смотрю в обе стороны, прежде чем перейти улицу, а потом смеюсь над собой. Конечно, никаких машин не будет. Во всем городе живет всего шесть человек. Ну ладно, может, семь.
Извилистая дорожка расходится в двух направлениях, огибая беседку в центре площади. Я подхожу к освещенному, белыми рождественскими огнями, строению и стоящему рядом с ним вертепу.
Как же я это пропустила?
При ближайшем рассмотрении беседка может похвастаться искусной резьбой. Белая краска и огни должны были бы конфликтовать со снегом, но каким-то образом все выглядит гармонично. Зеленая изгородь, окружающая беседку, видна ровно настолько, чтобы создать единый ансамбль.
Я должна выяснить, кто ее построил, прежде чем уеду из города. Нечто подобное идеально подошло бы для наших объектов. На свадебных вечеринках все сходили бы от нее с ума.
Я стою у подножия короткой лестницы, ведущей внутрь, и смотрю вверх с тревожным чувством.
Это было бы идеально для некоторых наших отелей, но ее место здесь. Именно здесь.
В голове мелькает мысль о свадьбе с музыкой, смехом и танцами, но я быстро отгоняю ее.
Плотно запахиваю на себе пальто и иду дальше. Тропинка приводит к статуе женщины. Смахивая пыль с таблички, я узнаю, что это основательница города.
Это место полно сюрпризов.
Когда перехожу улицу к библиотеке, почти не обращаю внимания на машины, и это помогает мне почувствовать себя местным жителем. Не то, чтобы я хотела быть местной.
Возьми себя в руки, Одри.
Библиотека такая же причудливая, как и весь город. Она выглядит как старый викторианский дом, с широким крыльцом и креслами-качалками.
На двери висит табличка: «открыто».
Я стряхиваю снег с ботинок и протискиваюсь внутрь. Звенит колокольчик, и я замираю. Разве в библиотеке не должно быть тихо?
— Чем могу помочь, дорогая? — Женщина за старинным столом, заваленным бумагами, выглядит именно так, как я представляю себе библиотекаря. Пожилая, с серебристыми волосами, убранными в аккуратный пучок, она одета в вельветовое платье, а на кончике ее носа красуются очки.
Все в этом городе безупречно.
Кроме меня и того, как я в него ворвалась.
Я прочищаю горло и улыбаюсь ей своей лучшей улыбкой.
— У вас есть раздел генеалогии? — Возможно, я чуть-чуть обманула Колта, но это адекватная месть за вчерашний ужасный кофе.
— Конечно. — Она встает. — Следуйте за мной.
Женщина движется по библиотеке, как будто может сделать это с завязанными глазами, мимо зоны отдыха, где в камине потрескивает огонь. Возможно, если достаточно быстро найду то, что ищу, я все-таки прочту свою романтическую книгу.
Она переступает порог помещения, которое, судя по всему, когда-то было кабинетом. Стены отделаны панелями из красного дерева, в центре стоит большой стол из полированного дерева, заваленный книгами. Книжные полки с томами книг в толстых кожаных переплетах окружают пространство.
— Вы ищете кого-то конкретного? — Она смотрит на меня через плечо.
О. Здесь еще и камин есть. Я мгновенно чувствую, как холод в моих костях испаряется.
— Семью Грант.
Она колеблется, проводя пальцем по корешкам, и я почти уверена, что ее плечи напрягаются. Но сразу расслабляются, прежде чем я успеваю убедиться в этом.
— Я с ними не знакома, хотя прожила здесь всю жизнь.
Она издевается? Кажется невероятным тот факт, что никто здесь не знает ничего о владелице гостиницы. Я ничего о ней не знаю, потому что исследованием занимались другие члены команды «Capell-Stanley Hotels». А оно было в лучшем случае некачественным. У меня едва хватило времени на собственные поиски в Интернете, не говоря уже о том, чтобы просмотреть те несколько файлов, которые дала мне Аврора. Поэтому и решаю пойти проверенным путем и обратиться в библиотеку.
— В частности, Анну Бет Грант.
На этот раз я внимательно наблюдаю за тем, узнает ли она это имя. Ничего.
— Ее я тоже не знаю. — Она некоторое время изучает полки, затем останавливается и кладет один из массивных томов на стол. — Если та, кого вы ищете, есть в одной из этих книг, то скорее всего в этой. — Она постукивает по обложке.
— Спасибо. — Я устраиваюсь в одном из кресел и пододвигаю к себе книгу.
— Вы уверены, что Брэдфорды вас не интересуют больше? — Она подмигивает. — Я знаю, что мужчины не так следят за модой, как мы, но когда он выходил из гостиницы сегодня утром, на нем была та же одежда, что и вчера.
Мои глаза округляются, а кофе в желудке становится кислым. Я привыкла к тому, что прихожу и ухожу, когда вздумается, и никто даже не смотрит в мою сторону. Видимо, здесь все по-другому.
— Почему вы думаете, мой стол стоит у окна? Я все здесь знаю. — Она обводит рукой пространство. — Любопытствовать о том, что происходит снаружи.
Я открываю рот, чтобы что-то сказать и быстро закрываю его.
— Я… — Слова подводят меня.
Она усмехается, и я жалею, что у меня нет одеяла, чтобы снова спрятаться.
— Видишь. — Она указывает мне за спину. — Из окна открывается гораздо лучший вид.
Я немного боюсь повернуться, но все равно делаю это.
И она совершенно права.
Колин определенно одет не так, как утром. Он улыбается так широко, что я уверена, его лицо может вот-вот лопнет.
И тут я понимаю, почему.
Он держит за руку маленькую девочку, которая могла бы быть маленькой версией меня. Она бежит вперед, насколько позволяют их сцепленные в замок руки, и выглядит так, будто дразнит его.
Он подхватывает ее на руки и кружит. Хотелось бы, чтобы окно было открыто, и я могла слышать их смех.
Теперь его поспешный уход становится более понятным.
Ему есть к кому вернуться домой.
Глава 8
Одри
В библиотеке я ничего не нашла.
Никого с фамилией Грант нет в истории Зимней Долины с тех пор, как ее начали записывать. С 1842 года.
По крайней мере, в книгах, которые я просмотрела, такой фамилии не было.
Поэтому решаю проверить свою арендованную машину в автосервисе «Morgan's Auto Repair & Body Shop». Надо же хоть что-то успеть сделать за сегодня.
Найти Анну Бет Грант пока не удалось. Она — призрак в книгах по истории города и в Интернете. Сбежать отсюда — следующая по важности задача.
— Привет, Единорог. — Морган прислонился к прилавку своего магазина, держа в руках белый пенопластовый стакан.
— Почему не занимаешься моей машиной?
Судя по всему, он все утро валял дурака.
— Знаешь, ты сама виновата в этом прозвище. Он делает небрежный глоток дымящейся жидкости, игнорируя мой вопрос. — Хочешь какао?
Да, черт возьми, хочу. Но
