всего сейчас помолчать. Пока они пялились на штору, то заметили, что ее правый нижний угол совсем отсырел, на потолке тоже обнаружилось сырое пятно, небольшой участок в левом углу затянуло паутиной, аккурат в десяти сантиметрах над шторой. И хотя они не обменивались никакими фразами, их глаза скользили по одним и тем же предметам, при этом было непонятно, кто кому задает траекторию взгляда. Она проводила в этом кабинете каждый день, но у нее никогда не находилось времени, чтобы осмотреть его внимательно. Сквозь дверной проем они уставились на стоянку, где разместились три полицейские машины, а также на ее и его автомобили. Дружно глядя на улицу, они продолжали избегать встречаться глазами, но прекрасно улавливали все взаимные телодвижения. Десять, двадцать, тридцать минут… они не чувствовали хода времени, словно такое безмолвное сидение было совершенно обычным занятием. И чашки, и чайничек с чаем стояли на столике прямо перед ними, но она ничего ему не налила, он – тоже, каждый из них своими действиями словно боялся нарушить равновесие текущего момента. Она знала, что он беспокоится за нее. Он знал, что она все еще держит в памяти свои тревоги. Судя по доносившимся звукам, мультфильм, который смотрела Хуаньюй, вот-вот должен был закончиться.
– Если тебе сейчас удобно, я мог бы объяснить, зачем я дважды снимал номер.
Уже сказав эту фразу, он понял, что немного поторопился, поскольку еще не придумал, какое именно нужно сделать признание, чтобы она поверила.
– Дома поговорим, у меня сейчас нет на это сил.
Про себя он с облегчением вздохнул: «Ты слишком устала, надо просто как следует отдохнуть».
Разумеется, она и сама знала, что устала, все ее мышцы, особенно в плечевом поясе, ныли от боли, но времени на расслабление не было. С того момента, как ей поручили это дело, ее голову словно целиком запихали в морозилку, казалось, на ней даже кожа одеревенела, а мысли отказывались выходить наружу, точно при своего рода умственном запоре. Она не только ограничила трафик слов в разговорах с родными, но еще и все чаще уходила в себя. У нее попросту не оставалось энергии на мужа и дочь, поскольку ее мозг был полностью занят расследованием.
Мультфильм закончился, она велела им возвращаться домой. Он предложил посидеть с ней еще, но она не хотела, чтобы это как-то отразилось на учебе Хуаньюй, которой завтра нужно было рано вставать в школу.
Когда на следующий день после работы она усаживалась в машину, ей на телефон пришло сообщение от Му Дафу: «Отель „Ланьху“, номер 2066, поспеши». Может, он послал ей это по ошибке? Если это так, то будет прекрасная возможность поймать его на месте преступления. Припарковавшись на подземной стоянке отеля, она поднялась на лифте и направилась прямиком в номер 2066. Дверь оказалась полуоткрытой, она пнула ее ногой и увидела, как Му Дафу кувыркается на кровати с какой-то фифой.
– Ни с места! – привычно гаркнула она.
– Ты совсем уже рехнулась, – отозвался Му Дафу.
Тут только она увидела, что облаченный в пижаму муж лежит на кровати у окна и, замерев, вопросительно смотрит на нее. Никакой женщины с ним не было, она поняла, что все это ей пригрезилось, тем не менее она, не сдержавшись, выпалила:
– Не помешала?
– Скорее надевай пижаму.
– Зачем?
– Я пригласил массажисток.
– И не жалко тебе тратиться?
– Мелочи жизни.
Раздался звонок в дверь, после чего в номере появились две девушки. Они пришли сделать каждому из них полный массаж тела. Что бы ей ни массировали: шейные позвонки, плечи, поясницу, – она то и дело громко вскрикивала, словно вместе с криками хотела выплеснуть все свои обиды. Постепенно она задремала и проснулась, лишь когда массаж уже был закончен. Теперь она чувствовала себя намного комфортнее, все ее мышцы расслабились, даже настроение улучшилось.
