Милиционеры рядом с Форманчуком дружно приседают. Кто-то стреляет несколько раз по кокону, а потом поворачивается и лезет через забор, за которым Маратка давно уже опасливо выглядывает из-за угла школы.
Бешено стучит сердце, руки трясутся… стучит… нет, это не сердце! Это…
Напротив Форманчука, прямо на крышу бывшего подземного гаража, над въездом в который ныне красуется гордая алая вывеска «Автомойка_Шиномонтаж», боком падает вертолёт, арендованный телевизионщиками. Лопасти слепо бьют по асфальту крыши, как ужасающие великанские сабли. Вертолёт с грохотом взрывается и начинает жарко и дымно гореть.
Зрители телеканалов CNN, НТВ, РБК и так далее, видят лишь «снег» на своих экранах.
Форманчук пытается повернуть камеру, но застывает в ужасе. Огромный кокон резко выдыхает втянутый в себя воздух. Раздаётся громовой удар. Ноги Форманчука рефлекторно дёргаются. Со стороны кажется, что он косо подпрыгивает вверх и падает на бетонный блок. Рядом с ним по-прежнему не задуло бы и свечу, но по улице Серова плевок узкого и длинного ураганного ветра выдувает всё, что лежит на его пути, назад…
И снова, и снова!
Словно кто-то хохочет, уткнувшись лицом в стеклянную поверхность стола, на котором маленькие бумажные фигурки разлетаются в разные стороны…
В Кремле глава правительства автоматически становится исполняющим обязанности президента. В Вашингтоне президент Обама соглашается на предложение объявить повышенную боевую готовность. В Екатеринбурге (бывший Свердловск) репортёр Форманчук поворачивает камеру из стороны в сторону. В горячке он не замечает двух сломанных рёбер.
Кокон перестаёт «хохотать» и обрастает мглистыми облаками. Сквозь серые и чёрные полосы крутящихся облаков торчат угольные «ветви». Одно из уродливых корявых растений, почти сразу прозванных «чёрными саксаулами» вырывается из земли, выворотив пласты асфальта и подняв на свою крону труп начальника охраны с переломанной шеей и перекрученное тело какой-то дамочки из губернаторской администрации. От веток идёт не то пар, не то дым, в струях которого кажется, что трупы шевелятся.
Другие «кусты» в кадр не попали.
Один из охранников президента, очумело торчавший неподалёку, отбирает у Форманчука камеру и больно бьёт его по лицу. «Нет, не получить мне ни бабок, ни Пулитцеровской премии!» — мелькает в голове репортёра. «Это секретно, это секретно!» — орёт охранник и, пригибаясь, бежит с камерой куда-то в сторону. Отбежав вдоль забора метров тридцать, он перелезает через него и несётся ко входу в школу-штаб, размахивая пистолетом и что-то непрерывно крича
Однако через тридцать минут запись камеры Форманчука уже передают на CNN. Следующие шесть часов российские телеканалы возмущаются и непрестанно подчёркивают в своих репортажах, что уникальная запись сделана именно российским журналистом!
Форманчуку уже глубоко плевать. Он считает, что очень дёшево отделался. Дав до вечера в 40-й горбольнице несколько интервью осадившей его прессе, утром он исчезает из палаты, из телеканала, из города. С него хватит!
МирПресса неустанно освещает масштабы трагедии, сравнимой с убийством президента Кеннеди в Далласе и событиями 11 сентября 2001 года. Хозяева семи екатеринбургских телеканалов потирают, было, руки… но внимание всех стран уже приковано к своим собственным проблемам.
В следующие 49 минут слово «ПРИШЕСТВИЕ» облетает всю планету Земля.
Труп президента найден ближе к полуночи. Телеуправляемый робот тащит труп за ногу подальше от гекатомбы. Но это уже никому не интересно.
Многие увидели в постоянно пульсирующем и окутанном чёрными струями коконе лицо Дьявола, лик Люцифера, физиономию серийного убийцы Мэйсона, Гитлера, профили Ленина и Сталина, краткое изложение единой теории поля и т. д. Звук, сопровождающий «картинку» пугает. Тысячи энтузиастов вычленяют из него разнообразную информацию. Форумы в Интернете забиты сенсационными разоблачениями и бесконечными прозрениями.
Барак Обама поднимает по тревоге резервистов.
В Ватикане Папа ведёт практически круглосуточное открытое богослужение. Несколько человек пытались пройти на площадь святого Петра с поясами шахида. Убито, по разным сведениям, до ста двадцати человек.
