— Олег Павлович, меня подставили, мне просто их подброс… — Федя не успел договорить, отчим сильно ударил его в лицо, подросток упал.
— Говори, где взял?!! Прибью, тварь!
— Да хоть убейте! Я правду говорю…
Олег невероятным усилием заставил себя сдержаться. Сел в кресло.
— Поднимись и сядь.
Федя со стоном поднялся. Он тяжело дышал, из разбитого носа текла струйка крови.
— Сядь, я сказал!
Федя сел на стул напротив. Обида и ярость переполняли его, душило осознание вопиющей несправедливости происходящего.
— Теперь слушай. Либо ты рассказываешь мне всю правду — либо в школу будешь ходить с охранником, который будет за тобой следить каждую минуту и в кабинку туалета заходить вместе с тобой. А дома будешь жить под арестом в своей комнате. Так что, рассказывай. Где взял наркотики? — Олег каждое слово произносил с таким нажимом, будто пытался вдавить Федю в стул. — Где ты взял на них деньги? И в какой это уже раз, черт побери?! Я не потерплю в своем доме наркомана!
— Мне нечего сказать, — Федя выпрямился и твердо посмотрел отчиму в глаза.
— Я сказал правду. Мне это подбросили. Я никогда не связывался с наркотиками и связываться не собираюсь. Не верите — ваше дело, делайте что хотите.
Олег, в бешенстве, сжал подлокотник кресла так, что треснула обшивка. Он едва сдерживался, чтобы не прибить подростка на месте.
Федя рукавом вытер кровь, но несколько капель все же упали на пол. Юноша осторожно встал и хотел было дойти до ванны.
— Куда?! — Олег произнес это слово так, что Федя автоматически сел обратно.
— Я кровь смыть хотел…
— Обойдешься, — Олег достал из кармана пиджака белоснежный платок, кинул подростку. Тот не решился возразить, приложил платок к разбитому носу.
Допрос, казалось Феде, не закончится никогда. Мало кто из подчиненных выносил беседу с Олегом в подобном тоне более пятнадцати минут. Федя готов уже был сесть в тюрьму, умереть, исчезнуть, сделать что угодно, только бы прекратился этот кошмар.
— Так и будем повторять одно и то же? — Олег Павлович был на пределе. — Я не уйду, пока не расскажешь правду.
Не в силах больше терпеть это издевательство, Федя резко встал на ноги, с отчаянной наглостью глядя в упор на Олега. Ему и так реально было плохо: целый день ничего не ел…
— Олег Павлович, ну как вы не понимаете?! Как мне еще сказать?!
— Не надейся, что я тебе поверю! До тебя даже не доходит, как это может отразиться на моей репутации! Ты хоть понимаешь, что ты сделал?!
— Да ничего я не сделал!!! — подросток уже не владел собой. — Репутация… Вам вообще в ментовку пора идти работать! Показания из невиновных выбивать!
Федя получил за свои слова сильнейший удар в глаз. Треснулся о шкаф так, что дверца отвалилась и беспомощно повисла на петлях. Олег Павлович понял: если беседа продолжится дальше, он просто покалечит подростка. Вышел, в ярости хлопнув дверью.
Какое-то время Федя лежал не двигаясь. Стресс не проходил и, казалось, только усиливался. Юноша с трудом поднялся. Держась за стенку, дошел до ванной. Включил холодную воду, сунул голову под кран. Стало легче. Федя добрел до кровати, рухнул на нее и не смог более сдерживать слезы.
Ночью Федя практически не спал. Он прекрасно понимал: сейчас еще очень долго придется расхлебывать эту кашу. Одной «беседой» Олег не ограничится, а пережить такое еще раз… Что теперь в школе будет? Как доказать, что он ни в чем не виноват? И потом… Наверное, Олег заплатил залог, поэтому его выпустили… пока… А дальше? Если до суда дело дойдет?
Юноша едва смог уснуть под утро. Проснулся с абсолютно больной головой и понял: не позавтракает — умрет. Федя осторожно умылся: лицо Олег все-таки сильно ему разбил. Оделся, подошел к двери, и… Дверь была заперта снаружи. Федя дернул ручку изо всех сил. Это мало помогло.
— Сволочь! — невольно вырвалось.
Федя со злостью пнул дверь. В замке повернулся ключ. На пороге комнаты стоял охранник, Антон Дмитриевич, широкоплечий дяденька с крайне серьезным взглядом под густыми бровями. Юноша в недоумении смотрел на охранника. До него начало доходить происходящее. Гремучая смесь возмущения и боли закипала внутри.
— Федя, ты извини, — Антон Дмитриевич недовольно сдвинул брови, — Олег Павлович приказал тебя не выпускать.
— Антон Дмитриевич, и вы… — Федя не мог даже найти нужного слова, комок подступил к горлу.
— Ты пойми, парень, это моя работа. Я за это деньги получаю и не хочу эту работу потерять. Так что, не обижайся уж.
— Но… — Федя повернулся, в ярости ударил кулаком в стену. — Поесть я хотя бы имею право?!
— Посиди, сейчас Оля тебе принесет.
Охранник захлопнул дверь перед носом подростка. Федя сел на кровать, опустил голову на руки. Справиться со вспыхнувшим гневом казалось невозможным. Юноша по привычке протянул руку к тумбочке. Телефона там не было. Вспомнил: телефон остался в милиции. Наверное, Олег оттуда его сумку забрал… Ну и фиг с ним, Интернет ведь остался… Подросток подошел к столу и понял, что Интернета у него тоже нет. Ноутбук исчез. Видимо, утром унесли. Все понятно, Олег там сейчас все файлы раскопает, почту, аську, во «ВКонтакте» залезет… Точно: специально своего сисадмина вызовет, чтобы пароли взломать… Гад!!!!!
Дверь открылась, вошла тетя Оля с подносом. Ольга Андреевна, полная, невысокая пожилая женщина, работала в доме Олега уже много лет и была незаменимой домработницей. Она готовила лучше, чем любой шеф-повар в ресторане, руководила всем процессом уборки, стирки, глажки и даже мелким ремонтом. Очень добрая и душевная, тетя Оля была практически членом семьи, и без нее дом уже не мог существовать.
Федя молча отвернулся к окну. В глазах стояли слезы. Тетя Оля поставила поднос на стол, подошла к подростку, обняла его за плечи по-матерински:
— Чего натворил-то? За что он так?
Федя нервно дернулся:
— Вот у него и спросите.
— Иди поешь. Не переживай, все образуется.
Тетя Оля вышла. Юноша сел за стол. Заставил себя позавтракать. Кусок в горло не лез.
Через некоторое время тетя Оля вернулась за посудой. Охнула, взглянув на подростка, только сейчас увидев разбитое лицо.
— Да что же это… — запричитала она. — Кто это тебя так? А?
Федя мрачно молчал.
— Ох ты, Господи! — продолжила тетя Оля. — Надо хоть лед тебе приложить… Подожди, я сейчас.
Домработница вышла и через несколько минут вернулась с пузырьками, ватками и пакетом льда.
— Ну-ка сядь.
— Теть Оль, не надо, — Феде и так было тошно.
— Говорю тебе, сядь! Ишь выдумал, «не надо».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
