Иван несколько нервно хохотнул, дернувшись плечом. И тут же продолжил:
– Но мы быстро вычислили, кто этот парень. Вор из Софии с почти что мировой «славой», известный под кличкой Сова, – грабил богатые дома, за ним море грехов. Интересно, он действительно приехал в Дупник просто отдохнуть или приглядывал там себе новый домик для работы? Всем известно, что особо богатых людей в Дупнике нет, все – середнячки. Правда, эта ваша русская уверяет, что домушник влюбился в нее. Он сразу же начал носить ей подарки – цветы и прочее.
Я невольно вздрогнул, взглянув на парня, как смотрит баран на новые ворота: что еще тут за «ваша русская»? Я так и задал вопрос, на что Иван посмотрел на меня с искренним удивлением.
– Хотите сказать, что не в курсе? А вот она нам все уши прожужжала, что вы в России – почти что второй Шерлок Холмс. Когда Пенка сообщила, что вы прилетаете, а у нее нет сил вас встретить, эта подруга сразу же заявила…
У меня терпения не хватило дослушать бедолагу до конца, и я, быть может немного грубовато, прервал его на полуслове:
– Да какая еще подруга, ты можешь имя назвать?!
И парень покорно произнес имя, которое и без того уже вертелось у меня на языке:
– Соня Дижон. Из Москвы. У нее папа…
– Швейцарец, я в курсе, – я в очередной раз его прервал, невольно сжав кулаки, и кривовато усмехнулся. – Значит, наша невеста, проигнорировав номер в роскошном отеле в Софии, обитает в провинции, у подруги, ожидая прибытия жениха.
Иван оказался на редкость знающим полицейским, готовым все как на духу доложить русскому Шерлоку Холмсу. Он с важным видом покачал головой, одновременно виртуозно припарковываясь рядом с полицейским автомобилем у разноцветного заборчика симпатичного двухэтажного домика.
– А вот тут вы еще не в курсе! Соня сегодня сообщила нам, что свадьба отменяется. Как это она выразилась? «Поигрались и разбежались».
Под эту новость мы и вышли из машины.
Глава 11 Обстоятельства дела
Домик, что достался Пенке в наследство от бабушки, был похож на домик фей, каким лично я его себе представлял в глубоком детстве: ослепительно-белого цвета, с черепичной крышей цвета шоколада и пышно цветущими маргаритками-ромашками на подоконниках всех окон. К двери дома вели три ступеньки, на которых стоял, хмурясь изо всех сил с видом великого труженика, крепкий рыжеволосый парень в полицейском мундире – судя по тому, как вытянулся перед ним Иван, это и был комиссар Стефан Петров.
Сразу оговорюсь, что, несмотря на то что у меня с самого начала возникло четкое ощущение, что оный Стефан вполне понимает русскую речь, мы с ним по первости общались исключительно по-английски, что лично для меня не было особой проблемой.
После того как Иван представил нас и мы сдержанно пожали друг другу руки, Стефан окинул меня все тем же нарочито-суровым взглядом и покачал головой:
– Сочувствую вам, Ален. Наверное, вы летели в Болгарию, чтобы отдохнуть, а вместо того с первого же дня вас встречает преступление. Мы не должны были допускать вас в дом Петковой, но…
– Я все понимаю и очень благодарен за то, что вы позволили мне остановиться у Пенки, а особенно за то, что вы организовали мне встречу в аэропорту, – вежливо прервал я Петрова. – Я вам очень обязан, комиссар.
Могу поспорить на что угодно, что последняя моя фраза парню пришлась по душе: он слегка порозовел, но тут же сурово свел брови к переносице и чересчур уж деловито бросил взгляд на часы.
– Нет проблем. Но единственное, о чем прошу вас, – не вмешиваться в следствие.
Тут он торопливо кивнул, сказал несколько фраз вспыхнувшему Ивану, после чего уселся в свою машину и укатил. Несмотря на то что я никогда не изучал болгарский язык, смысл его реплики был мне ясен и без переводчика: он посоветовал подчиненному при мне держать язык за зубами. Поздно спохватился! Я усмехнулся и наконец-то зашел в дом.
Едва сделав первые шаги в прихожей, я наткнулся на любовь всей моей жизни, из-за которой и прилетел в Болгарию, – Соню Дижон. Она стояла, скрестив на груди руки, – сама мрачность, хмуро глядя на меня прищуренными синими глазами.
– А мы уж тут вас заждались, – проскрипела она и развернулась, жестом предлагая следовать за ней.
Первым делом в гробовом молчании мы поднялись на второй этаж, где Соня распахнула передо мной дверь в небольшую уютную комнату, кратко сообщив:
– Твои апартаменты. Брось здесь свои шмотки.
Я послушно бросил, и мы вновь спустились вниз, свернули на кухню, где стеклянная дверь, точно как у меня дома, выходила на светлую мощенную камнем террасу с беспорядочно расставленными там и тут деревянными шезлонгами.