Её величество королева Англии, стоя на ступенях храма, сказала, что верит в Бога и свой народ: «Англия знавала тяжёлые времена, когда, казалось, впереди нет никакого просвета, и только чёрные тучи застилают горизонт! Но наши деды и отцы, стиснув зубы, продолжали делать то, что заповедовали нам наши прадеды — защищали милую Родину, веря в Бога, в себя и корону!»
В Африке вырезают миротворцев ООН и друг друга. Фотографии, с удовольствием делаемые убийцами, тотчас выкладываются в интернет. В Сьерра-Леоне десятилетние пацаны Объединённого Революционного Фронта, как и десять лет назад, съедают сердце убитого, носят украшения, сплетённые из волос девственницы, выкалывают глаза, отрубают руки и ноги…
В Индии со скоростью воды, хлынувшей из прорванной плотины, режут друг друга миллионы мусульман и буддистов. Спецназ мёртвой хваткой вцепился в землю, обороняя президентский дворец в Дели, осаждаемый разъярёнными толпами. Несколько вертолётов, эвакуирующих политиков и их семьи, сбиты в воздухе. Весь мир обходит фраза закопчённого порохом, мрачного сикхского полковника, третий день держащего оборону: «Свой долг я выполню, а боги, надеюсь, выполнят свой!»
В России восставший из политического небытия Жириновский обвиняет ЦРУ, МВФ и Пентагон в наглой попытке оболгать и обесчестить великий русский народ. Однако это проходит незамеченным. Нарастающая волна погромов катится по городам-миллионникам. Режут и инородцев, и русских.
В Екатеринбурге прорастающие на улицах «чёрные саксаулы» сеют невиданную панику. Церкви и храмы Большого Урала, от Перми до Кургана, от Качканара до Челябинска переполнены… как переполнены самолёты и поезда, увозящие людей дальше… дальше… дальше отсюда! В электричках Челябинска пенсионеры, уезжающие с внуками «на дачи» спорят о Боге и Дьяволе, машинально приглядывая за помидорной рассадой, зеленеющей в кулёчках и пакетах из-под молока.
Май! Заодно и в саду поковыряемся… а Свердловск — он далеко, за триста километров!
По слухам, сумбурными сполохами прокатывающимся в толпах отъезжающего из Екатеринбурга-Свердловска народа, одно из уродливых «деревьев» появилось прямо на крыше Капитолия… а в самой Москве — на Красной площади! И у входа в Храм Василия Блаженного тоже раскорячился огромный «чёрный саксаул»!
— А второй, бабоньки, выезд из Спасской башни перегораживает!!!
— Доигралися, антихристы… вон, Павел Глоба говорил, что мы все помрём скоро!
— Глоба — это шарлатан. Бабка Ванга предсказала, что Китай войной на Сибирь пойдёт! Америка ему помогать не станет, нет! А негры — будут!
— Что ты несёшь?! Нет, ну что ты несёшь?! Какие негры???
— Это японцы свои острова требуют, вот что я вам скажу! Там наука…
— …свечку поставила. И святой Варваре, и Симеону-праведнику…
— Да ладно тебе! До Свердловска далеко! Это, как чума в 1972 году, помнишь? Тоже кричали «холера, холера!», а потом, уже при Ельцине, сами признались — биологическое оружие. Однако в Челябинске никто же не заболел!..
— Ельцин? Да он Родину американцам и евреям продал!
— Подожди, а это тут причём?!
— …и глаза от него жжёт, если посмотреть. Но, говорят, трёхпроцентный раствор атропина помогает…
— Сталина на них нет, вот что я вам скажу!
Глава 10
Анна (дневник, продолжение)
«Анна приоткрыла глаза. В комнате было сумрачно. «Сколько же времени я так провалялась? И вообще — что со мной, инсульт?» Она шевельнула пальцами рук, согнула ноги. Нет, всё работает — не инсульт. Уже хорошо!»
А испугалась я едва не до обморока!» — подумала Анна, машинально грызя шариковую ручку. Несколько секунд она представляла себя разбитой параличом, умирающей, брошенной, погибающей от жажды. Ну, как… как передать всё это на бумаге? Анна вздохнула и решила, что на свете есть вещи, о которых невозможно рассказать словами. Их можно только пережить. На всякий случай, оставив на листе место — вдруг слова всё-таки придут? — она взяла чистый лист и продолжила писать.
«…Анна медленно приподнялась и в изнеможении прислонилась к креслу. Голова гудела и кружилась. В глазах мельтешили золотистые мушки. Монитор на столе потускнел — вяло отметила она. Похоже, с ней действительно случился обыкновенный обморок. С чего бы вдруг? Ёлки-зелёные, неужто климакс, гад?! Нет, ну рано же ещё, рано… хотя… всё может быть…
