Проехав восемь кварталов, я остановился возле таксофона. Человек, стрелявший в Гарвея Кью, нарушил все мои планы; я хотел, чтобы сам Кью показал мне, где живет этот гаденыш Хэнкс.
Но узнать это можно было еще и другим способом...
Я позвонил своему приятелю, работающему в бюро выдачи номерных знаков, и назвал ему номер "линкольна", на котором блондинка и Кью приезжали тогда на склад.
Оказалось, номер был выдан на имя Розмари Мей Тобин, проживающей в Манхэттене. Мой приятель дал мне также и ее адрес.
Квартира находилась в маленьком, но роскошном домике на Парк-авеню. Я вышел из лифта в коридор с мягким и приятным освещением и толстой ковровой дорожкой. В конце коридора находилась единственная дверь. Я нажал на кнопку звонка. Из квартиры доносились приглушенные голоса.
Дверь открыла женщина. В одной руке она держала большой бокал виски. Она устремила на меня взгляд своих круглых голубых глаз и нежно проворковала:
- Хэлло!
Голубые глаза смотрели холодно. Щеки были покрыты румянцем. Вероятно, она изрядно выпила. Это вполне меня устраивало. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы как следует меня рассмотреть. В ее безразличных и холодных голубых глазах неожиданно проснулся интерес. Она еще раз внимательно осмотрела меня с головы до ног. На ее пухлых красных губках возникла соблазняющая улыбка. Она еще раз проворковала:
- Хэлло... - но уже совсем с иной интонацией.
- Розмари Мей Тобин? - спросил я, делая вид, будто вижу ее в первый раз.
В ее волосах был красивый бант, поддерживающий ее "конский хвост", на плечах - мужская рубашка, доходившая до ее пышных бедер и застегнутая впереди лишь на две пуговицы. Насколько я мог полагаться на свое зрение, больше на ней ничего не было. Маленькие ножки и длинные щиколотки также не были ничем прикрыты. Но она казалась даже выше, чем тогда в норковом пальто, сидя за рулем "линкольна". Рубашка плотно облегала ее плечи и очаровательные припухлости ее тела. Она была воплощением самой женственности и сексуальности.
- Вы представитель? - произнесла она голосом, в котором чувствовался небольшой акцент.
Голос был плавный и густой, как сироп, который стал еще более густым из-за алкоголя, поглощенного ей в немалом количестве.
- Нет... Я...
- Все так говорят, - протянула она и вновь оглядела меня с головы до ног испытующим взглядом. - Но это ничего не значит. Входите и попытайтесь мне что-нибудь всучить... Я чувствую себя больной от одиночества.
Она отступила на шаг и распахнула дверь. В богато обставленной комнате господствовала большая темно-красная кушетка и два огромных красных кресла в тон остальной мебели. Между ними стоял стол красного дерева, на котором валялась стопка комиксов. Я сразу понял, почему она среди зимы разгуливает в одной рубашке: пол комнаты был полностью укрыт толстым, пушистым ковром и в комнате держалась такая температура, как в оранжерее для выращивания орхидей. Она захлопнула дверь и прошла по комнате к бару, находившемуся за кушеткой. На ней не было бюстгальтера, так как при ее немного танцующей походке, груди ее плавно колыхались, вызывая жажду.
- Хотите что-нибудь выпить? - спросила она, открывая бутылку "бурбона" и наливая себе очередную порцию.
Я покачал головой и постепенно начал запотевать. Пришлось расстегнуть пальто.
- Отчего вы вообще его не снимете? - поинтересовалась она, выходя из-за кушетки.
Ее бедра плавно колыхались...
- Я люблю, когда в комнате тепло, тогда я забываю о холоде на улице, продолжала она.
Я снял пальто, положил его на кресло и провел по лбу тыльной стороной ладони.
- Можете снять и куртку - заметила Розмари, опускаясь на кушетку и поджимая под себя ноги. - Устраивайтесь поудобнее. Отдохните как следует. От одиночества у меня мигрень и мерещатся призраки.
Куртку я пока не снял.
- Такая чудесная девушка и вдруг одна, - вступил я в игру.
Она хихикнула.
- Давайте продолжим эту тему.
Розмари отпила хороший глоток из своего бокала и вновь оценивающе посмотрела на меня.
- Дома, в горах, за мной увивались все парни. Но здесь, на севере, я никого не знаю.
- Даже Бена Хэнкса и Гарвея Кью?
Ее голубые глаза удивленно смотрели на меня.
- Значит, вы не представитель...
- Нет, и я вам уже это говорил. Я приятель Бена из Чикаго. Я только что прибыл.
- Что? Ах, так... Ну, тогда... если вы приятель Бена, то, конечно, принадлежите к семейному кругу... - она прихлопнула по надувной подушке рядом с собой. - Присаживайтесь ко мне поближе, чувствуйте себя как дома.
