– Мама жива!? – забыв всё на свете, подпрыгиваю на месте.
– Не знаю, мой мальчик, не знаю, – вытягивает вперёд руку, успокаивая меня. – Ни её, ни твоего деда нигде нет. Их ищут и если найдут, обещаю, ты об этом узнаешь. Конечно, не стоило тебе этого говорить, но зная историю Руслана… Ты мог подумать что-то лишнее. Вот я и сказал. Но позволь, продолжу… Извиниться же я хотел за то, что ты попал сюда, и за то, что тебе пришлось пережить. Но ты вырос такой себялюбивой мразью. Прости уж старика, за такие слова.
– Да что уж там, – бурчу, опустив голову. А кому приятна, такая, правда? Вот и мне не по себе…
– Хм… – Всеслав с интересом смотрит на меня, – а ты изменился. Права Маришка. Ох, права. Ну да ладно. Конечно, я мог присматривать за тобой… Но вспомни, к чему привёл присмотр твоего отца? Так что оставалось только бросить тебя в воду и надеяться, что ты выплывешь. Но должен заметить в своё оправдание: я дал тебе самого лучшего тренера, какой у меня был. И поверь, такой как Руслан не остался бы без дела, но ты значительно важнее… И Степаныч у нас тоже не последний человек. Совсем не последний. А уж как меня девочки чуть не съели, что их братика и дедушку отправил на смерть, – последнюю фразу Всеслав произнёс, с тёплой улыбкой, но явно передразнивая кого-то. Даже догадываюсь кого…
Степаныч же, вместе с Русланом не сдержались и засмеялись. Только бедный Васильев, сидел тихонько-тихонько и старался не отсвечивать.
Посмотрев, как веселятся мои командиры, Всеслав тоже улыбнулся и продолжил:
– Ну да вижу, что они совсем не в накладе. Ведь не могут такие воины сидеть без дела. Хотя Руслан глупо подставился… Думаю, впредь будет наука? – слегка изменив интонацию голоса, строго взглянул на Рогожина.
Тот только развёл руками и виновато улыбнулся. Типа виноват, исправлюсь. Всеслав, неодобрительно покачав головой, продолжил:
– Хотя конечно, и в этом проявились плюсы… И ты смог доказать, что Руслан не только великий воин, но и хороший учитель…
А Всеслав великий комбинатор. Как он меня поймал? И ведь теперь никуда я от него не денусь… И злиться смысла нет. Ведь он предложил мне надежду. Надежду увидеть маму, обнять её. Теперь становится понятным, как он смог набрать себе сторонников. Взять того же Васильева! Да за то, что его дочь вылечили, он горы свернёт… А уж как привязаны Руслан и Степаныч. Что тут говорить? И парней тоже привяжет, ведь у каждого есть мечта или потеря. Вот только как быть с Молотом и Пьеро? Деваха-то только одна! Кстати о потерях!!!
– Дед!
Всеслав с некоторым удивлением прерывает речь и смотрит на меня.
А что? Не прадедом же звать? Или он думал, что я буду обиженного строить? Нафига? Как бы это не звучало, но армия это лучшее что со мной случалось. Рогожин, Степаныч, мои друзья. Вот где бы бедный… кхм… ну хорошо, богатый мажор нашёл таких преданных друзей? Так что…
– Говори, внук… – на губах Всеслава проступает улыбка.
– Я вот тут подумал… – горло пересохло. – Это… А вот Тунгус? Ванька? Их можно?
Ох… и неуютно сидеть под прицелом этих цвета небесной синевы глаз. Будто душу насквозь пронизывают… Сидит и с отрешённым видом смотрит, как будто я ему должен. Хотя, наверное, должен? За всё? За друзей моих, за учителей? За надежду?
– Скажи, мой мальчик, зачем это нужно? – задумчиво тянет слова.
А у меня сумбур в голове. Что значит зачем? Это же… Вот как сформулировать ответ на, казалось бы, простой вопрос? Ведь понятно же всё! Это ведь Ванька и Тунгус – мои друзья, моя боль!
Видимо что-то прочитав на моём лице, Всеслав решил перефразировать вопрос:
– Уточню. Не лично тебе. С этим то, как раз понятно. Ты мне скажи, зачем это вообще нужно? Вот, например, вернутся парни… И что? Они ведь официально мертвы. Или даже, допустим, решим этот вопрос – несмотря на трудности. Что будет дальше? – и, пронзив меня взглядом, резко выдохнул: – А дальше, вы щенки, все передохнете. Потому что будете верить во вторую жизнь. Или ты думаешь, что всё это может продолжаться до бесконечности?
