Он смотрит вниз, его лицо остаётся непроницаемым даже после моих унижений.
— Зачем, Кейтлин? Посмотрите на всё, что у вас здесь есть. У вас дома ничего этого нет. Нет даже семьи, — он произносит эти жестокие слова необычайно мягко, и это не злит меня как обычно, но будто тяжёлым грузом ложится на мои плечи.
— Есть, — грустно произношу я, и мои руки тянутся к его ногам. Я сжимаю ткань его брюк в кулаках. — У меня есть семья, которая меня любит, а я люблю их. Они будут очень скучать по мне, Норман. Уверена, они уже заявили о моём исчезновении. Моя мама сойдёт с ума без меня.
Мне приходится отпустить его брюки, потому что он садится передо мной на корточки. Он потирает моё плечо своими мягкими пальцами.
— Ни единого слова правды.
— Я не лгу, — возражаю я.
Я продолжаю перечислять список членов моей воображаемой семьи, пока он смотрит на меня. Он склоняет голову на бок, пока я говорю. Не знаю, откуда во мне столько лжи, но упорно продолжаю рассказывать ему имена моих братьев и сестёр, кузенов, бабушек и дедушек. Он блефует. Он не знает правды обо мне или того, откуда я родом. Он не может этого знать.
Его ответ звучит через несколько секунд после потока моей лжи, и этот ответ словно посылает волны холода по моему позвоночнику.
— Вы из приёмной семьи в Фендейле, а вашу соседку по комнате зовут Фрида. Разве я что-то путаю?
Я моргаю и не могу ничего ответить. Я шокирована до глубины души.
Он смотрит на пол.
— Вставайте. Пора завтракать.
— Откуда вы знаете о Фриде?
— Вы, наверное, проголодались.
От всего этого бреда я крепко сжимаю зубы. Я безумно хочу на него наброситься, но вместо этого начинаю говорить, хотя сейчас мой голос не что иное, как слабый шёпот.
— Вы знаете, что он сделал со мной прошлой ночью?
Норман трусливо отказывается смотреть на меня, но, по крайне мере, он не притворяется, что не слышит. Он смотрит на дверь и едва заметно переводит взгляд в угол комнаты, где расположена камера.
— Мой вам совет: не выводите его из себя. Он пришёл в вашу комнату лишь для того, чтобы прекратить ваш каприз, а не для того, чтобы пытать вас. Если вы будете вести себя спокойно, а не становиться костью поперёк его горла, то я попытаюсь сделать всё, чтобы он не нарушал ваше личное пространство.
— Если я последую вашему совету, мне больше не придётся его видеть?
Он хмурится, пряча взгляд, будто глубоко размышляет над словами.
— Один он знает ответ на этот вопрос. Но я думаю, что это лучший вариант, который у вас есть.
Я понимаю, что Норман знает обо мне гораздо больше, чем я предполагала ранее, поэтому в дальнейшем у меня нет ни малейшего желания упустить что-либо из виду. Мне разрешают выйти из комнаты, и после первого же шага за порог моё сердце готово выпрыгнуть из груди. Я настаиваю на помощи с уборкой стола после завтрака. Доброжелательность шеф-повара Майкла передаётся мне даже во время мытья посуды, хотя неловкость в нашем разговоре по-прежнему присутствует.
Норман показывает мне, как пользоваться кинотеатром. Если бы я разбиралась самостоятельно, то это заняло бы столько же времени, сколько при наших совместных усилиях. Передо мной стоят полки с фильмами на любой вкус, и в итоге я выбираю детские анимационные мультфильмы и смотрю их целый день, чтобы заглушить воспоминания о прошлой ночи. В перерывах между фильмами по моей просьбе приносят сэндвич с тунцом, кока-колу и ведёрко попкорна.
Даже после окончания третьего мультфильма мой мозг никак не может успокоиться. Я понимаю, что лучшее место для удовлетворения своего любопытства — это библиотека. Вынимаю диск из проигрывателя и ставлю его туда, откуда взяла. Изучая полку, я осознаю, что диск не подходит под перечень тех, которые там уже стоят. Поэтому принимаю решение, что однажды посвящу свой день тому, что расставлю диски в алфавитном порядке. Я покидаю комнату в раздумьях, выставить ли их по названию или по жанру, но натыкаюсь на Нормана.
