Аня вся взмокла, пытаясь втиснуться в утягивающие шорты, и раздраженно сдула волосы с лица. Кажется, в прошлый раз это было попроще. Но не могла же она так поправиться! Блузка и юбка, в которых она ходила на работу, были как раз по размеру, а вот платье едва застегнулось. Похоже, Рита все-таки права, стерва. А Вахе придется скоро подарить ей платье посвободнее.
Аня вымученно улыбнулась своему отражению. Нет, она не позволит, чтобы эти мысли испортили ей вечер.
— Зато эти рисунки скоро будут совсем не про меня, — произнесла она громко. И оглянулась, словно кто-то мог ее подслушать.
Когда телефон снова зазвонил, ей оставалось только застегнуть пальто. Но сначала она прошла в туфлях на кухню и выглянула на улицу. И только убедившись, что такси стоит у подъезда, а вокруг никого нет, она поспешила выйти.
Из подъезда она сначала аккуратно выглянула, а потом быстро прошла к машине и села, не дожидаясь, когда таксист выйдет и откроет ей дверь.
— Ты выглядываешь Киру Михайловну, Анна? — с легкой улыбкой спросил ее Ваха после поцелуя. Такси уже тронулось, но Аня по привычке обвела взглядом двор.
— Да, не хотелось бы, чтобы она меня потом дожидалась, — фальшиво рассмеялась Аня. — Невыносимая женщина.
«Невыносимый мужчина, — с досадой думала она в этот момент. — Внимательный не там, где надо».
После разговора со следователем, словно после разговора с психологом, ей хотелось почувствовать себя другим человеком и не позволять Николаю больше портить ей жизнь.
Но ей в который раз пришлось убедиться, что это не так просто сделать. В ресторане Ваха забронировал место у окна, словно Ане могло быть приятно смотреть на вечернюю жизнь Компроса[1]. Она поморщилась. Проспект днем был довольно многолюдным, и вечером тоже лучше не становилось, несмотря на отвратительную погоду. А они еще и сидели за этими окнами в пол, как в террариуме, на виду у всех прохожих.
— Я помню, что тебе нравилась кухня в этом ресторане, — Ваха отдал оба меню и попросил принести вино. Он уже расслабился, на лице играла приятная улыбка, но глаза смотрели цепко и внимательно. — Что-то не так?
— Все прекрасно, просто… просто жмут туфли… — Аня едва не покачала изумленно головой. Она, похоже, перевыполнила норму вранья на месяц вперед.
— А! — Ваха моргнул и окончательно расплылся в улыбке, блестя глазами. — Давай я куплю тебе красивые босоножки?
— Нет! — Аня смутилась, сообразив, что крикнула слишком громко, и уставилась в окно. — Я не ношу босоножки, Ваха.
Ваха что-то еще говорил, но потом подошел официант, он отвлекся и не заметил, что Аня не отвечает. А она смотрела в окно, не в силах отвести взгляда. По центру проспекта между двумя дорогами пролегла прогулочная аллея, отделенная от шоссе невысокой оградой и высаженными вдоль тротуара деревьями. Большинство предпочитало гулять вдоль домов по обе стороны проспекта, тогда как эту аллею облюбовали мамочки с колясками, а в теплое время года еще и парочки. Но сейчас Ане не было никакого дела до тех, кто там ходил, она всматривалась в темнеющий силуэт прямо напротив ресторанных окон. Лица под капюшоном не было видно, но эта темно-синяя куртка была ей знакома, да и то, как стоял человек, как держал руки в карманах…
— Анна, закуски уже принесли, — голос Вахи вырвал ее из этого ступора. — Ты так смотришь на улицу… Хочешь прогуляться или увидела знакомых?
— Я очень проголодалась. — Врать снова не хотелось, и Аня поспешно вонзила вилку в салат «Цезарь», не понимая, как так вышло, что он совсем не имеет вкуса.
Кажется, Ваха как-то завуалированно пытался извиниться и что-то рассказать, но Аня слушала его вполуха, изо всех сил стараясь почувствовать вкус еды. Впрочем, тут ей наконец повезло, когда она сама не ожидала этого. Не иначе как решив из-за ее отсутствия аппетита, что она обиделась сильнее, чем показывает, Ваха воодушевился и ринулся завоевывать ее внимание. Очнувшись на яблочном пироге с мороженым, Аня с удивлением обнаружила, что Ваха уже распланировал их летнюю поездку на море, а она, похоже, даже согласилась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Плохо было лишь то, что из-за ее мнимой обиды Ваха не предложил остаться у нее. Может, дело было не в этом и даже не в любопытной соседке, но эти мысли Аня гнала прочь.
