как в замедленной съемке, и приземляюсь на тротуар у подножия ступеней.
Слава богу, их всего три.
Я быстро осматриваюсь, чтобы убедиться, что никто не видел. Преимущество маленького, сонного городка в том, что я могу опозориться без свидетелей.
— Ты в порядке? — Колин бежит ко мне трусцой.
Морган стоит в дверях своего гаража, сдерживая смех. Я зло смотрю на него, но потом отворачиваюсь. На всякий случай, вдруг Санта смотрит.
Мое лицо пылает. Я вздрагиваю, поднимаюсь на ноги и вытираю грязь.
В переднем окне гостиницы опускаются шторы, и Колт выходит, прикрыв рот рукой.
— Очень вежливо, — говорю я, хотя теперь уже сама стараюсь не рассмеяться. — И да, я в порядке.
И тут разражаюсь хихиканьем. Моя задница мокрая от снега. Я выставила себя на посмешище перед публикой, состоящей из самых великолепных мужчин, которых я когда-либо встречала. Но если бы увидела, как падаю, я бы тоже рассмеялась.
Колин протягивает мне руку, чтобы я успокоилась.
— Мы все через это проходили. Вон тот, — он показывает на Моргана, — на прошлой неделе отбил себе задницу.
Он машет рукой, продолжая смеяться и не обращая внимания на то, что теперь я хохочу над ним.
— А что насчет тебя? — спрашиваю я между приступами смеха.
Тот оттенок красного, который мне так нравится в нем, окрашивает его щеки. Он натягивает шапку на уши.
— Э-э… Вчера. На стройке. Я опрокинул пилораму.
Я знала, что у него золотые руки.
Я хватаю его за руку, чтобы не упасть, потому что очень сильно смеюсь.
Он присоединяется, и звук становится гулким и глубоким. Так не хочется, чтобы он прекращался.
— Ты в порядке? — спрашивает Колт, протягивая мне руку, когда мы, наконец, успокаиваемся.
— Ага.
— Тогда я пойду. — Он молча спускается по ступенькам и исчезает на городской площади.
— Не могу с чистой совестью позволить тебе повторить эту попытку без посторонней помощи, — говорит Колин.
— Я справлюсь. — Мое женское упрямство снова дает о себе знать.
Я хватаюсь обеими руками за заснеженные перила. Варежки промокли насквозь, но мне все равно. Эти ступени не дают мне покоя.
Когда поднимаю ногу для последнего шага, то немного нервничаю. Я не хочу повторения того, что было раньше… очевидно. Не то, чтобы Колин не видел, как я воевала с гравитацией, но я бы не хотела повторения.
Облегчение охватывает меня, когда обе ноги оказываются на крыльце, хотя я вцепилась в перила так, будто только они меня и держат.
Колин стоит прямо за мной. Его руки готовы подхватить меня, если упаду, но не касаются меня. Он как будто знает, что я должна сделать это сама. Интересно, может быть, его интуиция обусловлена тем, что он отец?
И отец ли он? Маленькая девочка могла быть его племянницей. Я отчаянно хочу знать, но решаю, что не стоит лезть на рожон, особенно с учетом того, что меня все равно не будет рядом. Если бы он хотел, чтобы я знала о ней, то сказал бы об этом.
— Я сделала это. Я поднялась, — говорю я, немного задыхаясь, когда мы доходим до входной двери.
— В целости и сохранности.
— В целости и сохранности, — повторяю я, потому что больше ничего не могу придумать.
Мы молчим минуту. Снег падает крупными хлопьями, и он снова напоминает мне снежный шар, который потрясли.
Я не в восторге от холода, но мне так не хватало этого в жизни. Не только погоды, но и атмосферы маленького городка.
— Оставь эту историю с Анной Бет Грант. — Он поднимает руку, словно хочет дотронуться до меня, но передумывает и отпускает.
За всеми этими волнениями я почти забыла о ней, Авроре и разбитой арендованной машине. Было приятно посмеяться, даже над собой. Когда я в последний раз так делала?
— Я не могу.
Я хочу. Хочу сказать Авроре, чтобы она сама нашла эту женщину, если уж ей так нужен этот B&B. Но у меня есть гордость, и я упиваюсь своей трудовой этикой. Если у меня этого не будет, то что вообще останется?
Он быстро кивает, прежде чем открыть дверь.
— Мы не можем допустить, чтобы единорог превратился в фруктовый лед.
Разочарование охватывает меня одновременно с духотой в помещении.
— Единороги не такие хрупкие, как ты думаешь.
Он проводит костяшками пальцев по моей щеке.
— Я вообще не думаю, что единороги хрупкие.
Я стою в дверях, пока он идет по улице. Что в этом человеке такого, что успокаивает меня и сводит с ума одновременно?
Я заглядываю в столовую, но послеобеденных закусок нигде нет.
Может быть, я не знаю, как решить свои собственные проблемы, но знаю, что делать с этой.
Если здесь нет никого, кто мог бы что-то проконтролировать, значит, никто не сможет меня остановить.
Я буду печь.
А потом, наверное, покопаюсь в офисе.
Но сначала… приготовлю тесто для печенья.
Глава 10
Колин
Необычно.
Только так можно описать последние несколько дней. Прошлая ночь выбила меня из колеи. После развода у меня ни с кем не было секса. Вообще-то у меня не было секса и в последний год моего брака.
Прошлая ночь была необъяснимой.
Я буду придерживаться этого объяснения, потому что любое другое делает произошедшее более значимым, чем оно должно было быть. Именно поэтому я должен избегать Одри Рид. Невозможная задача, когда я живу в маленьком городке, а она ждет, пока мой брат починит ее машину.
С завтрашнего дня я перестану посылать ей мятный латте с Колтом. И не буду провожать ее до гостиницы, когда у нее возникают проблемы с гравитацией. И самое главное, я постараюсь перестать думать о том, как хорошо мы подходим друг другу, какая она замечательная на вкус, и смогу ли я найти время на повторение.
Когда еду забирать Перри из дома Колта, мне приходит сообщение от мамы, подтверждающее ее маршрут. Я до сих пор не понимаю, почему она не остается в Денвере с Элизой или Клариссой до среды, когда они планируют ехать в Винтер Велли. Хотя понимаю, почему забирать их должен именно я. В последний раз, когда Морган согласился это сделать, он опоздал на пять часов — типичный Морган.
Когда вхожу в дом Колта, свет приглушен. Придурок бегает по гостиной, хлопая в ладоши, вслед за Перри. Она выглядит очаровательно в крыльях феи, которые сделала вчера вечером с моими сестрами. Его крылья… что это у него на спине? Мешки для мусора?
Милая сценка, а также прекрасная возможность снять его на видео. Позже
