«И я не верю!» — сказал Сталин. Вскоре Туполев был освобожден [139, с. 28–29].
Молотов говорил в беседе с Головановым: Туполев из той категории интеллигенции, которая очень нужна Советскому государству, но в душе они — противники, и по линии личных связей они опасную и разлагающую работу вели, а даже если и не вели, то дышали этим. Посадили, но приказали: обеспечьте самые лучшие условия, кормите пирожными, всем, чем только можно, больше, чем кому бы то ни было, но не выпускайте! Пускай работает, конструирует нужные стране военные вещи. И не считаться с тем, что в трудный момент такие люди могут стать особенно опасны, тоже нельзя. Теперь Туполев в славе. Туполев говорит о Сталине: «Масштаб! Размах! Хозяин!» [209].
Говорят: надо было обойтись без жертв и без ошибок. Так могут рассуждать по меньшей мере наивные люди. Шла тяжелая борьба, борьба сложная, борьба с коварным и опасным врагом. К тому же надвигалась война. И победи они, жертв было бы больше, да и советская власть, Советское государство могли бы погибнуть.
Трагические события последних десятилетий убеждают что такой вариант тогда был вполне возможен. В ходе перестройки и демореформ руководящее ядро партии — генсек Горбачев, члены Политбюро Яковлев, Шеварднадзе, кандидат в члены Политбюро Ельцин и другие — выступили как предатели дела социализма, разрушители могущественного Советского Союза. Тогда советскую власть, Советское государство, социализм спас Сталин. Ныне Сталина не нашлось. А многие из бывших руководящих кадров партии и государства показали свое истинное буржуазно-мещанское лицо.
Тогда государственный, партийный и военный аппарат был очищен от троцкистов, хотя в высшем эшелоне партии остались те (например, Н. С. Хрущев и другие), кто в прошлом были приверженцами троцкистских взглядов. В докладе 3 марта 1937 года на Пленуме ЦК ВКП(б) И. В. Сталин определил широкую программу всестороннего очищения общественно-идеологической жизни страны от остатков троцкизма. Он говорил: «Необходимо поднять политическую работу нашей партии на должную высоту, поставив во главу угла задачу политического просвещения и большевистской закалки партийных, советских и хозяйственных кадров» [183, т. 14, с. 163].
По указанию Сталина была предпринята глубокая перестройка всей системы общественных наук, в том числе отечественной истории и истории ВКП(б). Партия объявила бой воинствующему русофобству, глумлению над русской историей и культурой. Было усилено патриотическое воспитание населения, прежде всего молодежи, что впоследствии благотворно сказалось в годы Великой Отечественной войны.
Продолжаются обвинения И. В. Сталина в чрезмерной жестокости. При этом Сталину стараются противопоставить Ленина. Известно, что Ленин предлагал исключить Зиновьева и Каменева из партии за предупреждение Временного правительства о готовящемся Октябрьском восстании. Их защитил тогда Сталин. Через пять лет Ленин в «Завещании» вновь напомнил партии об «октябрьском эпизоде» Зиновьева и Каменева. В 1935 году в Ленинграде прошел судебный процесс по делу «Московского центра» зиновьевцев. Суд приговорил Зиновьева к 10 годам, Каменева — к 5 годам заключения. Утверждают, что Ленин бы так не поступил, как Сталин со своими противниками. И опять ложь: да, Сталин поступал круто, но не со своими личными противниками, а с противниками советской власти, противниками Советского государства, противниками социализма. И ведь в конечном итоге и троцкисты, и зиновьевцы, и бухаринцы, и буржуазные националисты выродились в злейших врагов Советского Союза, подвизавшихся на службе иностранных разведок.
Они были тесно связаны с германским фашизмом, готовившим войну против СССР. И троцкисты, и бухаринцы активно занимались вредительством, диверсиями, шпионажем, организацией террористических актов против руководителей нашей страны. Их разгром являлся важнейшим условием победоносного строительства социализма в Советском Союзе и позднее — победы в Великой Отечественной войне.
Есть необходимость остановиться еще на одной стороне этого принципиально важного вопроса, а именно на «деле Тухачевского».
Черчилль в своих мемуарах «Вторая мировая война» по этому поводу пишет: «Осенью 1936 года президент Бенеш получил от высокопоставленного военного лица Германии уведомление, что, если он хочет воспользоваться предложением фюрера, ему следует поторопиться, так как в России в скором времени произойдут события, которые сделают любую возможную помощь Бенеша Германии ничтожной.
