Диана. Ты не сказал мне, кому вручили награду, когда я вышла в уборную?
Сидней. Объявили награду за лучший документальный фильм.
Диана (яростно). Это же моя любимая категория! Кто получил приз?
Сидней. «Лейпцигская мошкара»… короткометражка, совместное производство Польши и Чехословакии. Продюсер Зигмунд Веднецкий, режиссеры-постановщики Литвайль Зумбредович и Стефан Велч.
Диана. На них я так и подумала… А лучший художественный фильм, чёрт бы его побрал?
Сидней. Лучший художественный фильм? Ты же была в зале, когда они объявили… Сразу за лучшей актрисой года.
Диана. В тот момент я была в глубокой депрессии. Так какой же фильм был признан лучшим?
Сидней. Ты имеешь в виду лучший фильм года или же фильм, который ОНИ признали лучшим?
Диана. Кто получил «Оскара», ты, жопа. (Вариант — «жопик»)
Сидней. Я не жопа. Прошу не называй меня так!
Диана. Сейчас не время для сантиментов. Меня только что вырвало на лучших людей Голливуда. Так какой фильм был признан лучшим?
Сидней. Я тебе не скажу.
Диана (величественно). Сидней, я тебя не спрашиваю. Я тебе приказываю. Какой фильм был признан лучшим?
Сидней. Я сказал, что не скажу.
Диана. Ты не хочешь назвать мне лучшую картину?
Сидней. Даже не назову тебе номинантов.
Диана. Нахал!
Сидней. Теперь и подавно тебе не скажу.
Диана. А все-таки хотел сказать, пока я не назвала тебя нахалом?
Сидней. Не исключаю.
Диана. Тогда беру свое слово назад. Ты не нахал.
Сидней. Но все же продолжаю оставаться жопой?
Диана. Да.
Сидней. Теперь уж окончательно тебе не скажу.
Диана. Я иду в нашу комнату. Дай мне ключ.
Сидней. Сегодня вечером ты омерзительно себя вела.
Диана. Неправда!
Сидней. Омерзительно!
Диана. Неправда!
Сидней. Омерзи…
Диана. Жопа. Нахал!
Сидней. Сейчас ты ведешь себя намного лучше, чем на приеме… Теперь ты имеешь представление, как непристойно ты себя вела. (Встает).
Диана. Куда идешь ты, болван?
Сидней. Иду спать. Хочу немного уснуть. В десять у нас самолет.
Диана. В десять утра?! Это уже совершенно лишнее. И ты весь вечер болтал много лишнего.
Сидней. Когда? Когда? Я болтал много лишнего?
Диана. Когда ты повернулся ко мне и сказал: «Прошу прощения», после того, как какой-то болван или какая-то болванка получили «Оскара». Это было совершенно лишним.
Сидней. Сначала ты обругала меня, потом его или ее — не слишком ли много болванов за один вечер?..
Диана. Нет! Болваны всегда есть болваны! Учитывая, что именно я должна была получить «Оскара» эту статуэтку, то я вела себя просто безукоризненно… Плесни мне, пожалуйста, еще.
Сидней. Ты выпила все, что есть в Калифорнии. Теперь попробуй, что осталось в штате Невада. (Выключает в гостиной свет, направляется в спальню. Зажигает свет).
Диана. Я чудесно провела время. (Идет в спальню). Ты меня слышишь? Я сказала: я чудесно провела время. (Осматривается). Эта комната точь-в-точь как наша.
СИДНЕЙ расстегивает манжеты, снимает запонки.
Сидней. Ты видела когда-нибудь в жизни большее скопище лицемеров под одной крышей?
Диана. А разве там были лицемеры? Я что-то их не приметила. Почему ты мне их не показал? (Смотрится в зеркало).
Сидней. Лицемерные лицемеры. Они тебя любят, обхаживают со всех сторон, когда ты на пути к успеху. Но если ты проиграл — они тебе скажут: «Не повезло, голубчик. Заходи когда-нибудь…» Вот на таких-то надо было тебе наблевать. Па всю эту шушеру.
Диана (глядя в зеркало). Сидней!
Сидней. Что?
Диана. Неужели меня ударил автобус? Я выгляжу так, будто меня зашиб «Грейхаунд», тяжелый скоростной автобус.
Сидней. А я был возмущен тем, как быстро все награжденные «Оскарики» получили свои машины к подъезду… Кто мог так сразу их подогнать, если победители заранее не были известны? Потому что все было подстроено… А мы приезжаем за шесть тысяч миль на эту высасывающую из тебя кровь тусовку, и они паркуют нашу машину чуть ли не в Ван-Кувере!
