— Любопытно,— только и произнес Аланг, словно не было ничего необычного в том, что преступники симулировали убийство, а не наоборот — естественную смерть.
— Названный вами срок смерти остается прежним? — поинтересовался Ло.
— Не более трех дней,— сухо ответил эксперт, явно разочарованный невозмутимостью собеседников.
— Какой давности следы на шее? — спросил Аланг.
— К сожалению, этого установить не удалось. Случай необычный. Могу добавить, что папиллярные узоры пальцев рук на следах отсутствуют. Видимо, тот, кто сдавливал шею, пользовался перчатками или чем-нибудь еще.
— Скажите, а от цирроза печени умирают внезапно?
— Вы хотите знать, мог ли он умереть на острове?
— Именно.
— Думаю, что нет. Последняя стадия этой болезни протекает тяжело. Больные находятся на постельном режиме.
— На первом трупе не осталось никаких следов борьбы?
— Вы же отказались слушать про плевру,— съязвил эксперт,— и я перешел ко второму трупу, упустив остальное. На щиколотках ног и кистях рук убитого остались следы веревки. Судя по ним, этот человек оставался связанным в течение нескольких дней.
— Благодарю вас,— сказал Аланг эксперту и, обернувшись к Патрику, спросил: — У вас есть еще вопросы?
Тот отрицательно покачал головой.
Эксперт собрал свои бумаги и вышел из кабинета.
— Запрашивали в уголовной полиции данные на пропавших без вести за последний месяц? — поинтересовался Аланг у инспектора, когда они остались вдвоем.
— За декабрь пришла очередная сводка. А за двенадцать дней января я запросил.
— Ну, и что?
— Десять человек, и все моложе сорока.
— Не очень утешительно. Впрочем, раз он умер естественной смертью, то это должно быть где-то зафиксировано.
— Теон, если считать, что могильник — "фамильное" кладбище "Триады", то этот неизвестный вполне мог быть одним из ее членов.
— Хорошо. Допустим, что мы имеем дело с "Триадой". Предположим, что она похоронила на острове одного из своих людей. К чему этот спектакль с имитацией удушения? На кого он рассчитан?
— Я думаю, на нас,— ответил Патрик.
— Почему вы так думаете?
— Если бы они были уверены, что труп не найдут, они не стали бы ему давить шею в перчатках. Да и вообще они не стали бы имитировать удушение.
— Вы правы. Если бы на Блаканг-Мати не начались работы, могильник не был бы обнаружен. Да и по заключению эксперта этот человек умер три дня назад.
— Я распорядился, чтобы занялись землекопами.
— Пусть занимаются, но мне кажется, землекопы здесь ни при чем,— задумчиво отозвался Аланг.— Нужно бы поговорить со сторожем, который оставался там на ночь...
— Им тоже займутся.
— Н-да, любопытно, очень любопытно. Ну ладно,— Аланг легонько стукнул рукой по столу,— как вы предполагаете установить личность вашего печеночника?
— Запрошу в клинике сведения на лиц, умерших от цирроза печени в этом месяце,— как нечто само собой разумеющееся произнес инспектор,— ведь он должен был где-то лечиться...
— Хм...— Аланг склонил голову набок и прищурился.— Если у "Триады", как вы уверяете, есть "фамильное" кладбище, то почему бы ей не иметь домашних врачей?
— А, черт, действительно. Я как-то не подумал об этом.
— То-то и оно. Надежда на клиники, конечно, слабая. Но и другого пути я пока не вижу.
Селектор издал несколько коротких, призывных гудков. Аланг нажал кнопку приема.
— Слушаю.
— Шеф,— раздался голос дежурного,— прошу прощения, инспектор Ло у вас?
— Да. А в чем дело?
— Пришел какой-то полицейский. Он спрашивает инспектора, который был вчера на Блаканг-Мати.
Аланг и Ло переглянулись.
— Направьте его ко мне.
— Да, шеф.
Через несколько минут дверь открылась, и на пороге появился полицейский. Он сделал несколько шагов и в нерешительности остановился посреди кабинета.
— Проходи, проходи,— подбодрил его Ло.
Полицейский подошел к столу, остановился, переминаясь.
— Если тебя послали сюда дежурить, то зря,- сказал Патрик, — у нас все спокойно.
Полицейский смотрел на свои руки, не зная, куда их деть. Наконец он нашел им работу — грубые узловатые пальцы начали теребить пуговицы на форменной рубашке.
— Ну, что ты хотел нам сказать? — спросил Аланг, в упор глядя на полицейского.
Тот набрал в легкие побольше воздуха и вместе с ним начал выдыхать слова:
— Я... мы... дежурили на Блаканг-Мати... вчерашней ночью.
Воздух в легких кончился, и полицейский замолчал.
— Продолжай! — повелительно бросил Патрик.
