Выполнив свою миссию, Чаша исчезает, и никто не сможет предугадать, где и когда она появится вновь.»
Ариас с Дэмиапем переглянулись. Оба поняли, что думают об одном и том же.
Дэмиаль быстро набрал вопрос в специально отведенной графе: «Может ли Чаша выбрать двоих?» Незамедлительный ответ появился со сноской «для идиотов»: «Чаша всегда выбирает одного». Дэмиаль не сдавался и снова написал: «Что делать, если Чаша выбрала двоих?» Ответ угрожающе окрасился в красный цвет: «Прекратите перегружать эфир глупыми вопросами! ЧАША ВСЕГДА ВЫБИРАЕТ ОДНОГО».
Ариас откинулся на спинку кресла. Жгучее желание владеть Чашей переполняло его до краев. Постижение Первоисточника… Осуществление любой, самой невероятной мечты… Он точно знал, чего хочет! Постичь власть и силу Первотворения… Приблизиться к Первоисточнику и, быть может, стать равным Ему! Хотя и говорят, что это невозможно, но почему?! «…Возможности Чаши ограничиваются исключительно пределами, сформированными сознанием…» Он давно, как ему казалось, избавился от границ. Он знал: возможно все! Именно поэтому Чаша выбрала его! И Дэмиаля… Ариас посмотрел на соперника. Тот, в сильнейшем эмоциональном напряжении, думал, опустив голову.
— И что мы будем делать? — наконец через силу выдавил Дэмиаль.
— Зачем тебе Чаша? — раздраженно спросил Ариас. — Первоисточник — наивысшая концентрация света. Ты же темный.
— А может, я хочу вернуть себе свет… — задумчиво произнес Дэмиаль. — Ты забыл? Сущность у всех одинаковая. А принадлежность Свету или Тьме — всего лишь выбор.
— Я давно тебе говорю, пора бы уже перейти на наш факультет.
— Я не могу делать то, что противоречит моим взглядам.
— Давай рассуждать логически. Видение было дано мне. Я шел сюда целенаправленно, а ты просто следил за мной.
— Неважно, — возразил Дэмиаль. — Чаша не выбрала тебя, она легла в руки к обоим. Одновременно.
Долго и напряженно молчали.
— Я думаю, здесь есть только один выход, — заговорил наконец Дэмиаль. — Игра.
— Игра? Просто вдумайся в свои слова! Это сакральный предмет!
— И что? Ты считаешь, таким путем решаются менее важные вещи, чем твое желание? Ты считаешь себя выше и Света, и Тьмы?
— Я совсем другое имел в виду. И ты прекрасно это понял. В сущности, Чаша, по определению, должна принадлежать Свету.
— Это еще почему? Сколько раз Саммаэль правил миром? То, что ты сейчас говоришь, вообще противоречит Соглашению и Закону.
Ариас не ответил. Дэмиаль был прав.
Они долго еще сидели и думали. Каждый о своем. И оба знали: по своей воле ни тот, ни другой не откажутся от своей мечты.
— Хорошо, — произнес наконец светлый ангел, — я согласен. Что ты предлагаешь?
— Есть идея. Слушай.
Беседа длилась долго, и в последующие дни Ариаса и Дэмиаля все чаще стали видеть вместе.
Чашу оставили у Ариаса. Дэмиаль прекрасно знал принципы светлых и за сохранность реликвии был абсолютно спокоен.
Глава 3 Наркотики
Наряду с майскими праздниками близился день рождения и ненавистные экзамены. Мать уехала по делам в Лондон на две недели. Федя остался с отчимом. Поначалу все было тихо и спокойно, юноша просто старался не попадать Олегу на глаза, но вскоре произошла катастрофа.
Федя засыпал на биологии: просидел за синтезатором до двух часов ночи, записав очень удачную композицию. Слова учителя сливались в неясное гудение, веки слипались, юноша с невообразимыми усилиями пытался не заснуть, но ему это удавалось все хуже и хуже…
Федя проснулся от резкого толчка в бок. Ян кивнул головой на дверь. В классе стояли два милиционера с собакой.
— Во-первых, здравствуйте, — бодро начал один из вошедших.
Вялое ответное «здрасте» пронеслось по рядам.
— Сегодня в наше отделение поступил звонок, что некоторые ребята из восьмых классов торгуют наркотиками, — продолжил милиционер.
По классу пронесся гул.
— Проверка необходима, так что, пожалуйста, откройте портфели.
Все, поржав над словом «портфели», демонстративно выложили сумки на парты. Ян заметил торжествующую улыбку Бочкова. Один из милиционеров с собакой начал медленно ходить по рядам. У Фединой парты собака резко остановилась и залаяла. Мужчина удивленно посмотрел на Литвинова: внешность хорошо одетого парня, не без следа интеллекта на лице, вовсе не располагала к преступной деятельности, да и взгляд слишком спокойный, никакого волнения…
— Мне придется осмотреть твою сумку.
— Пожалуйста, — юноша подвинул сумку, широко открыл.
Милиционер выкладывал на парту учебники, тетради, телефон, флэшку… Феде стало неприятно, что кто-то роется в его вещах, но, не успел он об этом подумать, как мужчина достал из его сумки небольшой белый пакет, завернутый в полиэтилен.
— Что это? — тон милиционера сменился мгновенно, теперь он обращался к малолетнему преступнику.
— Я не знаю… это не мое… у меня не было этого… — Федя растерялся до такой степени, что потерял дар речи.
Служитель порядка достал отдельный мешочек, аккуратно положил в него пакет.
— Вставай, идем.
— Но это не мое!
— В отделении разберемся.
— В каком отделении!!! Я первый раз это вижу!
Класс наполнился удивленным гулом.
— Тебя как зовут?
— Федор.
— Так вот что, Федор. Или ты спокойно выходишь из класса, или тебя выведут в наручниках, а еще сядешь за сопротивление при задержании!
Дрожа от негодования, Федя встал, быстро сложил все в сумку и вышел, чувствуя на себе пристальные взгляды всего класса.
Какое-то время ему пришлось просидеть в коридоре, вместе со вторым милиционером, пока проверяли остальных.
— И чё вам, дуракам, не хватает? Ведь одет хорошо, родители, видно, богатые. Тебе чё, адреналина захотелось?
— Я же сказал, это не мое!
— Сказал… Все так говорят. Думаешь, хоть один сразу признался? Ничего, в отделении по-другому заговоришь.
В голосе мента чувствовалось такое радостное удовлетворение от возможности безнаказанно унизить другого человека, что Федя едва сдержался, чтобы не ответить хамством.
В классе больше ничего не нашли. Литвинова вывели буквально под конвоем на глазах у всей школы, посадили в машину. Подобного позора юноше еще не приходилось испытать.
Пока ехали, гнев немного остыл, и Федя ясно осознал весь ужас своего положения. Бочков! Как он сразу не догадался! Ну конечно! Поступил звонок… Как теперь выпутываться, Литвинов не знал. Он просто закрыл глаза и попытался успокоиться, однако, справиться со страхом было нереально.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
