были вполне человеческие, значит, живут здесь люди. Как они относятся к другим существам, вроде циклопа? Или ведьмы…
Пусть я не ведьма, но поди докажи, когда живу в ее доме.
— Крестьяне платят мне за защиту, — важно ответил циклоп.
— И ты их защищаешь? — скептически усмехнулась я.
Ягр выглядел не защитником, а скорее местным бандитом, которому давали откуп, лишь бы не трогал.
— А то как! — обиделся Ягр. — Знаешь, сколько всякой погани в здешних местах водится? Так что мой отец, а до него дед и прадед окрестные деревни хранили.
— А ведьма? Ты же говорил, что на ней все держится?
Пока местная система магии была мне совершенно непонятна. Пугало, во всяком случае, четко разграничивал магию и волшбу. Есть еще какие-то силы?
— Ведьма с нечистью не сражается, ведьма дает земле плодородие, отводит болезни и беды, нашествия саранчи. Вон ночью, гляжу, дождь прошел, твоя работа, поди.
— Ага, я специалист по погоде, — губы сами растянулись в улыбке.
— Вот, — на полном серьезе кивнул Ягр. — Ведьмы то и делают, что с природой договариваются. Чтобы ни зноя нестерпимого, ни морозов лютых, ни суховеев, ни ураганов. Мы тут хлебнули без ведьмы, так что давай, постарайся уж, чтобы впредь все хорошо было.
Я только вздохнула в ответ. Уж не знаю, могли ли настоящие здешние ведьмы нечто подобное, или это просто дремучие суеверия, но я точно знала, что дождь — это совпадение и случайность, не имеющая ко мне никакого отношения.
— Ты бы сама к ним сходила, познакомилась, — продолжил Ягр. — Все-таки люди должны знать свою ведьму в лицо.
Лично я свое лицо светить совсем не желала, и не торопилась бы с этим. Но, может, и правда, лучше самой прийти, не дожидаясь, пока люди ко мне нагрянут? Но что-то боязно.
А вдруг мальчишки никому и не скажут? Побоятся? Или им не поверят…
Разумеется, Ягр снова позвал меня “посидеть в хорошей компании”, но опять наблюдать, как он наклюкивается и страдает по своей бывшей, как-то неинтересно.
К тому же ужин в печи сам себя не приготовит.
Дрова тоже заканчивались, чурбаки валялись рядом с домом, но их надо порубить — никогда не пробовала. Видимо, самое время начинать.
Закинув последние поленья и с большим трудом разведя огонь щепкой, я уже хотела приступать непосредственно к готовке, но кое-что привлекло мое внимание, заставив отложить нож и овощи. На улице раздавались голоса и выкрики, и это был не писклявый пугало и не басовитый Ягр. Я с подозрением вышла на веранду, ведущую к уличной калитке и тут же шмыгнула к стене, дабы не быть увиденной.
К дому приближалась целая толпа крестьян! Не знаю, кому здесь принято молиться, но, пожалуйста, пусть это будут народные гуляния или какой-нибудь местный крестный ход!
Но, разумеется, если плохое может случиться — оно случается. Толпа подошла прямиком к моей калитке, которую снести вместе с забором — как делать нечего.
— Открывай, ведьма! — полетели со всех сторон выкрики.
Я осторожно выглянула в окно. Народ пришел «в гости» не с пустыми руками. Вилы, косы, мотыги и прочий инвентарь, как стяги возвышались над головами, разве что не реяли.
Ошибки быть не может, эти люди здесь по мою душу, и надо, пока не поздно, уходить огородами.
Присев, я поползла к задней двери, но стоило мне потянуться к ручке, как снаружи раздался не просто стук — грохот.
Кажется, рухнуло и без того на ладан дышащее крыльцо. А голоса подтвердили — оно не само по себе. Ему помогли.
Я в ловушке!
Меня охватила паника, я понятия не имела, куда теперь бежать и прятаться. В подпол? Но если они подожгут дом? Я ведь там задохнусь! Да и завалит потом.
— Ведьма! — тем временем орали за калиткой, которую почему-то до сих пор не снесли. — Отворяй! Говорить будем!
Ага, щас. Уже отворила! Бегу и падаю.
Убедившись, что засов надежно закрыт, я таки решилась на погреб. Живой не дамся!
— Авось, ушла куда? — донеслось с улицы, и я почти выдохнула.
— Так печь, вона, дымит! — не согласился другой.
— Дома она! — раздался писк пугала. Предатель! — Ведьма Галя, выйди к людям! Поздоровайся хотя бы! Чего ты как не ведьма?
Я сделала глубокий вдох и постаралась мыслить здраво. Обычно пугало был за меня, помогал и поддерживал, как мог. Вдруг здесь традиции такие затейливые? Приветствовать каждую новую ведьму вилами. Или мне их вообще в подарок принесли?
Калитку затрясли так, что волнами заходил весь забор. Сейчас рухнет к чертям собачьим.
Набравшись храбрости, я выглянула в окошко веранды. Бабка ведь утверждала, что ведьмин дом — как крепость. Вот и проверим.
— Чего вам? — спросила я, стараясь говорить как можно увереннее.
Хотя панические нотки все равно проскальзывали.
— Ведьму нам! — крикнули в ответ. — Выходи уже!
— Зачем? — я совсем немного высунулась, чтобы в любой момент шмыгнуть обратно за стену.
Лопата как-то сама собой оказалась в руках.
— Нам надобно новую ведьму в лицо знать! — не унималась многоголосая толпа. — И поприветствовать честь по чести!
Ага. Вилами и косами.
— У тебя там, поди, кушать нечего, — раздался жалостливый женский голос. — Мы пирогов напекли! Хлебушка свежего! Колбас и сыров принесли.
Точно приманивают меня, как мышь! Сейчас выйду — и заколют.
Но от мысли о пирогах, хлебе и колбасе с сыром в животе предательски заурчало.
— Пироги с яйцом и зеленью! Наша прежняя ведьма, сказывали, их весьма жаловала! — продолжала эта искусительница с едой.
Да, бабка часто такие пекла… В печи они получались особенно пышными и румяными, у меня в навороченной духовке с конвекцией никогда не удавались.
— Да покажись ты людям! — хохотнул стоявший впереди здоровенный мужик, почти как циклоп, только пониже, а так — такой же плечистый и рукастый. — Мы тебя любой примем! И старой, и страшной!
— Лютон сказал, молодая совсем! — ответил ему кто-то. — И даже на лицо ничегошная!
— Тем более выходи! — загоготал мужик. — Я вон уже фронт работы наметил! Смотрю, у тебя много чего чинить надобно!
Это точно, забор не так страшно, а вот колодец-журавль изрядно прогнил, дерево рассыпалось прямо в руках.
— Забор поправим!
— И дров наколете? — выкрикнула я, почти решившись.
— Это мы запросто!
А это уже аргумент! Ну, была не была!
С лопатой в руке я вышла на крыльцо, гомон тут же прекратился, народ жадно подался вперед. И без того стоявший на честном слове забор опасно накренился.
Чую, останусь я совсем без забора, пусть и такого символического.
— Худая-то какая! — тут же донеслось от дородной женщины с пирогами.
— Ниче, откормим! — уверенно
