Многолюдно. Слишком многолюдно. В животе все напряжено, волнами накатывает тошнота.
Дом у озера, принадлежащий родителям Эмбер, большой, но не достаточно большой для всех присутствующих, поэтому, когда мы приезжаем, я вижу их расположившимися во дворе. Когда Эмбер сказала, что пригласила всех, я не думала, что на самом деле она подразумевала, что пригласила всех. Пока Деррик, положив руку мне на спину, ведет меня через дом, я, сцепив руки, прижимаюсь поближе к нему
Просканировав взглядом комнату, толком не воспринимаю никого, пока разыскиваю Эмбер или Стефани. Кто-то протягивает мне напиток, который я послушно беру и потом отдаю Деррику. Я уверена, что прежде пила, но так как не помню этого, то не хочу, чтобы мой первый опыт с алкоголем происходил на глазах у кучи незнакомых людей.
Заметив нас, Эмбер спешит навстречу, как я и ожидаю, тепло обнимает меня, ее объятия кажутся не такими чужими и более радушными.
— Рада, что ты и Деррик смогли сделать это, — говорит Стефани, посылая Деррику застенчивую улыбку.
Застенчивую, твою же мать.
— Интересно, продлится ли ее интерес к нему дольше месяца, — шепчу я Эмбер, и она запрокидывает голову назад, когда смеется, в то время как Стефани щурит глаза, и я в ответ показываю ей язык.
— Я хочу тебе кое-что показать, — говорит Эмбер, взяв меня за руку.
Не глядя ни на кого, я иду с ней, а Деррик и Стефани следом за нами. Беспокойство и напряжение ослабевают, поскольку мы отдаляемся от дома, и шум уменьшается. Добравшись до озера, мы идем по небольшой асфальтированной дорожке через лесистую местность. Извилистые могучие дубы отбрасывают тени от луны, и в воздухе чувствуется прохлада. Я вдыхаю пронзительную свежесть, витающую в воздухе, и на моих губах появляется небольшая улыбка.
Я была здесь раньше. Если пройдем вперед, то мы найдем небольшую песчаную зону с местом для костра.
Я беру инициативу на себя, желая увидеть, права ли я. Ветер играет с моими волосами, бросая пряди на лицо, и мой взгляд мечется, когда мы доходим до поляны. Пять пластиковых шезлонгов расположены рядом, образуя плотный круг вокруг того, что, как я знаю, является местом для костра.
— Я была здесь, — узнавание загорается в моих глазах, и я убираю волосы от лица. — Верно? — я оглядываюсь на девочек для подтверждения. — Мы были здесь, — я размахиваю дрожащей рукой перед собой.
Рассеянно я иду к кострищу, пиная по пути небольшой камень. Уставившись на костер, я представляю, как мы с моими друзьями сидим рядом вокруг костра с пивом и пиццей в руках, смеемся и делимся своими историями. Эмбер подходит ко мне сзади и обнимает за талию, кладя подбородок на мое плечо.
— Да, мы были здесь, — шепчет она.
От ее слов мое сердце бьется.
— Мои родители и ваши родители... — указываю я на Эмбер и Стефани. — Мы собирались вместе, чтобы посмотреть футбол и остаться в доме у озера.
— Они раньше устраивали большие вечеринки Super Bowl (Примеч. Вечеринки, посвященные супер кубку США по американскому футболу), — соглашается Стефани. — А мы приходили сюда посидеть у костра и просто потусоваться.
Видение было настолько четким, что мои глаза затуманиваются от слез. Это реально. Так ярко, что почти осязаемо.
— Может, устроим вечеринку Super Bowl? — спрашивает нас Деррик.
В ответ я закатываю глаза, и, хотя не уверена, что он меня видит, он смеется и притягивает меня в свои теплые объятия.
— Мне зажечь костер? — спрашивает он.
Мы с девочками киваем головами.
— Прости, что я пригласила всех этих людей сегодня, — начинает Эмбер.
Я качаю головой. Теперь я понимаю. Она хочет, чтобы я была счастлива, и присматривает за мной так же, как мы втроем присматривали друг за другом.
— Мы можем не возвращаться, пока все не разойдутся, — предлагает Эмбер.
— Я не хочу возвращаться, — признается Стефани. — Лучше всего, когда только мы и никого больше.
— Мы начинаем сначала, — Эмбер вытирает слезы, текущие из глаз. — Все, что вы помнили или делали, не имеет значения. Это мы, — она берет руку Стефани и мою. — И мы создадим новые воспоминания.
Это мы. Я знаю, что это так же верно, как знаю, что дышу.
Даже когда уйду, я все равно буду с ними.
