Я надеюсь, что они опасаются за жизнь своей дочери каждый день, зная, что я получу ее обратно. И, когда я это сделаю, пытка, перенесенная ей, будет ничем по сравнению с гневом, который она все же познает.
То, что она однажды лежала в своих собственных экскрементах и пила свою собственную мочу, — это будет заменено моей кровью, мочой и калом. Я подожгу ее кожу, оставлю на ней свою метку, снова и снова. И она будет терпеть боль, потому что больше я не позволю ей потерять сознание.
Она истечет кровью и только после смерти обретет покой.
Не в силах успокоиться, я подхожу к оружейному сейфу и достаю 357 Магнум, любуясь им в своей руке. (Примеч. 357 Magnum — американский револьверный патрон большой мощности, созданный компанией Smith & Wesson в 1934 году). Он тяжелый, но чувствуется еще тяжелее в пустоте, оставленной Холли после побега. Поглаживая его по бокам, я возвращаюсь в тот день, когда она, наконец, подчинилась.
Она была упряма, и у меня заняло два месяца и три дня, чтобы сломать ее. Я причинил ей боль, держал в темноте без воды и еды, но она продолжала бороться со мной. Я порезал ее некогда безупречную кожу, оставляя красные воспаленные раны на ее бледном лице. Тем не менее, она верила, что может бороться со мной, до тех пор, пока однажды ей это не удалось.
Это было горько, как ломка дикой твари. Чтобы гарантировать ее послушание, я вознаградил ее домашней едой, которую она ела, пока дуло моего пистолета было прижато к ее виску. Я играл с курком пистолета, сжимая ее горло, пока она жевала еду.
Я сделал это ради нее — так она поймет, что не убежит. Не было никакого спасения.
Глава 9
ХоллиЧерез неделю после произошедшего, придя домой, я захожу на свою страницу в Facebook, но быстро отключаюсь, когда вижу посты на своей стене. Я знаю, что у всех добрые намерения, и по большей части они счастливы, что я вернулась и восстанавливаюсь. Но эти люди не мои друзья. Я не знаю никого из них, и никто из них не предпринял реальных усилий, чтобы связаться со мной, кроме Эмбер и Стефани.
Я согласилась пойти с ними в торговый центр. Отвечаю на автомате, я знаю, чего они ожидают от меня. Когда-то поход по торговому центру, я уверена, был прекрасным моментом в моей жизни. Я с удовольствием его посещала, но сейчас это все чуждо, и мне страшно так же, как в больнице, когда я проснулась в первый раз.
Иду к своему шкафу, чтобы выбрать одежду, но задача оказывается невыполнимой. Примеряю разные топы, постепенно образовавшие груду на полу, поскольку отклоняю каждый.
Черный топ в полоску?
Нет.
Черный топ в полоску с кружевными длинными рукавами?
Нет.
Яркий, легкий, струящийся топ?
Нет.
Обычная футболка?
Нет.
Ни один из них мне не нравится. Я все их ненавижу. Всё до последнего предмета одежды, имеющегося у меня, кроме удобных штанов для йоги и майки на лямках, но я не хочу их надевать в свой первый поход в торговый центр.
Сидя на одежде, собравшейся на полу, склоняю голову к коленям и раскачиваюсь, пока слезы текут по щекам. Запускаю руки в волосы и тяну их, пока кожа на голове не начинает болеть. Мне больно дышать, поэтому задерживаю дыхание и мысленно показываю средний палец каждой глупой технике дыхания, которую я изучила, так как мне снова приходится ею пользоваться.
Я должна отменить свою поездку в торговый центр. Я же не могу идти раздетая. Судорожно вздыхаю и лезу в карман джинсов, чтобы достать одну из волшебных таблеток, прописанных Энн, помогающих мне думать рационально.
Закрыв глаза, я ложусь на одежду — смотреть особо не на что, поэтому жду, когда нормализуется дыхание. Пока идут минуты, сердцебиение успокаивается, мое тело расслабляется.
Я напоминаю себе, что мне необязательно идти в торговый центр.
Но я должна. Только трус останется в чрезмерно заполненном гардеробе, утверждая, что не имеет достаточно одежды, чтобы столкнуться лицом с миром.
Отползая в сторону, беру синюю футболку и надеваю ее. Синие джинсы будут хорошо смотреться с ботинками, на которые меня вырвало в первый день выхода из реабилитационного центра. Я потом почистила их, так что теперь они безупречны. После того, как я умылась, дабы избавиться от любых признаков моего фестиваля рыдания, приложив минимальные усилия с косметикой, я иду вниз, где Эмбер заключает меня в крепкие объятия, на которые я отвечаю после недолгого колебания.
Я отвыкла быть на открытом воздухе, и потому солнце на время ослепляет меня, когда я выхожу через парадную дверь. Закрываю глаза рукой и обещаю себе приобрести пару солнцезащитных очков на деньги, что дал мне Деда.
Я замечаю тропу, убегающую назад за дом. Она ведет к небольшому заливчику, и я пока не знаю, откуда мне это известно, но хочу пройтись по ней, чтобы убедиться в своей правоте. Я просто не хочу делать это в одиночку, поэтому попрошу Деррика пойти со мной в следующий раз, когда увижу его. Мне любопытно: если проследовать по этой тропе, сможет она напомнить мне о чем-либо. Уверена, что я часами исследовала этот лес и играла в нем. Невинная девочка, еще верившая, что будущее принадлежало ей.
Эмбер прерывает ход моих мыслей, когда тащит меня за руку, чтобы сесть в машину. Я неохотно отворачиваюсь от леса, поймав удивленный взгляд Деды. Ухмыльнувшись ему в ответ, смеюсь про себя, когда он подмигивает мне, давая понять, что я, безусловно, хорошо проведу время.
Прятки в темноте. Образ меня, еще маленькой девочки, бегающей возле леса, прячась за деревьями, пока родители и Деда ищут меня с фонариками, всплывает в голове, оставляя головокружение, но на этот раз в хорошем смысле. Уверена, что это настоящая память, а не то, что я придумала. Прежде чем сесть в машину Эмбер, я с переполняющим меня волнением мчусь к Деду.
— Может быть, мы можем сыграть в прятки там сегодня вечером? — указываю в сторону леса.
Деда награждает меня улыбкой.
Он берет мое лицо в ладони и запрокидывает голову, смеясь.
— Я думаю, что мы можем попробовать.
Счастливая, я отворачиваюсь от него и иду к машине Эмбер. Сегодня будет хороший день.
***
Хотя торговый центр переполнен, я не позволяю шуму или людям беспокоить меня. Сосредоточиваю все внимание на Эмбер и Стефани и примеряю каждый предмет одежды, который они бросают в мою сторону. Как кукла Барби в натуральную величину, но, положа руку на сердце, мне это нравится. Я доверяю их советам, но, что важнее, я весело провожу время.
Сначала они хотели идти со мной в примерочную, но я смогла сдержать их. Не хочу, чтобы кто-то увидел шрамы, оставленные моим кошмарным прошлым. Хочу оградить их от моих шрамов.
С пятью большими сумками на буксире мы пробираемся к фуд-корту, где Эмбер и Стефани соглашаются на салат, пока я ем хот-дог и картофель фри вместе с шоколадным коктейлем. (Примеч. Ресторанный дворик, или фуд-корт (англ. food court) — зона питания в торговом центре, аэропорту или, в некоторых случаях, отдельном здании, где посетителям предлагают услуги сразу несколько предприятий питания, имеющих общий зал).
— Тощая сучка, — насмехается Эмбер и крадет мою картошку.
Я усмехаюсь.
— Должна набрать немного веса для этого изможденного тела, — смеюсь, встревоженная собственной шуткой. — Украдешь еще фри, и я порежу тебя, — предупреждаю ее. Но пододвигаю поднос ближе к ней, так что она может брать столько, сколько хочет.
Эмбер встревожено оглядывается на меня, прежде чем испускает совсем не женственное фырканье, и смеется, прикрыв рот рукой.
С неуверенностью в глазах Стефани наблюдает за нами, после чего тоже начинает смеяться и берет одну из моих фри.
— Я думаю, что ты должна заказать еще фри для твоих бедных голодающих друзей, — предлагает Стефани.
— С сырным соусом, — добавляю я.
— И беконом, — кивает Стефани.
Не нуждаясь в дальнейших доводах, я встаю и спустя несколько мгновений возвращаюсь с нашими соусами для фри и большой колой для всех нас.
— Ты, моя дорогая, сделала сидение на диете намного веселее, — провозглашает Эмбер перед тем, как делает глоток колы.
— Ты имеешь в виду, что это не весело? — я недоуменно приподнимаю брови. — Я всегда думала, что это легко. Вроде езды на велосипеде. Знаете, как если бы велосипед был сделан из шипов, и все вокруг было в огне, потому что вы в аду, — подмигнула я, думая о том, где видела эту надпись.
— Вот приблизительно и подвели итог, — хихикая, соглашается Стефани, пока Эмбер продолжает фыркать между ее смехом.