Соня, зевая, зарядила кофемашину и уселась за длинный деревянный стол посреди кухни, мрачно уставившись на меня. Я сел напротив и, не сдержав сарказма, усмехнулся.
– Итак, я лечу отдохнуть в Болгарию к старой подруге и первым делом натыкаюсь здесь на тебя – официальную невесту великого Миши. Что случилось – разругались, разлетелись? Как говорится, любовь накрылась медным тазом?
Мою тираду с ноткой яда Соня выслушала совершенно спокойно и даже вполне миролюбиво усмехнулась.
– Успокойся. Уж кто-кто, а ты-то должен знать, что я вряд ли когда-нибудь выйду замуж. Я по натуре одиночка, не могу вытерпеть рядом с собой никого больше двух суток.
– Положим, я в курсе, – я кивнул, стараясь улыбаться не слишком криво. – А как к этому отнесется твой Миша?
– Не твое дело, – вяло огрызнулась Соня. – Ты занимайся своим любимым хобби из серии «Следствие ведут знатоки». Видишь, даже в благословенной Болгарии к твоему приезду готов свеженький труп. Ты же не хочешь, чтобы у Пенки были неприятности?
Разумеется, я не хотел. Соня поднялась, принявшись за разлив подошедшего кофе.
– Вот и хорошо. Потому, как мне кажется, этот комиссар Стефан к ней несколько предвзято относится. Сама Пенка и без того едва живая после обнаружения трупа, а как увидела, кто к ней из полиции явился, так и вовсе чуть в обморок не упала. Слабым голоском мне прошептала: «Соня, этот Стефан – мой одноклассник, мы с ним все годы учебы постоянно дрались. Он хотел у меня списывать, а я его по лбу тетрадкой дубасила». Сам понимаешь, теперь у бывшего двоечника Стефана Петрова прекрасный повод отомстить отличнице Пенке Петковой.
Что ж, все это было мне вполне знакомо и понятно: и я в святые школьные годы отнимал у одноклассниц их тетрадки и безжалостно дергал за косички. Слава тебе господи, никого из них не угораздило трудоустроиться в уголовный розыск.
А Соня между тем неторопливо продолжала рассказ, судя по всему, получая от того своего рода удовольствие:
– Мне интересно: распутаешь ли ты эту шараду с трупом? Согласись, все так необычно: труп в саду, в совершенно невероятном оформлении, а в доме – две дамы и господин, которого просто невозможно заподозрить, – сердечный друг Пенки, ее издатель – директор издательского дома «Сфинкс», который, ко всему прочему, вовсю храпел к приезду полиции, несмотря на вопли подруги. Так что мы с Пенкой на сегодня – две главные подозреваемые. Спасай!
Она придвинула мне чашку кофе и рухнула на свой стул, задумчиво подперев щеку кулаком.
Разумеется, мольбу о помощи любимой девушки мне было слышать особенно приятно, учитывая, что летел я в Софию, ожидая услышать брачные фанфары. Выходит, не зря мне снился диалог с мамой по поводу силы желания. Как говорится, сон в руку!
– Тогда давай рассказывай, моя дорогая, все, что тут у вас было, – я сделал первый обжигающий глоток. – По дороге из аэропорта этот инспектор ввел меня в курс дела, но лишь в общем и целом. Требую подробностей! Итак, наш труп – крупный вор-домушник из Софии. Он действительно выглядел столь ужасно? И насколько серьезно он за тобой ухаживал?
Соня только фыркнула.
– Что ни говори, выглядел он ужасно еще при жизни, мы его Упырем прозвали. Появился в Дупнике…
Тут Соня на мгновение несказанно оживилась, в ее глазах появился блеск, а губы сами собой расплылись в интересную улыбочку.
– Кстати, дорогой мой, а ты случайно не в курсе, как переводится название этого дивного городка?
Я только отмахнулся.
– В курсе. Инспектор Млнчев первым делом любезно проинформировал меня на этот счет, так что давай ближе к делу или – к телу нашего трупа номер один. Итак, что ты знаешь про Упыря?
Соня вновь вернулась в полусонное состояние.
– Ну… Появился этот Упырь в Дупнике почти следом за мной, поселился у мамки Иванки – ты еще с ней познакомишься, милейшая дама – хозяйка магазинчика-кафе, куда стекаются все сплетни и склоки городка. Поселился, вечерком спустился из своей комнаты, чтобы прогуляться, встретил меня – я как раз покупала у мамки Иванки булочки к кофе, – ну и, сам понимаешь…
Еще бы не понимать! Обычно, когда дама произносит подобные монологи, как бы хороша она при том ни была, а хочется съязвить в ответ. Но Соня произнесла свою реплику таким усталым голосом и выглядела при том настолько ослепительно красивой, что я промолчал. Она же продолжала – все так же монотонно, без малейшей тени бравады:
