вскрыли, всё там перевернули.
— А что искали? — Спросила я.
— А кто знает? — Дядя Кузя почесал затылок — Там такой бедлам! Светка пока разберёт, неделя пройдёт. Что за напасти на нас посыпались!
— Там старший сержант Лушников сейчас работает, мой коллега. — Сказал Игорь — А мы с Вами Ольга Ивановна, сейчас прокатимся, здесь рядом.
Мы с ним сели в Уазик, он выехал из ворот и спросил меня:
— Ольга Ивановна, а что там с Вашей дочерью было, вы мне сказали, что в плен она попадала? Я тут быстро просмотрел сводки, так нигде Вашей фамилии не увидел.
— Не видели, потому что мы в полицию не обращались. Она у меня в Москве живёт, училась на программиста. Сейчас она уже работает, а в том году на последнем курсе была. Так из Горнозаводска, это в нашей области, её пригласили, чтобы она презентовала свою программу, и там её держали. Мы с братом приехали в Горнозаводск, нашли её и освободили. Нам ещё друзья помогли.
— Интересно. И чем ценна ваша дочь? Она такой талантливый программист?
— Вы знаете, это в двух словах не расскажешь. И вообще неподготовленному человеку такое страшно рассказывать.
— Хорошо, оставим пока Ваши прошлогодние приключения. Ольга Ивановна, я Вас позвал потому, что рядом с беговой дорожкой турбазы, которая восемь с половиной километров, и на которой пропал человек, образовался провал в земле. Поэтому мы и закрыли её для туристов, и огородили место провала.
— Он большой? — Спросила я.
— Смотря в каком масштабе. Если в мировом — то не очень. Если в местном — то пещерка та ещё получилась.
— Вы туда спускались?
— Я один раз спускался, но вообще туда надолго спускался консультант из Екатеринбурга. Он там работал. Сейчас с собой я взял фонари, комбинезоны. Она не глубоко расположена, и спускаться очень удобно, сами увидите. Просто посмотрите, может что интересное заметите. Хоть и специалист сказал, что пещера похожа на природную, да только мне кажется, что кто-то знал про неё раньше, и немного её обустроил.
— А когда она появилась?
— Да чёрт её разберёт. Но то, что в это году, это точно. Люди с дорожки обычно не сходят, поэтому никто и не заметил. Пещера метрах в двадцати пяти от дорожки. Дерево упало, корень его вывернуло, вот и видно стало провал. А так как это берёза, а на ней листочки, то если бы в том году она упала, то листьев в этом году она бы не дала.
Мы ехали по грунтовой ровной тропе, достаточно широкой, метра три, которая и являлась длинной беговой дорожкой турбазы. По обеим сторонам стоял достаточно густой лес, с низким подлеском, состоящим из кустарников и высокой травы, почти с человеческий рост. Солнце пробивалось вниз, но редкими всплесками, вершины крон почти смыкались над дорожкой, давая лёгкие сумерки. А с левой стороны ещё и был длинный овраг, который тянулся с самого начала нашего въезда на тропу. При въезде он был не очень глубокий, метр — полтора, а к середине маршрута уже метров пять глубиной. Лес был смешанный, в основном он состоял из сосен и елей, но попадались и берёзы, и тут и там краснели рябины. И тишина стоит в лесу, кроме нашего Уазика ничего не движется, ничего не поёт, полная тишина. Я сказала об этом Игорю. Он засмеялся:
— Нормальный лес, и птицы есть, и насекомые. Вот подождите, сейчас выйдем, так комары и мошки со всего леса слетятся. А птиц не слышно потому, что Уазик заглушает все звуки.
И правда, мошкары и комаров к нам кинулось, когда мы вышли из машины, неисчислимое количество. Их голодная стоя кружила над нами, пока Игорь не достал из бардачка баллончик со средством и не побрызгал нас. Но одна мошка меня всё-таки ужалила в бровь, и по ощущениям, скоро моя бровь опустится на мой глаз. Мы сошли с дорожки и стали подниматься вверх, через ельник. Два камня, поросшие сизым мхом, образовали большие ступени, за ними был небольшой просвет. Я поняла, почему был просвет, потому что там была вывороченная с корнем берёза. Она не упала на землю, а зацепилась макушкой за другую берёзу, такую же толстую и высокую.
— Странно, — Сказала я Игорю — берёза упала в середине леса, вроде такая крепкая, что её толкнуло, интересно?
— Тут много чего интересного. Вот смотрите, Ольга Ивановна. — Он подошёл к берёзе и поманил меня рукой — Видели когда раньше такое?
Я подошла к берёзе и сразу увидела, что на белой коре поваленной берёзы были целые горсти каких-то микроскопических грибов, сквозь их прозрачную оболочку просвечивали красные капилляры, поэтому наросты имели вид какого-то пусть и не человеческого, но живого органа. Неприятное зрелище.
— Что-то чувствуете? — Спросил Игорь.
— Не знаю, я в принципе, как только ступила на эту поляну, уже почувствовала уколы на подушечках пальцев.
— Значит я правильно сделал, что Вас пригласил сюда. Я даже в лабораторию отправил эти вампирские грибочки. Но до сих пор нет результатов.
— Можно я сфотографирую их и пошлю фотографию одному специалисту, я постоянно с ним консультируюсь, чтобы он тоже поломал голову над этим?
— А что за специалист? — Игорь повернулся ко мне и внимательно посмотрел.
— Сакатов Алексей Александрович, специалист по оккультным наукам. Он много путешествовал, у него друзья научные работники, у него есть доступ ко многим базам научной и технической литературы, и он очень добросовестно относится к фактам, он очень упорный, будет искать ответы на вопросы, пока не докопается до самой сути.
— Ну, вы мне его так нахвалили, будто я его на работу собрался брать.
— Нет, просто чтобы вы не думали, что он фанатик-самоучка.
Он записал данные о Сакатове, которые я знала, и сказал, что сейчас его проверят, если всё нормально, то будем с ним консультироваться. Я вспомнила, что Алексей Александрович был осуждён за мошенничество, и рассказала об этом Игорю, чтобы он не думал, что я пытаюсь что-то утаить. Он только пожал плечами. Я так и не поняла, или Игорю всё равно, сидел Сакатов или нет, или вопрос с консультацией уже решён. Игорь дал мне огромный жёлтый комбинезон, и показал, как надевать его, сам он надел такой же.
Под корнями поваленной берёзы образовался провал, примерно около метра в диаметре, и этот проход опускался ниже под землю метра на два. Игорь спустился первый и помог пролезть мне. Мы стояли на небольшой наклонной площадке, а на нас сыпались сверху кусочки сухой глины. Я почувствовала, как у меня опять