— Нас оставили охранять эти... скелеты. Когда все уехали, приехал какой-то репортер. Газетчик, другими словами.
— Вы видели рапорт дежуривших той ночью? — спросил Аланг у Патрика.
— Нет. Уголовное управление, вероятно, считает, что нас не стоит обременять излишней информацией.
— Нужно было запросить,— Аланг укоризненно посмотрел на инспектора.
— Сегодня же заеду, возьму. Выскочило из головы,— виноватым тоном отозвался тот.
Аланг снова повернулся к полицейскому:
— Рассказывай дальше.
Полицейский поморщил лоб, сбившись с мысли - то ли от робости, то ли по обыкновению.
— Ну вот,— снова ухватил он нить повествования,— репортер этот попросил, чтобы сержант разрешил ему сфотографировать.
— Стоп,— перебил полицейского Ло.— Откуда ты знаешь, что это был журналист?
— Да он удостоверение показывал.
— Тебе?
— Нет, сержанту. Ну вот... хотел он сфотографировать скелеты, а сержант не разрешил. Тот уговаривал, уговаривал, а сержант ни в какую. Ну, он пошел обратно.
— На чем он добирался до острова?
— Да на моторке.
— Он был один?
— Броде бы один. Я же к берегу не подходил. В темноте, может, и не заметил. Но вроде бы один.
— Хорошо. Дальше.
— Уехал он, а... Да, забыл я — он сигаретами нас угощал. А уж потом уехал. Я про сигареты почему вспомнил? Посидели мы, покурили. А после Джеок сказал, что спать очень хочет.
— Джеок — это кто?
— Тоже полицейский. Дружок мой. Ну вот, а сержант говорит, ложись, мол, без тебя обойдемся. Я даже удивился. Всегда ругается, а тут раздобрился. Потом и Вэй зевать начал — тоже полицейский. Нас всего четверо было. Сержант и нас трое. И я, чувствую, спать хочу — сил нет. С чего бы, думаю. Перед дежурством целый день спал. Сержант посмотрел на нас с Вэем и говорит: раззевались, днем надо высыпаться! А я всегда перед дежурством сплю. Это и жена подтвердит. А сержант говорит: черт с вами, спите. Один, мол, подежурю. И велел на следующий день по десятке принести. А то, мол, нажалуется начальству, что спали мы на дежурстве. Ну, мы принесли, конечно, на следующий день... А то ведь он у нас такой — со свету сживет. Ну вот, легли мы. Джеок уже спал, да и Взй сразу захрапел. А я сначала — никак. Лежал неудобно, наверно. Потом чувствую сквозь дремоту, вроде голоса какие-то ивроде бы сержант кому-то говорит: "Спят". А потом ничего не помню. Как провалился. Утром сержант растолкал — темно еще было. Поднялся я — голова разламывается. После спрашивал у Джеока с Взем — у них тоже весь день трещала. Я-то сначала подумал: болит и ладно. Думал, приснислоеь, наверное, что сержантов голос слышал. А потом подозрительно стало: сержант все спрашивал, как спали. Раньше никогда такого не было, чтоб интересовался... Да и с головой как-то странно — в жизни не помню, чтоб она у меня болела. Ну, я и подумал: что-то не так. Пошел в уголовное, а они вот к вам...
— Молодец, что пришел,- похвалил его Аланг,- ты ничего не говорил в участке?
— Не-ет. Хотел было Джеоку с Вэем сказать, а потом подумал — может, чепуха? Засмеют. До сержанта дойдет — он меня со свету сживет.
— А в уголовном с кем говорил?
— С дежурным. Он-то ничего и не спрашивал. Узнал, что я по поводу Блаканг-Мати, и сказал: иди в Си-ай-ю, они занимаются.
— Как зовут сержанта?
— Ко Ин.
— Давно он работает у вас в участке?
— Да уже лет десять, не меньше.
— А как выглядит этот репортер?
— Я, по правде говоря, не присматривался. Темно было. Да и ни к чему вроде.
— Какими сигаретами он вас угощал?
— Сейчас скажу.
Полицейский снова наморщил лоб.
— Коробка такая темно-красная, квадратная и с золотой каемкой. И буквы золотые...
— А внутри две пачки — одна в желтой, другая — в белой фольге, да? — уточнил Патрик.
— Точно,— подхватил полицейский.
— "Данхилл"?
— Да, да,— обрадованно закивал полицейский.— Это Джеок прочитал. Он еще говорил, что сроду не курил таких...
— В котором часу этот репортер появился на острове?
— Точно не помню. Вроде после одиннадцати.
— Ну, ладно, иди,— сказал Аланг,— и никому ни слова. Понял?
— Как не понять! — Полицейский направился к двери.
— Постой! — окликнул его Патрик. Тот обернулся.
