В: Были ли у вас?.. Милько и вы?..
О: Вы хотите спросить, вступила ли я в… отношения с Милько? Да, вступила. Так вот, именно с этого момента все испортилось.
В: Вы хотите сказать, что… что он…
О: О, нет, нет! Совсем нет. Это было прекрасно! — Молчание. — А все эти сведения вам действительно нужны?.. Ох, ну ладно… Раз уж для науки! Я ведь сказала, что все испортилось после этого. Милько стал менее внимательным. Ведь мужчину лучше узнаешь после того, как…
В: Не смущайтесь. Вы хотите сказать, что это… близость позволила вам увидеть инопланетянина с другой стороны?
О: В этом все и дело! Мало-помалу стала вырисовываться совершенно иная личность, не имеющая ничего общего с прежним Милько. Он, естественно, старался это скрыть, и иногда это ему почти удавалось. Но в глубине души я знала, кто он такой: человек из другого мира, настоящий иноземец, черствый и ледяной.
В: Можно ли назвать то, что вас разъединяло, несходством характеров?
О: Гораздо хуже. Я, скорее, назвала бы это несходством рас. Настал момент, когда мне стало стыдно за себя, и я просто не понимала, как я могла… В конце концов я пришла к уверенности, что я для него всего лишь… объект для изучения. Материал для опыта. И что меня больше всего потрясло, это не черствость и не презрение, которое, несмотря на все старания, ему иногда не удавалось скрыть. И даже не глубокое отвращение, которое я однажды увидела на его лице благодаря отражению в зеркале, о чем он не подозревал. Нет, что меня по-настоящему ужаснуло, так это его глубокое, абсолютное, нечеловеческое равнодушие.
Агент Ф.57 закрыл досье.
«Они практически ничего не знают. Всего лишь впечатления, предрассудки, подозрения… Расовый рефлекс самозащиты. Не знают, но чувствуют. Можно сказать, шестое чувство».
Гелитакси начало снижаться. Проскользнув между четырьмя-пятью другими аппаратами, пролетавшими над кварталом, такси направилось к гигантскому зданию альтаирского представительства, чья плоская крыша, по мере их приближения, увеличивалась на глазах.
Агент Ф.57 постучал ногтем по интерфону.
– На платформу.
– Я не имею права. Я должен высадить вас на земле.
– Не беспокойтесь, делайте то, что я говорю.
Водитель обернулся к нему, и в его глазах, как молния, промелькнул, как ему показалось, отблеск ненависти. Повернувшись обратно, он сбросил обороты двигателя.
– Хорошо, инопланетянин!
Когда гелитакси вошло в силовое поле, агент включил идентификатор, надетый на руку. Маленький аппарат сел на крышу, где его поджидали два альтаирца с вибропистолетами на поясе.
– Добро пожаловать, Гонец! — проговорил один из них, ритуальным жестом приложив руку ко лбу.
Пассажир гелитакси испытал, казалось, секундное замешательство, затем упруго спрыгнул на платформу. Пилот напряг слух, но инопланетяне заговорили на своем лающем языке, понятном пока только очень немногим землянам.
Он увидел, как его пассажир и встречавший его вошли в пневматический лифт. Двери закрылись, зажглась лампочка.
– Вы быстро уходить! — Держа одну руку на вибропистолете, властным движением другой охранник приказывал взлетать. Пилот включил зажигание.
– Еще одного Гонца черти принесли! Что, интересно, они еще задумывают?
Содружество Государств
Объединенная Служба Разведки
Исх. № Ф (м) 631
Совершенно секретно
Отчет агента Ф.57 (магнитофонная запись)
Согласно плану, с наступлением темноты я покинул Исследовательский центр, и грузовик высадил меня в одном из крытых переходов квартала Сен-Дени, откуда я благополучно добрался до центра города.
Нигде не задерживаясь, я направился в отель «Лютеция», где для Гонца был зарезервирован номер. Затруднений не было, поскольку между перехватом Гонца и моим входом в игру прошло слишком мало времени.
Следующий день я посвятил контрольным тестам. Следует сказать, что все они дали абсолютно положительный результат. Где бы я ни появлялся, реакция была той, которую мы и ожидали.