Глава 14
МандоЯ беру наручники, которые использовал, чтобы фиксировать руки девушки, и подношу их к лицу, чтобы ощутить ее запах и тем самым быть ближе к ней. Она так давно ушла, оставив меня в неутоленной жажде по ней на долгие шесть месяцев.
Если бы я не наслаждался так сильно ее страхом, она бы не ушла вообще. Но когда отеки на запястьях увеличились в три раза, я решил дать ее рукам отдохнуть, поэтому ослабил наручники. И когда она упомянула имя Эрики так, как будто имела на это полное право, я все потерял. Я бросил вещи, пнул ее и, в конце концов, выбежал из сарая, словно едва достигнувший половой зрелости подросток.
Она заплатит мне за побег.
Я не совершу ту же ошибку вновь.
Нет, в следующий раз я прослежу, чтобы она не убежала, пока не испустит свой последний вздох.
Скоро этот час настанет. Мне нужно снова приготовить ее комнату. Безграничное небо и дубовая роща вырывают меня из пучины отчаяния. Мне нужно сделать так, чтобы у нее не было возможности спастись, но я говорю не о физической боли. Физическую боль можно проигнорировать и перебороть.
Но эмоциональная боль?
Эрика — мое свидетельство тому, что никто не может избежать эмоциональной боли.
Эд, ее любимый дедушка, обречет ее на эту боль.
Глава 15
ХоллиВ небольшом двенадцатиместном самолете я проспала большую часть полета на остров Эльютера. (Примеч. Эльютера (англ. Eleuthera) остров в составе Багамских островов). В нервном возбуждении, потная, тяжело дыша, вырвалась из кошмарного сна.
Отголоски кошмара преследуют меня, я смотрю на свои руки, все еще покрытые следами от ран, которые он мне нанес. Его восхищало то, как я истекала кровью, и его губы кривились в угрожающей улыбке. Трясу головой, желая избавиться от воспоминаний, и смотрю в маленькое окошко на море пушистых облаков.
— Мы уже почти там, — говорит Деда, касаясь моего плеча.
Я хватаю его за руку, так мне становится комфортней. Я благодарна ему за то, что он со мной, он — мой надежный якорь, в то время когда жизнь тянет меня прочь в бездну тьмы.
Но одновременно я радуюсь тому, что Деда пробудет со мной только в течение нескольких дней. Вместе мы сядем на паром на остров Харбор, где он покажет мне город и проводит в свой дом на вершине, которую многие туристы называют Чертов холм. (Примеч. Харбор (англ. Harbour), или Харбор-Айленд — маленький участок суши у северо-восточного побережья острова Эльютера). Я посмеялась над названием, но Деда меня заверил, что я все пойму, когда увижу его.
После того, как он через пару дней уедет, я останусь одна — нет, не одна, но на краю независимости. Эта мысль переполняет мое сердце радостью и страхом, но я предпочитаю сосредоточиться на позитивных эмоциях.
Было непросто убедить Энн, что я могу и должна уехать, но она мой психолог, а не охранник. Поэтому, несмотря на ее заботу, Деда и я уехали. Ведь и правда — что она знает обо мне или о том, как стабилизировать мое психическое состояние? Она имеет пару дипломов и несколько лет опыта, но, в конце концов, я единственная, кто может сделать себя лучше и самой с этим справиться. Она заложила своего рода основу меня, но теперь решать мне, на чем основываться.
Мои губы дергаются, а затем растягиваются в широкой улыбке, когда самолет начинает снижаться. Даже с нашей высоты я вижу, какая чистая вода под нами. Как будто кристальная. Волны бьются о берег, образуя пену; отблеск заходящего солнца поджигает море.
Мои нервы настолько расшатаны, что я практически подскакиваю с кресла, однако беру себя в руки, потому что боюсь крошечного самолета размером с гроб, в котором мы находимся. Он может дестабилизироваться и привести нас к нашей внезапной смерти. Видите, каким позитивным мыслителем я могу быть?
После посадки я мысленно целую землю и следую за дедушкой на наш паром, на котором мы совершим небольшое путешествие по заливу к острову Харбор. Я с нетерпением ступаю на паром, ноги сами несут меня, и я сажусь на борт лодки — так лучше видно воду. Не мутная. Прозрачная. Красивая. Я наклоняюсь через борт лодки, чтобы коснуться прохладной воды, и смеюсь, когда чуть не кувыркаюсь за борт.
Деда обхватывает меня за талию, ворча предупреждение, поэтому я сижу рядом с ним и смотрю, как остров обретает форму по мере нашего приближения. Он больше, чем я себе представляла, не такой большой, чтобы я могла заблудиться, но не такой уж и маленький, от чего бы я чувствовала себя в заточении.