Но глядя на моё потерянное лицо, смягчился:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Мало того что это не так просто… – тут он замолчал и уперев руки в подлокотники кресла, сложил руки перед собой, уперев кончики пальцев друг в друга. – К воинам во все времена было особое отношение. Ибо как можно сравнивать поступки обычного человека и того кто сражается за Родину? То, что для обычного человека грех, для честного солдата нечто другое… Например, отнятие жизни. Это даже «белые» понимают. Вот учитывая, сколько человек ты убил своими руками? Куда тебя? В рай или ад?
Но меня заинтересовало совсем другое:
– Это что же получается, эти бандиты тоже…
– Нет, переоценил я тебя, – сокрушённо качает головой, – я же сказал, честные солдаты, а не грабители и убийцы.
– Простите…
– Научись слушать. Хотя, что с тебя взять, дитя. Но я продолжу. Скажи, есть разница, между бойцом, взявшим последнюю гранату и бросившимся под танк, и тем, кто сделал это, зная о том, что его воскресят?
Чувствую себя так, как будто меня положили на асфальт и проехались катком. Ещё и Руслан сверлит взглядом.
– Есть.
– Что?
– Есть разница.
– Во-о-т! Что и требовалось доказать, – поучительно воздевает палец вверх. – Но это так полемика. Нет у меня такой возможности…
Удивлённо смотрю то на него, то на Руслана. Который только философски пожимает плечами. Всеслав же, сменив позу и закинув ногу на ногу, пояснил:
– С Русланом, отдельная история. Он неприкаянный: клятвопреступник, предатель…
Выпадаю в осадок. Это что всё про моего командира? Почти старшего брата! Вернее и надёжнее, которого нет? Что за бред? Вот и Всеслав осёкся, глядя на моё лицо:
– Не веришь? А ты его сам спроси…
Легко сказать. Да у меня просто язык не поворачивается спросить – ТАКОЕ!!! Тупо сижу и молчу. А Руслан, опустив голову, хриплым голосом произнёс:
– Так и есть. Я ведь присягу Российской Империи давал, а потом к красным ушёл. И хотя, вроде бы, с отречением Государя Императора присяга и стала не действительной, но ведь клятвы в вечной дружбе я давал сам и от чистого сердца. А потом стрелял в них, в своих друзей и сослуживцев. Не дай бог тебе пережить такое…
– Ты меня не приплетай, – возмутился присутствующий здесь бог. – Меня вообще здесь в то время не было.
– Извини. Я фигурально.
– Фигурально можно к Создателям. Всё равно ушли давным-давно. Так что с них не убудет. И вообще, что за привычка у вас, людей, в своих ошибках винить других? Бес попутал, ангел хранитель не досмотрел. Что за ерунда?
– Всеслав, ну вот ей богу… Ой… Чёрт возьми… Тьфу ты, – Руслан обхватил голову руками, – вот как с тобой разговаривать?
– Молча, – начинает смеяться древний бог.
Это его заявление, позволило снять возникшее напряжение. И даже было впавший в меланхолию Рогожин, заулыбался.
– Однако, – продолжил Всеслав, – Руслан в своей последующей жизни, совершил не мало, достойных поступков. Вот и получилось, что и в Ад нельзя, и в Рай грехи не пускают. Так что сейчас он вроде зарабатывает путёвку в один из санаториев, – Всеслав начинает душевно хохотать. – Во сказал, в санаторий… Ха-ха-ха… В Аду!
Заразительный у него смех, так что посмеялись все. Даже Васильев расслабился, увидев, что Всеславу, ничто человеческое не чуждо… Но громче всех смеялся Руслан! Всё же удивительный человек мой командир.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
А чуть позже было пояснение, что для вселения души нужно неповреждённое тело, либо очень плохого, либо наоборот довольно праведного человека. Чтоб душа не задерживалась в нашем мире. При этом умершего совсем недавно. Идеально подходят те, кто не успел нагрешить… Дети. Тем более что они со временем могут измениться внешне… Возможны варианты с впавшими в кому, тех, чей мозг умер. Но и тут нюансы. Не всякое тело примет. Короче есть варианты, но проще ножом построить дом. Вот и получается, что вместо того, чтоб всё это сказать сразу, Всеслав потыкал меня лицом в… Чтоб помнил кто внук, а кто уже пожил и разбирается в жизни. Ну, это он так мягонько пояснил, чтоб я не считал себя самым умным.