Диана (зеркалу). Сидней, я постарела… На моем лице появляются все новые морщинки… Я напоминаю хорошо от реставрированное запасное колесо.
Сидней. А тот маленький польский пройдоха, награжденный за короткометражку, получил свою машину раньше нашей… И проезжая, плеснул водой на мои парадные брюки… А сколько к нам кинулось репортеров, когда мы сюда входили, они нас щёлкнули раз пятьдесят. А когда выходили, к нам подошел только один маленький мексиканский мальчик с шоколадкой и спросил: где Лайза Минелли?
Диана. Я голодна. (Направляется к телефону).
Сидней. Что ты хочешь?
Диана. Хочу позвонить в сервис, заказать яичницу а ля «бенедикт» с ветчиной и кремом.
Сидней (снимая визитку). Тебя снова вытошнит. Будь добра, поищи для этого соответствующее место.
Диана. Я должна послать Барбаре записку, поблагодарить за то, что она меня поддержала. (В трубку). Хэлло! Пожалуйста, один омлет а-ля «бенедикт»…
Сидней. Сначала надо попросить сервис, дурочка.
Диана. Пожалуйста, дайте сервис… (СИДНЕЮ). Дурак и еще половинка.
Сидней. Я тронут.
Диана (В трубку). Как, сервис уже не обслуживает? Вы уверены?.. Быть может, там есть кто-нибудь? Один омлет «бенедикт»… Я могу спуститься и приготовить его… Понимаю. До чего же невезучая ночь!.. (Кладет трубку).
Сидней (расстегивая рубашку). Опять неудача?
Диана. Сволочизм, сволочизм, дорогой. (Старается расстегнуть молнию на платье). Я обнаружила, что люди здесь в этом году какие-то удивительно непривлекательные. И еще я заметила, что стало меньше подтяжек лица и трансплантированных волос. Явление всеобщее. Что это: экономический кризис? А ты как думаешь?
Сидней. Люди здесь мало цивилизованные — это ясно. Ты не заметила что Джек Николсон сидел на приеме в теннисках. В черных лакированных теннисках. В жизни не видел ничего подобного.
Диана. Интересно! Вероятно ты был единственным человеком в зале, кто смотрел на ноги Джека Николсона… Между прочим, кто этот очаровательный молодой актер, с которым ты проболтал весь вечер? Роскошный юноша, не так ли? Где ты его откопал?
Сидней, За нашим столом. У нас было общее блюдо с закуской.
Диана. Как близко и как удобно!
Сидней. Поделикатней, дорогая. Ты очень устала и расстроена. Давай не будем переходить на мелкие колкости.
Диана. О, прости. Поговорим о зрелищной процедуре. За кого голосовал ты, Сидней?
Сидней. Дорогая, я же не голосую. Я не принадлежу к миру киноиндустрии. Я продавец антиквариата… Когда-нибудь ты станешь антикварной редкостью, тогда обещаю проголосовать за тебя.
Диана. Я не о том. За кого ты в тайне отдал свой голос?.. В глубинных тайниках своего многослойного ума кто, как ты думал, получит «Оскара»?
Сидней. По какой категории?
Диана. Знаешь, со мной случилась невероятная вещь. Когда меня «прокатили», я вдруг почувствовала облегчение… и когда мисс Соблазнительный Бюст взбежала на сцену, источая слезы и потрясая своими телесами, я ощутила спад напряжения в каждой клеточке своего тела. И я спросила себя, что было причиной такой радости — была ли я счастлива потому, что все это наконец закончилась… или я просто была счастлива?
Сидней. Когда ты выпьешь, в тебе пробуждается какой-то неугомонный чертёнок… Но он с тобой, когда ты ешь, сидишь и ходишь.
Диана. О, Сидней, почему ты такой несносный? Несговорчивый, капризный? Все придираешься, цепляешься, цепляешься ко мне… Расстроился, потому что не тебе довелось надеть мое платье?
Сидней. Дорогая, если бы я надел твое платье, на мне бы оно хорошо сидело. Нет никакой личной обиды.
Диана. Между нами никогда не бывает ничего личного. Или же все это становится слишком уж личным?
Сидней. Поверь, мне искренне жаль, что ты не получила «Оскара». Но посмотри на это с другой стороны. Что такое «Оскар»? Маленькая статуэтка. Обнаженный лысый человечек.