Само собой разумеется, проверку нельзя было считать исчерпывающей, пока не был установлен контакт с самими альтаирцами. Помог случай, происшедший со мной на улице: у выхода со станции метро «Анлер» продавец газет заявил, что я всучил ему фальшивую кредитку, и отказался дать сдачу. В общем, классическая провокация. Через несколько минут вокруг нас уже собралось с полсотни враждебно настроенных зевак, и могу с уверенностью заявить, что ни у кого из них не было и тени сомнения по поводу моей принадлежности к инопланетянам. В этот момент в конфликт вмешался шедший мимо альтаирец. Следует отметить, что, проявив большой такт, он не совершил ни одной психологической ошибки и вызволил меня из неприятной ситуации, не задев достоинства ни одного из моих противников.
Затем мы остались с глазу на глаз. Поскольку мои эмоциональные реакции не являются предметом этой части отчета, скажу лишь, что, помоему, испытание первым контактом я выдержал. На протяжении всего разговора у моего собеседника не возникло ни малейших подозрений. Следует, правда, заметить, что мои знаки отличия Гонца обязывали его к проявлению почтительной сдержанности и исключали возможность нескромных расспросов. Но держался он очень непринужденно и доверительно и даже позволил себе дать мне несколько советов по поводу того, как следует общаться с землянами.
Манера, с какой альтаирцы говорят между собой о человеческой расе, меня безусловно задела. Неприятное ощущение вызвал не столько высокомерно-снисходительный тон, сколько проявление абсолютного безразличия по отношению к нашим собратьям.
То же впечатление сложилось у меня от бесед с другими альтаирцами из числа тех, с кем мне пришлось общаться, но должен признаться, что это единственный позитивный результат первых контактов. Даже посол, с которым я имел краткую протокольную беседу, не сообщил мне ничего такого, чего бы мы не знали.
Поскольку сбор разведданных не является целью моего задания, я не счел возможным вдаваться в излишние расспросы. Согласно плану, главной моей целью было утвердиться в роли Гонца, прибывшего накануне с Альтаира. Как мы и предусматривали, их служба безопасности настроила мой идентификатор на новую частоту, которая откроет мне доступ в анклав.
Самоанализ моего эмоционального состояния при выполнении задания, а также детальное изложение беседы с послом содержится в магнитофонных записях № Ф (м) 632 и № Ф (м) 633.
Начальник отдела «Ф» Объединенной Службы Разведки выключил магнитофон.
– Отличная работа, Эрмантье! — сказал он, не поднимая головы. Глаза его блуждали по столу, избегая взгляда собеседника.
– В чем дело, шеф? Боитесь на меня взглянуть? Начальник издал короткий смешок и пожал массивными плечами.
– Хоть я и знаю…
– Но впечатление сильное, так? Ну и отлично! Именно то, что надо!
Шеф взглянул на него, задумчиво покусывая ноготь.
– Просто не верится! Ничего не скажешь, сильны эти ребята из Исследовательского центра.
– Вы считаете? Двенадцать раз подряд за три недели, шеф! Двенадцать раз меня окунали в ванну, пока эта чертова краска не впиталась в кожу. Я все время вспоминал маму, как она перекрашивала свои старые платья.
Своими длинными голубыми пальцами он вытащил сигарету из сигаретницы под зачарованным взглядом начальника отдела.
– А контрольные ванны! Горячая вода, ледяная вода, кипяток! Мыло, сода, детергенты! Душ, брандспойт, погружение с головой! Пемза и щетка! Как только в воде появлялся хоть намек на голубизну, стоп! В краску его, еще разок! И это еще не самое паршивое…
Он посмотрел на шефа без всякой улыбки.
– Они понятия не имеют, смогут ли смыть все это потом.
Начальник отдела успокоительно поднял руку.
– Со временем найдут способ.
Большим и указательным пальцами Эрмантье приподнял голубую губу, обнажив острозаточенные зубы.
– А для этого, тоже найдут способ? У меня от бормашины до сих пор в голове жужжит.
– Сделают вам протез.
– Ну, конечно! У вас на все есть ответ!
Шеф оперся подбородком на руки и сказал, не отводя посерьезневших глаз от голубого человека, сидящего перед ним:
– Четыре года, Эрмантье! Четыре года вы готовились к этому! Все, что можно было узнать об Альтаире и альтаирцах, прошло через наши руки. Центнеры документов: исследования, обзоры, анкеты, опросы, карты, фотографии… Десятки километров магнитной пленки и микрофильмов. На земном шаре сейчас есть только один человек, говорящий по-альтаирски, как настоящий инопланетянин, и этот человек — вы! Один только человек, способный проникнуть в анклав, и этот человек — опять же вы!
