По непонятным причинам, отцы-командиры держат меня на приколе. На станцию не отправляют, но зато уже дважды за четыре дня сделали меня дежурным по батальону. Совершенно дурацкая и кабальная миссия, как единогласно порешили мы с Дрюней и лейтенантом Серегой Ивановым, помначштаба разведбата. Дискуссия имела место вчера вечером все в той же штабной палатке, Серегиной вотчине.
- В общем, так, - пояснял тезка-Иванов, - разведроты своих офицеров посылать на станцию не будут. Им и так не хватает народу на разведку. Ни водителей, ни командиров экипажа, свежих, с замены, не было почти неделю. Те, у кого доза выбрана или близка к выборке, ехать не могут. Остаются такие, как ты и Игорь, пришей-пристебайщики из придаточных взводов, а вас не так много, человека четыре-пять... Минус Игорь, завязан на прачечной. Из всех оставшихся ты - свежачок. Вот и прикинь, по идее тебя уже должны были запрячь по самые... сам знаешь. Твое время на подходе, пошлют-пошлют, никуда не денешься.
Я согласен.
Но торчать в бригаде невмоготу. Первая ходка вспоминается уже почти как нечто киношное, случившееся не со мной. Напряжение, риск, азарт, явственно ощущаемые на станции, здесь, в бригаде, неосязаемы. Зато вполне реальны построения, прохождения с песней, суматошные приготовления к приезду высокой правительственной делегации: покраска всего, что красится, помывка всего, что моется... Если посмотреть со стороны, то жизнь в бригаде кипит. Только характер этого кипения явно наносной, неестественный, как и все, что связано в моем воображении со сборами для 'партизан'. Нас позарез надо чем-то подгрузить, чтобы не сидели без дела. Ну, по крайней мере, по такому сценарию работает командирская логика.
Вчера после утреннего построения бригаду гоняли по плацу три раза. Подготовка к прохождению торжественным маршем пред светлыми очами делегации. Ходили мы неважно. Нас погнали бы, наверное, еще и еще, но какому-то бедолаге из 1-го батальона спецобработки стало плохо на щедром утреннем солнце, и он хлопнулся в обморок, аккуратно раскроив при этом подбородок об асфальт.
Палатки разведбата разбиты ближе всех к трассе. Это сделано с умыслом, поскольку из автопарка чаще других выезжает наша техника, БРДМ-броники и борты на станцию. Ответвление, ведущее с трассы в бригаду, разграничивает разведбат и штаб бригады. Из штаба через наш батальон без конца курсируют "чины", поскольку за нами находится офицерская столовая и четыре офицерских же туалета на, пардон, одно отхожее место.
История с постройкой индивидуальных гальюнов в бригаде имела определенные социальные последствия. Я позволю себе слегка развить эту тему.
Публичность отправления естественных потребностей всегда была одним из наиболее мощных рычагов уничтожения человеческой индивидуальности в армии.
Я перечитал это и подумал, что написал с вывертом, но главное, правильно. В самом деле, если ты такая цаца, что стесняешься при своем же товарище погадить, почти что на брудершафт, как же тебе с ним в разведку идти?! Вот и строили - и сейчас, наверное, строят - сортиры на 10, 20, а то и 50 посадочных мест. В лучшем случае с перегородками. В худшем, как у нас в бригаде, просто с прорубленными "очками". Эти самые отверстия во избежание распространения заразы истово посыпались хлорной известью, что автоматически сводило концентрацию кислорода к полуобморочному уровню. Поэтому в туалете особо не задерживались, разве что была, извините, особая нужда. В довершение ко всему под крышей вдоль прохода были привешены лампочки ватт этак в двести. Очень радостное мерприятие после заката солнца получалось. Люди мнимые, с определенными комплексами, да и просто стеснительные испытывали характерный шок. В один прекрасный день начальство, по-видимому, застеснялось, и приказало выстроить для себя отдельные кабинки. К ним сразу же потянулась муравьиная цепочка штабных, к неописуемой досаде наших разведбатовцев, поскольку конца этим культпоходам не было... Досадовали же мои соратники вот по какой причине. В батальоне еще до меня был выработан своего рода "флотский шик" - пренебрежение к форме, своеобразный немой протест против закоснелости начальства, которое никак не желало считаться со спецификой нашей жизни и работы и упрямо старалось загнать нас в рамки рутинных "партизанских" сборов. Мой начальник Игорь, например, пользуясь тем, что он ежедневно вывозил команду на прачечную, по приезду со станции ходил по батальону в белом костюме, шапочке и ботах оператора машзала. Разведка, та вообще старалась по возвращению с задания сразу же сбросить форму. Часто можно было видеть на офицерах странное сочетание армейских брюк и домашних тапочек без задников, или футболки "Сочи-85" с белыми штанами оператора. На то она и разведка, чтобы манкировать правилами...
Лафа закончилась после разрезания красной ленточки на новых гальюнах. Частые хождения посторонних начальников через наш батальон привели к неминуемому грустному итогу. Какому-то чину из штаба, может быть, даже самому комбригу, не приглянулись тапочки на ногах торопливо козырнувшего ему разведчика. Разнос был спорым.
На вечерней летучке комбат, с багровым от злости лицом, прогудел:
- Шоб ни одного заср...ца без формы снаружи палаток я не видел! Не армия, а пансионат, туда вас растуда... Б...дей скоро водить станут!
Мы переглянулись.
Кто-то за спиной тихо скзал:
- Было бы клево...
Торжественный день вручения бригаде Почетного Знамени ЦК КПУ приближался с неумолимостью тайфуна. Как всегда в таких ситуациях, начальство серьезно дрейфило, и старалось всеми способами успокоить себя, раздавая полубезумные наряды и задания по наведению порядка. Те, кто ходил в разведку или на станцию, естественно, от этого дурдома освобождались. Доставалось тем, кто сидел.
Например, мне.
После завтрака я с двумя солдатами был занаряжен нарезать дерн в лесу и накрывать им "периметр палаток", как выразился комбат. Определенная логика в этом задании была, поскольку пыль бесперестанно кочевала по территории бригады, не улучшая общего радиационного фона. Хотя я абсолютно точно знал, что начальство, отдавшее приказ, наверняка руководствовалось соображениями эстетики, а не радиационной защиты.
Пока бойцы неспешно дефилировали с носилками туда-обратно, я резал лопатой жирный дерн на опушке леса и уныло упражнялся в математике. Установленный средний фон в расположении бригады - 30 миллирентген в час. Это учитывается при вычислении общенакопленной дозы для каждого из нас. Значит, для того, чтобы набрать положенные 25 рентген, сидючи в бригаде, мне потребуется (за вычетом 1,75 рентген, начисленных в первую ходку) ровно 775 дней...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
