для тебя судьбу. – Софи встает и обходит стол, ее тонкая рука сжимает рукоять окровавленного меча. – Должны мы или не должны оставлять их дышать, Ромерия?
Мое сердце замирает. Она знает мое настоящее имя. Откуда она, черт возьми, знает мое настоящее имя?
– Что это будет? Жизнь, – Софи прижимает кончик лезвия к шее Тони, – или смерть?
Тони морщится, когда капля крови набухает на его коже в том месте, куда упирается острие. Его голубые глаза устремляются к моим, и к обычной смеси ненависти и гнева примешивается страх.
Я отворачиваюсь, не в силах справиться с последним. Тони мерзавец и мудак. Сегодня ночью он причинил боль беспомощному человеку без уважительной причины. Он хотел наблюдать за моими страданиями, даже желал моей смерти. И определенно заслуживает того, чтобы лежать рядом с остальными бездыханными телами.
Мое внимание переключается на них. У Ирвинга дома осталась беременная девушка. Сыновья-близнецы Гэвина веселятся, прячась за забором и стреляя в ничего не подозревающих прохожих из водяных пистолетов. Марк с женой только что купили свой первый дом. Дочь Корсакова будет опустошена. Это люди, которых я бы никогда не назвала «хорошими», но их все равно будут оплакивать.
Я, может, и воровка, но никогда не стану убийцей.
– Отпусти их.
Софи выжидает несколько секунд, но потом с тяжелым вздохом опускает клинок.
– Она проявляет милосердие там, где я бы этого не сделала. Признаюсь, это качество, которым я одинаково восхищаюсь и которое ненавижу.
Тони и Пидж медленно и с облегчением выдыхают.
– Если у вас двоих есть хоть капля ума, вы останетесь здесь, пока мы не уйдем.
Тони трясется от ярости, но на этот раз у него хватает мозгов держать рот на замке.
Софи без опаски проходит мимо них.
– Пойдем?
Она будто приглашает меня выпить. Словно только что не зарезала четырех человек. Стоит ли спрашивать, согласна ли я работать на нее теперь, когда Корсаков мертв. Нет, не стоит, ведь очевидно – эта женщина всецело намерена получить то, что хочет.
С Софи у меня не больше выбора, чем три года назад с Корсаковым. Я променяла одного убийцу на другого и должна смириться с этим фактом, пока не смогу уйти от нее.
Мы оставляем Пиджа и Тони с торчащими из запястий кинжалами в кабинете, полном трупов. Мои ноги словно принадлежат кому-то другому, шаг за шагом продвигая меня вперед. Каждые несколько секунд я украдкой оглядываюсь через плечо, ожидая увидеть там Тони с пистолетом, нацеленным мне в спину. Но дверной проем остается пустым.
Софи ни разу не оглядывается.
– Я предупреждала их. Хотела бы я, чтобы они прислушались. – Она качает головой. – Но такие люди никогда этого не делают.
– Тони позовет парней, – хрипло говорю я. – Они пристрелят нас, как только мы выйдем за эту дверь.
– Мои охранники уже позаботились о них. Они больше не проблема.
Верно. Двое страшных верзил во внедорожнике. Я смотрю на меч в ее руке и на кровавый след, который он оставляет на бетоне.
– А кто позаботился о парнях в офисе?
Софи бросает на меня мимолетный взгляд.
– Какой ответ ты бы предпочла?
– Правдивый?
– Я еще ни разу не солгала тебе.
– Откуда мне это знать?
– Ты умная девочка, Ромерия. Полагаю, ты знаешь очень много. – Она тихо добавляет: – Больше, чем думаешь.
– Откуда ты знаешь мое настоящее имя? Тебе Корсаков сказал?
Мне кажется, что даже он не знает его, но чего Вигго не может узнать, достаточно мало. То есть не мог узнать.
– Малакай сказал мне. Он многое мне поведал, прежде чем послал за тобой.
Знаю ли я этого Малакая? Встречала ли его? И почему он послал за мной Софи?
Я собираюсь задать этот вопрос вслух, когда Софи говорит:
– Я не причиню тебе вреда, но не пытайся убежать.
А вот и она – не слишком завуалированная угроза. Я могу пойти добровольно или нет, но я пойду с ней.
– Зачем все эти усилия? Почему ты просто не заставила меня уйти с тобой из отеля?
– Я думала об этом, – признается Софи. – Однако тогда у нас не было достаточно времени для развлечения. И я бы предпочла, чтобы ты пошла со мной по собственной воле, но было ясно, что ты чувствовала себя в ловушке из-за этого человека. – Она вздыхает, как будто говорит о ежедневных неприятностях, которые наконец с радостью оставила позади. – Я подумала, что, если помогу тебе с твоей проблемой, ты, возможно, захочешь помочь мне с моей.
Я бы не назвала это собственной волей.
Наверное, это потому, что мой мозг затуманен от шока, но все происходящее не имеет никакого смысла. Я воровка. Умелая, конечно, но не более того. Я даже не могла защитить себя от Тони. Тем временем Софи и ее люди уничтожили крупный преступный синдикат за считаные минуты, не заработав ни единой царапины.
– Довольно очевидно, что ты можешь получить все, что пожелаешь, и без моей помощи, так чего же ты хочешь от меня?
– Дело не в желании, а в необходимости. – Софи поворачивается, чтобы встретиться со мной взглядом, и маска уверенности, которую она постоянно носит, на мгновение спадает. Мне хватает времени, чтобы заметить на ее лице нечто другое – проблеск отчаяния. – Мне нужно, чтобы ты спасла моего мужа.
3
– Я уверена, среди моих вещей для тебя найдется подходящая сменная одежда.
– Обойдусь.
Софи изгибает бровь, глядя на грязь и капли горчицы на подоле моего платья. Думаю, мне даже стараться бы не пришлось, чтобы отыскать там и следы крови Тони.
– Как пожелаешь.
Она переключает свое внимание обратно на газету, которую развернула, когда двигатели самолета заработали, подготавливаясь ко взлету, и с тех пор пролистывала страницу за страницей. Корсаков был единственным из моих знакомых, кто находил время прочитать целую газету, а не бегло просмотреть интересные заголовки.
Когда мы вышли со склада, вооруженных людей уже не было на своих постах, а два охранника Софи ждали во внедорожнике с окровавленными руками. Все мои мысли о побеге тут же испарились. Они не обменялись ни словом, просто кивнули Софи, когда она приказала отвезти нас в аэропорт.
Теперь они ютятся рядом с нами, закатав рукава своих черных рубашек, методично и аккуратно чистя и полируя целый арсенал клинков.
Кинжалы и мечи разной длины и формы – некоторые с простой функциональной рукоятью, как у ножа, который я потеряла сегодня, другие с позолотой и драгоценными камнями – блестят на свету. У Скалли бы слюнки потекли. К стене кабины