Ей и без того на сегодня хватило. К счастью, Ваха проводил ее до лифта, по-видимому, посчитав это более романтичным, чем отправить ее домой на другом такси. Или нет. Кто знает, что в головах у этих мужчин? Она уже однажды ошиблась.
Закрыв дверь не только на ключ, но и на цепочку, Аня скинула пальто, туфли, прошла в комнату и устало повалилась на кровать. Ужасно хотелось снять это утягивающее белье, платье и завалиться поскорее спать, но сил не было. Она могла только упасть навзничь и, дотянувшись, щелкнуть выключателем настольной лампы. От темноты было не по себе.
В свете лампы тени от фигурок на полке поползли выше, вытягивая свои длинные ноги еще сильнее. Аня отвернулась. Теперь она сообразила, что могла неправильно понять, почему Ваха предлагал пойти на балет. Он и впрямь мог думать не о себе, а о ней. Он видел эти фигурки, когда бывал у нее дома, и вообразил, будто она любит балерин и балет.
А она просто старалась не смотреть на эту полку, и ей удавалось.
«Нужно просто собрать все и выкинуть наконец», — в который раз решила Аня и в который раз малодушно передумала. Словно эти уродливые фарфоровые и пластиковые штучки стали ее оберегами. Странная и глупая мысль.
Она поднялась и наконец стала стягивать плотно прилипшие к телу утягивающие шорты. На полку она больше не смотрела, но перестать думать о ней не могла. Странно ведь, почему она не избавилась от фигурок еще десять лет назад, а то и раньше? Неужели и впрямь надеялась, что если она будет кротко принимать эти подарки, то это защитит ее от дарителя?
Глава 8
— Давай, рассказывай, я вижу, что тебе уже не терпится! — Кристина уютно устроилась под боком у Игоря, и он счастливо вздохнул. Неужели когда-нибудь он привыкнет ко всему этому и не будет чувствовать такого трепета от ее прикосновений, от того, как она мирно дышит во сне или вот так ворочается, укладываясь поудобнее?
— Вообще-то мне нельзя обсуждать работу дома, — неуверенно произнес Игорь, но они оба понимали, что он сдастся быстрее, чем она попросит во второй раз.
Да, он не собирался ничего обсуждать даже с братом, хотя тот тоже работал в органах. Но Кристина — это было другое.
Так и вышло.
— Вообще-то серьезного мне пока ничего не дали, — сразу признался Игорь. — Даже на подхвате работать не берут. Сунули бегунок по обходу жалоб рецидивистов, вот я и ходил весь день.
— Рецидивистов? — Кристина привстала на локте. — Преступников?
— Нет, не в этом смысле. — Игорь рассмеялся. — Прости, я тебя запутал. Есть пострадавшие, с которыми уже работали мои новые коллеги, но они снова обращаются уже не к участковому или просто в полицию, а напрямую к нам. По правилам мы можем передать их дела полиции, но в основном там пустышки, и вот я их обхожу и провожу беседы. Параноики и шизофреники в основном, да. В основном.
— Кто-то не попал в этот список, да? — проницательно поинтересовалась Кристина.
— Да. — Игорь вспомнил лицо Анны, ее взгляд и подтянул Кристину поближе к себе. Не было никакой причины опасаться за нее, но, наверное, он и впрямь слишком восприимчив к таким историям. — Одна молодая женщина боится бывшего, который ее преследует и, как мне кажется, не зря боится. Он ей шлет совершенно кошмарные рисунки.
— Тогда ты должен что-то сделать? — Кристина уткнулась подбородком ему в плечо и смотрела на него во все глаза, разделяя его эмоции.
— Да понимаешь, она говорит, что этот человек находится на принудительном лечении в психиатрической больнице. — Игорь вздохнул. — И я сомневаюсь, что нам не сообщили бы, если бы кто-то сбежал. И уж точно тогда мне не дали бы такое дело в первый же день.