Я послушно сел. Она находилась от меня так близко, что меня ударило в жар и не только от температуры в комнате. Розмари выпила еще глоток, после которого в бокале осталась точно половина, и глаза ее еще больше заблестели. Она придвинулась еще ближе и притулилась ко мне. Вырез ее рубашки распахнулся еще шире и открыл мне перспективу на ее белые груди - пышные и упругие, с твердыми сосками, подобными спелым сливам.
- Вся беда в том, - проговорила она протяжно, - что Бен и Гарвей не мальчики... Бен - мой двоюродный брат, а Гарвей приходит только ночью.
- Вся беда в том, сказали вы... В чем же именно? Если бы я был на его месте, то я бы вообще не уходил от вас.
- От Гарвея мало толку. Он уже стар и часто бывает полностью вымотан... А я... я здоровая девушка, и мне хочется большой любви каждую ночь. Временами мне даже кажется, что меня разорвет на части от избытка чувств.
Розмари еще раз приложилась к бокалу и придвинулась ко мне так близко, что я ощутил все прелести ее молодого цветущего тела. Я судорожно сглотнул и заставил себя взять в руки все свое хваленое хладнокровие, а это было тяжким испытанием для нормального мужчины.
- Ваш брат и я были большими друзьями в Чикаго. Пару недель назад я созвонился с ним, и он сказал, что будет рад видеть меня, если я выберусь в Нью-Йорк.
- Бен действительно милый парень, - пролепетала Розмари серьезным тоном и вжимаясь в меня до отказа. - У нас дома многие люди считали, что он плохой человек. Но со мной он всегда был очень мил. Как только он здесь недурно устроился, он написал мне, чтобы я приехала к нему. Он знал, что я давно мечтала побывать в Нью-Йорке.
Внезапно ее рука оказалась под моей курткой и прошлась по кобуре с пистолетом. Она усмехнулась.
- Так я и думала, что вы не желаете снимать свою куртку по этой причине. У Бена только такие друзья. Раздевайтесь же! Я не боюсь револьверов... - ее рука скользнула выше и погладила меня по плечу. - Вы кажетесь таким добрым и сильным, - хрипло прошептала она, все больше возбуждаясь.
А я мысленно старался представить себе айсберги, холодный душ или холодильник, но ничего не помогало.
- Бен сообщил мне, что постоянно бывает в бегах и не знает точно, где бы я мог его найти, когда приеду сюда. А мне необходимо обязательно его повидать. Вы не знаете, где бы я мог его найти?
Она ответила не сразу и не потому, что в ее душу закралось подозрение. Просто у нее на уме было сейчас совсем другое.
- Вот как? И что же Бен рассказал вам обо мне?
- Вот как? - машинально повторил я за ней. - Он сказал, что вам чудесно живется и что его босс без ума от вас.
- О да! Гарвей совсем без ума от меня, это верно, - ее пальцы перекочевали с плеч на мою грудь и пытались прорваться еще ниже. Ее ногти впились в мое тело сквозь рубашку. - А как насчет вас? Вам я тоже нравлюсь? Жаль, что это не вы босс Бена!
- Конечно, нравитесь. Но ведь вы подружка Гарвея Кью.
Розмари оставила в покое мое бедное истомившееся тело и откинулась назад, скривила лицо.
- И вы тоже, черт бы вас всех побрал! С тех пор, как я стала подружкой Гарвея, ни один парень даже не осмеливается прикоснуться ко мне. Мне надо было оставаться в том доме, куда Бен привез меня вначале. Там я никогда не чувствовала себя одинокой.
- В каком доме?
- О! В доме, который находится здесь, в городе, и принадлежит Гарвею.
- Вы, случайно, не имеете в виду дом на Шестидесятых?
- Конечно! Именно этот дом я и имею в виду. А вы откуда о нем знаете?
- Бен упоминал мне о нем...
Я был рад, что девушка оказалась не особенно сметливой:
- И там вы охотно проводили время? - спросил я.
- Еще бы! Я целыми днями валялась на роскошной кровати и всегда вокруг меня находились молодые люди, которые развлекали меня. Так было до тех пор, пока не пришел Гарвей и не увидел меня. Он сразу пленился моей внешностью и захотел, чтобы я принадлежала только ему. Я подумала, что мне будет приятно жить в такой роскошной квартире, как эта, которую он мне предоставил. Но на деле получилось совсем не так, тут мне чертовски скучно. Я некогда еще так не скучала, да и Гарвей мне не подходит как мужчина, - она опять прижалась ко мне и умоляюще подняла на меня глаза. - Как глупо, что вы боитесь этого старого импотента.
- Я его не боюсь. Но ведь на него работает Бен. Мне необходимо сперва переговорить с ним, не повредит ли это ему. Где он сейчас.
