она это не связала.
— Окно было не разбито, дверь была закрыта на ключ. — Подытожил Игорь — Спрашивается, как это возможно? И зачем витрину ломать? И вытряхивать лекарства на пол?
— Не знаю — Честно ответила я.
— Это возможно потому, что ключ был украден у администратора. Администратор сама не помнит, сколько у неё всего было ключей от медпункта, потому что Светлана Петрова, врач турбазы, не единожды теряла ключи, и администратор ей давала запасные. Сейчас у администратора остался один ключ. Я подозреваю, что Негодин отцепил заранее со связки себе ключ. У него была возможность это сделать, так как ключи находятся почти в открытом доступе, просто в ящике лежат, даже на замок не закрываются. Сейчас мы директору уже сделали внушение, а он своим сотрудникам, так что порядок, я думаю, будет наведён.
— Но Светлана видела мужчину в куртке, а наш Александр был с рюкзаком, она бы увидела рюкзак, а не куртку. — Возразила я.
— Не думаю, что он пошел бы грабить медпункт с тяжёлым рюкзаком, он его, скорее всего, оставил бы за периметром. Время он выбрал удачное, в обед, все находятся в столовой, там играет музыка, никто на звук разбитого стекла не обратил внимания, мало ли где в столовой стекло разбилось. Старший сержант Лушников у меня прошёл по периметру, пару мест увидел, где мог бы перелезть через забор нарушитель. Там трава примята, где мог бы стоять рюкзак. Но никаких явных следов нет.
— Значит, Слава ещё жив, раз понадобились лекарства? — Спросила я.
— Да, может быть. Но Петрова пока разбирает свои препараты, и чёткого ответа, что пропало, у неё нет. Тем более, преступник, чтобы замести свои следы, их просто рвал и давил. Работал он в перчатках, ни одного отпечатка, кроме Петровой нет. Она утром сама всё вымыла в медпункте, обработала, так как уборщицы два дня нет. И никто не приходил к ней после уборки в медпункт, так как почти все гости были в походе.
— Просто какой-то тупик! — Воскликнула я.
— Ничего, мы же не опускаем руки, работаем. — Заверил меня Игорь.
Мы приехали в полицейский участок, вернее «Опорный пункт», как было написано на табличке. Он находился в одном доме с почтой и являлся ещё и избирательным участком.
— Не обращайте внимание на заброшенность, я являюсь участковым на две деревни, и живу не в Боровой. Так что приезжаю сюда только по часам приёма, или вот в таких случаях, которые не часто у нас здесь происходят.
— А Вы нашли тех двоих человек, которые пропали в том году у вас здесь? — Спросила я, усаживаясь на стул возле письменного стола.
— Да, в деревне умеют молчать! — Покачал головой Игорь — Мы нашли женщину, вернее её тело, а потом нашли и преступника, убившего её.
— Вот злодей! — Не сдержалась я.
— Как сказать! Злодей-то он злодей, да только у пострадавшей был совсем другой план. Да что-то пошло не так. Любовный треугольник, она и двое мужчин.
Игорь достал карту из своей сумки, и разложил её на столе. Потом из пакета достал толстый свитер, шапочку трикотажную, из папки взял фотографию мужчины, всё это протянул мне:
— Ну что, вот всё, что у нас есть, посмотрите, настройтесь.
С фотографии на меня смотрело, с лёгким прищуром, открытое лицо симпатичного парня. Я вгляделась в его глаза, и почувствовала, что он жив, не знаю почему, но в этом я была уверена.
— Он жив. — Сказала я Игорю.
Я подержала в руках его вещи, стараясь почувствовать тепло их хозяина, но никакого покалывания в пальцах у меня не было. Это меня расстроило, но ненадолго, потому что, занеся над картой руки, у меня по рукам прошла лёгкая дрожь. Я медленно поводила ими над территорией базы, потом провела до Каменного Медведя, возле которого пальцы начали ощущать лёгкое покалывание. Я повела руки в сторону реки, но покалывание пропало. Я вернулась к Каменному Медведю, и стала кругами отдаляться от него. Направление я поймала, след шёл на северо-восток, и привёл меня к точке, над которой покалывание обрело максимальную силу.
— Это Орлец. — Сказал Игорь. — Пещера, в двенадцати километрах от деревни.
Сакатов с Ильёй приехали уже вечером, в восемь. Мы с Игорем их ждали на трассе, в километре от въезда в Боровую. Я познакомила Игоря с Сакатовым и с Ильёй, и Сакатов нетерпеливо заговорил:
— Я сегодня целый день провёл в хранилище краеведческого музея, у меня там директриса знакомая, я у них пару месяцев работал. Так я там нашёл прелюбопытнейшие сведения про пещеру Орлец, которая, судя по всему, и была той пещерой, в которой нашли растерзанных крестьян. Так вот. Эта пещера когда-то была обнаружена разведчиками самого Демидова, который на Урале не просто занимался железо- и медноплавильными заводами для оружейной промышленности, но и вёл разведку новых месторождений уральских самоцветов. Оттуда и название пещеры — Орлец, по названию полудрагоценного камня. Орлец — это разновидность родонита, с красивыми оттенками розового цвета, благодаря наличию в составе высокого содержания марганца. Ещё есть мнение, что орлец обладает целебными свойствами, и его использовали в знахарстве. Полагали, что его целительные свойства помогают при женских недугах, и особенно, для нормального развития плода у беременных. Что особенно интересно, прошу обратить внимание, там написано, что этот порошок из орлеца делает кости крепкими. Но в пещере Орлец были небольшие его залежи, и разработку там забросили. Но есть записи, что не только по этой причине. Но это приводится только как байки, услышанные из непроверенных источников. Но, если внимательнее читать, то это не покажется таким уж абсурдным. Вот послушайте. Когда приехали старатели, посланные Демидовым для добычи родонита, ну или орлеца, и они разбили временное поселение, возле самой пещеры, то они заметили странную вещь. Каждый вечер по пещере разносился какой-то звук, похожий на вздох, поднимая пыль с пола, и принося чесночный запах. Они сначала не обращали внимания, строили себе лагерь, принимали подводы с инструментом и запасами провизии. Всего их там было тринадцать человек, включая мастера. Число само по себе несчастливое, но это только моё наблюдение. Так вот. Сначала они заметили, что очень плохо горят их самодельные светильники. Эти светильники представляли собой банки с маслом или мазутом и фитилём. Они и так не особо яркие, но тут они постоянно гасли, через чур много чадили, и совсем почти не давали света. Факелами было пользоваться опасно, но пришлось всё-таки воспользоваться ими. Но факелы тоже постоянно гасли, их словно кто-то задувал, хотя и не было явных