Пока Бенеш размышлял над этим тревожным намеком, ему стало известно, что через советское посольство в Праге осуществляется связь между высокопоставленными лицами в России и германским правительством. Это было одним из элементов так называемого заговора военных и старой гвардии коммунистов, стремившихся свергнуть Сталина и установить новый режим на основе прогерманской ориентации. Не теряя времени, президент Бенеш сообщил Сталину все, что он мог выяснить. За этим последовала беспощадная, но, возможно, небесполезная чистка военного и политического аппарата в Советской России и ряд процессов в январе 1937 года, на которых Вышинский столь блестяще выступал в роли государственного обвинителя.
Хотя в высшей степени маловероятно, чтобы коммунисты из старой гвардии присоединились к военным или наоборот они, несомненно, были полны зависти к вытеснившему их Сталину. Поэтому могло оказаться удобным разделаться с ними одновременно в соответствии с обычаями тоталитарного государства. Были расстреляны Зиновьев, Бухарин, Радек и другие из числа первоначальных руководителей революции, маршал Тухачевский, который представлял Советский Союз на коронации короля Георга VI, и многие из высших офицеров армии. В целом было «ликвидировано» не менее пяти тысяч должностных лиц и офицеров в чине не ниже капитана. Русская армия была очищена от прогерманских элементов, хотя это и причинило тяжелый ущерб ее боеспособности. Советское правительство заметно склонилось в сторону антигерманской политики» [207, т. 1, с. 266–267].
Над Чехословакией в то время нависла угроза агрессии фашистской Германии, и ее президент Бенеш был заинтересован в укреплении мощи своего союзника — СССР и предотвращении в нем готовящегося военного переворота. Полученную тайную информацию о заговоре Тухачевского президент Бенеш передал Сталину. Советская сторона с недоверием восприняла первые сведения о секретных связях Тухачевского с немецкой военщиной.
Позднее Хрущев подхватил версию о том, что Сталин «заглотнул» немецкую дезинформацию о Тухачевском, полученную от чешского президента Бенеша. Однако никаких присланных Бенешем документов Хрущев не приводил, а упомянул о них лишь на XXII съезде партии. Все-таки дело заключалось не в документах, пересланных Бенешем.
В своих мемуарах начальник гитлеровской внешней разведки генерал В. Шелленберг писал: «В свое время утверждалось, что материал, собранный Гейдрихом для дискредитации Тухачевского, состоял большей частью из заведомо сфабрикованных документов. В действительности же подделано было не больше, чем нужно для заполнения некоторых пробелов. Это подтверждается тем, что весьма объемистое досье подготовили и представили Гитлеру за короткий промежуток времени — в четыре дня» (цит. по: [124, с. 199]).
Анализируя материалы по поводу Тухачевского и его группы, один из руководителей советской разведки, генерал П. А. Судоплатов, пишет: «Даже те из историков, которые горят желанием разоблачить преступления Сталина, не могут не признать, что материалы дела Тухачевского содержат разного рода документальные свидетельства относительно планов перетасовок в военном руководстве страны… Уголовное дело против Тухачевского целиком основывалось на его собственных признаниях, и какие бы то ни было ссылки на конкретные инкриминирующие факты, полученные из-за рубежа, начисто отсутствуют. Если бы такие документы существовали, то я как заместитель начальника разведки, курировавший накануне войны и немецкое направление, наверняка видел бы их или знал об их существовании» [189, с. 103–104].
Официальную поездку в Лондон маршал Тухачевский использовал для заезда в Варшаву и Берлин, где имел конфиденциальные встречи с польскими и немецкими генералами, в которых намекал на перемены в СССР. На обратном пути остановился в Париже, где открыто нападал на советское правительство. Румынскому министру иностранных дел Н. Титулеску он говорил: «Напрасно, господин министр, вы связываете свою карьеру и судьбу своей страны с судьбами таких старых конченых государств, как Великобритания и Франция. Мы должны ориентироваться на новую Германию. Германии, по крайней мере, в течение некоторого времени, будет принадлежать гегемония на Европейском континенте. Я уверен, что Гитлер означает спасение для нас всех» [159, с. 331].