– А ты, оказывается, знаешь, как получать удовольствие от жизни, – произнесла она.
– Обстоятельства заставляют, ты же знаешь, что уже несколько месяцев подряд я пишу статью, спина просто отваливается, вот и приходил сюда пару раз, чтобы заказать массаж.
– А почему не пошел в массажный кабинет на первом этаже?
– Ты ведь представляешь, какая там обстановка? Сама бы пошла туда?
– Почему тогда сказал, что играл в карты?
– Не хотел, чтобы ты придумывала лишнего.
– Лучше бы сразу признался…
С этими словами она перекатилась на его половину. Они принялись безудержно прижиматься друг к другу, забыв про обычную сдержанность, новая обстановка многократно разожгла их чувства. Вдруг она с силой его оттолкнула – он еще не успел как следует разойтись, а его уже прервали.
– У тебя каждый раз после массажа было такое развлечение? – словно уличив его во лжи, спросила она.
Настроение его сразу упало, он почувствовал унижение – его, законного мужа, подозревают совершенно незаконно. Все его великие устремления тотчас скукожились и обвисли, теперь он даже сомневался, хватит ли ему сил восстановить былое величие. Между тем она приблизилась и спросила еще раз:
– А ну, отвечай, устраивал ты здесь нечто подобное?
– Это ведь просто массажистки, к тому же при моей-то должности…
– Должность – не оправдание, мы ловили на этом деле куда более крутых.
– Черт побери, можешь хотя бы в постели забыть про работу?
– А кто тебя заставлял так себя вести…
13
«Он не рассказал правды, хотя узнать ее не составляет труда, – размышляла она, – нужно лишь выяснить, кто именно из массажисток приходил к нему в прошлые разы, после чего спросить их, занимались они чем-то после массажа или нет». Выяснять или не выяснять? Похоже, для нее эта дилемма была сложнее, чем раскрытие дела «Большая яма». «Подсознание» требовало разобраться во всем до конца, а «сверхсознание» твердило, что уже полученное от мужа разъяснение звучит вполне себе адекватно. Ну а ее «сознание», руководствуясь такой полярностью во взглядах, предлагало и вовсе отложить все эти мысли куда подальше. Однако «подсознание» продолжало раскачивать ее изнутри, подобно тому, как раскачивается всемирный фондовый рынок, когда вокруг начинают ползти сплетни. Она заметила, что с того момента, как оттолкнула его, у него появилось абсолютное психологическое преимущество, будто в целом мире он оказался самым обиженным человеком на свете, и пусть даже он делал вид, что ему все равно, она это почуяла.
Пока она ожидала от него дальнейших оправданий, он уже успел схватить трусы. Она думала, что он просто притворяется, и рассчитывала на то, что он сейчас же расставит все точки над «i», вернется обратно в постель и продолжит незавершенное, однако, надев трусы, он еще и как следует все утрамбовал, словно показывая, что всё – домик на замочке. Тогда она открыла ему свои объятия, вроде как намекая, что готова все забыть, но он не принял ее романтического настроя, а может, притворился, что ему все равно. Он даже надел рубашку, четко показывая, что никакого шанса на исправление ситуации он ей не предоставит. Тогда она приподняла ногу и постучала ею по кровати, точь-в-точь как в популярном интернет-меме «все внимание на доску», однако он, к ее удивлению, надел уже и брюки.
– Идем, я пока спущусь и оплачу счет, – произнес он.
– А ничего, что мы еще не закончили?
– А кто в этом виноват? Ты так меня запугала, что я весь сдулся.
– Подумаешь, немножко сдулся, сейчас-то ты снова в боевой форме.
Она хотела было притянуть его к себе, но оставила эту затею, будто такая инициатива с ее стороны могла лишить ее лица, причем не только лишить лица, но еще и заставить признать, что она отрицает свои подозрения, из-за чего ее допрос мог потерять всякую аргументацию. Он двинулся к выходу. Не успела еще разгладиться оставленная им на постели вмятина, как раздался шум хлопнувшей двери – хотя он контролировал себя всеми
