— Эй! Эй, парни!
Кэмпбелл поднял голову и увидел еще одного офицера, Джерри Таунли, который кричал им из открытого окна.
— Полный кавардак. Поломанные картины, везде мусор и битое стекло. И вот еще что — компьютер включен, и на нем загружена почтовая программа. Похоже, кто-то недавно отправил из нее электронное письмо.
Глава 26
Кому: [email protected]
От кого: Мэри Смит
Кому: Марти Лавенстайн-Белл
Вчера вечером я наблюдала, как вы ужинаете — ты и пятеро твоих детей. Все такие миленькие и послушные. «Не спорьте с мамочкой!» Мне нравилось смотреть, как ты в последний раз обедаешь с детьми. С вашими стенами из идеально чистого стекла не было ничего проще.
Я даже различала изысканные блюда на тарелках — разумеется, приготовленные твоим личным поваром. Ты неплохо проводила время, и мне это нравилось. Я даже хотела, чтобы в свой последний вечер ты смаковала каждую минуту. И чтобы детям потом было что вспомнить. Знаешь, теперь я тоже буду часто вспоминать их.
Твои дети навсегда останутся со мной, Марти. Я никогда не забуду их симпатичные мордашки. Можешь мне поверить.
Какой у тебя чудесный и красивый дом, Марти! Именно такой должен быть у известного писателя и жены-режиссера. Кстати, я назвала их в правильном порядке? Кажется, да.
В дом я вошла поздно, когда ты укладывала детей. Ты снова оставила дверь во внутренний дворик открытой, и я этим воспользовалась. Извини, просто не могла устоять. Мне так хотелось посмотреть на дом твоими глазами, изнутри.
Но все-таки не понимаю — почему вы, богачи, так уверенно чувствуете себя в своих домах? Надо быть внимательным, иначе никакие замки не защитят вас. Внимание — вот чего тебе не хватало. Ты была слишком занята, чтобы быть матерью — или чтобы стать звездой?
Я слышала, как ты наверху воркуешь с детьми. Трогательно, честное слово. Жаль, ты не подозревала, что укрываешь их одеялом в последний раз.
Позже, когда все уснули, я поднялась в детскую и посмотрела на девочек, мирно сопевших в своих кроватках. Они были как маленькие ангелы, которым неведомы беды этого мира. Мне даже не надо было говорить им, что беспокоиться не о чем, — они и так это знали. А с тобой все наоборот. Я решила подождать до утра, чтобы побыть с тобой наедине, мадам режиссер.
Я рада, что подождала. Утром Майкл, твой муж, увез детей в школу. Наверное, была его очередь. Всем повезло, особенно ему. Он останется жить, и ты не увидишь его смерти. А ты окажешься в моих руках, и я сделаю с тобой то, о чем так долго мечтала.
Вот что случилось дальше, Марти.
Твой последний день начался как обычно. Ты сделала свою любимую фитнес-йогу и отправилась купаться. Как всегда, пятьдесят кругов. Хорошо иметь такой большой бассейн, особенно с подогревом. Я стояла и смотрела, как ты плаваешь в ослепительно голубой воде. Даже так, почти в упор, ты заметила меня далеко не сразу.
А когда это произошло, ты была уже вымотавшейся и усталой. Слишком усталой, чтобы закричать. Все, что ты смогла, — просто отвернуться. Но это не помешало мне выстрелить в тебя. А потом порезать твое красивое лицо на мелкие кусочки.
Знаешь, Марти, мне понравилось. Честное слово. Я начала находить вкус в этом «обезличивании».
А теперь я хочу задать тебе последний вопрос — тебе известно, почему ты умерла? Но понимаешь ли ты, что заслуживаешь смерти?
Сомневаюсь.
Глава 27
Но Рассказчик знал, что на самом деле все было не так.
Разумеется, он не собирался выкладывать «Лос-Анджелес таймс» и полиции правду. Он давал им лишь то, что они должны знать, чтобы составить нужную ему картину.
Отличная, первоклассная история — без ложной скромности. Мэри Смит! Боже всемогущий. Настоящая классика «ужаса», образец жанра.
Кстати, об историях — однажды он слышал забавный анекдот. Назовем его психопатическим тестом. Цель в том, чтобы определить, являетесь вы психопатом или нет. Кто пройдет тест, тот психопат. А история такая. На похоронах своей матери женщина встречает парня и влюбляется в него по уши. Но она не знает его имени, адреса и номера телефона. Через несколько дней женщина убивает свою сестру.
А теперь внимание — вопрос! Почему она убила сестру? Если ответите правильно, значит, мыслите как психопат.
Рассказчик, разумеется, ответил. Он-то сразу догадался. Женщина убила свою сестру, надеясь, что тот парень опять придет на похороны.
В любом случае после убийства Марти Лавенстайн-Белл он чувствовал себя на седьмом небе, но ему приходилось держать себя в руках, хотя бы внешне. Контроль прежде всего.
Рассказчик вернулся на работу.
С утра до вечера он околачивался в своем офисе в Пасадене и вел с коллегами беседы, которые наводили на него смертельную тоску, особенно теперь. Ему хотелось рассказать им все начистоту — про свою тайную жизнь, про то, как никто не может поймать его, какой он находчивый и умный, как замечательно и тонко он придумывает и осуществляет свои чудесные убийства.
Господи, до чего же они захватали, измусолили это слово! И то у них «убийственно», и это их «убивает». Но это дерьмо, полное дерьмо.
Все эти люди — сопляки. Они не знают, что такое настоящее убийство. А он знает.
И он знает кое-что еще — ему нравится убивать, нравится по-настоящему, даже больше, чем он ожидал. У него это здорово получается.
Ему захотелось вытащить пистолет и стрелять во всех подряд — разбегающихся, визжащих, кричащих от ужаса.
Но это лишь фантазия, невинная игра ума. Она не шла ни в какое сравнение с его подлинной историей, историей «Мэри», которая была намного лучше.
Глава 28
— Алекс, тебе так часто звонили из ФБР, что мне пришлось выключить автоответчик. Не понимаю, что это за люди!
Моя тетушка Тиа без умолку болтала за кухонным столом, с восторгом разглядывая пестрый шарф, который мы привезли ей из Калифорнии в благодарность за то, что она присматривала за нашим домом. Нана сидела рядом с ней и разгребала накопившуюся почту.
Наша кошка Рози слонялась по кухне и казалась сильно потолстевшей. Она умильно терлась о мои ноги, словно говоря: «Я по вас скучала, но рада, что вы вернулись. Тиа хорошо готовит».
Я тоже радовался возвращению. Думаю, и остальные тоже. После того как Кристин увезла Алекса в Сиэтл, наш отпуск фактически закончился — по крайней мере из него ушла вся радость. Мой разговор с бывшей женой получился напряженным. Мы оба так крепко держали себя в руках и так старались не сорваться, что под конец просто замолчали.
Кристин беспокоила меня всерьез — ее неуравновешенность и перепады настроения в последнее время становились заметнее. Я с трудом мог представить, как она ведет себя с маленьким Алексом, когда меня нет рядом. Сам Алекс никогда не жаловался, но дети редко говорят о таких вещах.
Теперь, сидя в своей кухне в Вашингтоне, я чувствовал себя так, словно вообще никуда не уезжал. Сегодня четверг. Я дал себе слово не думать о работе до конца недели, но моя решимость продержалась не дольше пяти минут.
По старой привычке я поднялся в мансарду и прошел в свой кабинет. Бросив почту на стол, машинально нажал кнопку, включавшую автоответчик.
Это была ошибка. Страшная ошибка.
Меня ждало девять новых сообщений.
Первое было от Тони Вудса из ФБР.
«Привет, Алекс. Я пытался дозвониться тебе на пейджер, но безуспешно. Будь добр, позвони мне в офис Бернса, как только сможешь. И извинись за меня перед своей домохозяйкой. Боюсь, она решила, что я тебя преследую. Наверное, потому, что так оно и есть. Позвони».
Я усмехнулся шутке Вудса и перешел к его второму сообщению.
«Алекс, это снова Тони Вудс. Пожалуйста, не затягивай со звонком. В калифорнийском деле появилось нечто новое. Кажется, ситуация все больше выходит из-под контроля. „Лос-Анджелес таймс“ рассказала о письмах Мэри Смит. В городе паника. Позвони мне. Это важно, Алекс».
Тони был слишком осторожен, чтобы выкладывать конкретные детали на мой автоответчик. Он нарочно напускал туману, пытаясь меня заинтриговать.
Ему это удалось.
Глава 29
Я не сомневался, что последняя жертва была еще одной многодетной матерью из Голливуда, но меня так и подмывало расспросить про все подробности. Изменился ли метод у Мэри Смит? И что там насчет писем в «Таймс»? Теленовости и Интернет давали лишь половину правды.
Если я позвоню, то узнаю больше.
Нет, напомнил я себе. Никакой работы до конца недели. Никаких убийств. Никакой Мэри Смит.
Автоответчик опять запищал, и я услышал голос Рона Бернса. Как всегда, он говорил коротко и по делу.
«Алекс, я связался с Фрэдом ван Олсбургом из Лос-Анджелеса. На его счет можешь не волноваться, но я хочу задать тебе несколько вопросов. Это важно. Кстати, с возвращением в Вашингтон».