— У нас распоряжение от Хозяина Дома.
Не задумываясь о своих действиях, я машинально прикусываю большой палец.
— Я слушаю.
— Он просит, чтобы вы позвонили Фриде и своей семье и убедили их в том, что с вами всё в порядке.
При упоминании её имени моя рука тянется к сердцу.
— Нет. Фрида не имеет к этому никакого отношения.
— Мне жаль. Но отсюда не выбраться.
— Прошло уже слишком много времени. Она уже сообщила в полицию?
— Она действительно это сделала. Пожалуйста, идите за мной.
Он поворачивается ко мне спиной и идёт к закрытой двери на первом этаже. Моё сердце пропускает удар, когда я слышу, что он открывает её. Мой мозг судорожно перебирает варианты того, что может скрываться за этой дверью. Разочарование ослепляет меня, когда я вхожу в пустую комнату. Она напоминает мне ту, которую я взломала в прошлый раз. Норман идёт к столу, на котором стоит большой, чёрный, старинный телефон, и указывает мне следовать за ним. Я судорожно сглатываю, когда он протягивает мне трубку телефона.
— Давайте, дорогая, — произносит он, когда я не решаюсь взять трубку.
— Я не буду звонить своей семье.
— Почему?
— Я позвоню Фриде. Она сама позвонит им позже.
— Посмотрим.
— Что я должна сказать?
— Вы должны сказать лишь то, что живы и с вами всё в порядке. А ещё она должна понять, что вы счастливы. Больше ничего.
— Она в это не поверит.
— Заставьте её поверить и положите трубку. Это малая часть того, что вам необходимо сделать.
Бывают моменты, когда Норман холоден со мной, но я понимаю, что таким образом он пытается мне помочь. Смотрю вниз и набираю номер. Сейчас ранний вечер, и Фрида должна быть дома. Лежит, растянувшись на диване. Часть меня надеется, что она на вечеринке с друзьями, но основная часть меня, которая хочет сбежать, надеется на обратное.
Её голос звучит так знакомо:
— Алло?
— Фрида?
— Кэт… О, чёрт! Где ты?
— Я в безопасности, — произношу через силу. — Я звоню тебе, чтобы сказать об этом.
— Где в безопасности?!
Я смотрю на Нормана. Он мотает головой и улыбается как клоун, парадируя улыбку и пальцами поднимая уголки губ вверх, показывая, что я должна сделать то же самое. Неважно, как сильно я пытаюсь, но моя улыбка неубедительна.
— Я не могу сказать, но…
— Как это ты не можешь? Я звоню в полицию. Просто скажи мне, где ты?
Я сглатываю так громко, что звук эхом отдаётся у меня в ушах.
— Фрида, я… Я не знаю, где я, прошу, позвони в полицию, я в пом…
Телефон вырывают у меня из рук, словно его выбило молнией.
— Нет, пожалуйста! — говорю я, пытаясь вырвать трубку из рук Нормана, но он оказывается на удивление сильным.
— Я доверял вам, Кейтлин. Я вынужден сказать об этом Хозяину Дома, но не стоит ждать его милости.
— Мне наплевать! — кричу я и выбегаю из комнаты.
Я знаю свой разум. Простым чтением его сейчас не отвлечёшь. Я возвращаюсь в кинотеатр и сбрасываю все диски с полок на пол, потому что больше не могу вынести ни минуты в тишине. Я сажусь на пол, скрещивая ноги, и смотрю на экран, на котором уже появляются первые кадры фильма «Птицы» Хичкока. Тёмная комната наполняется звуками карканья и скрежета, когда на экране разворачивается картина, больше похожая на чёрно-белое месиво. Всё моё пребывание здесь напоминает такую же картину: беспорядочное мерцание и вспышки разрушенной жизни. Я не слежу за сюжетом фильма, потому что рыдаю так громко, что можно оглохнуть.
Взгляд Нормана выражал обиду от моего предательства и был таким же, как и в тот раз, когда я напала на него с поленом. Он добр ко мне, как и Роза, моя заботливая горничная, и шеф-повар Майкл. Я чувствую разочарование Нормана. Но настойчиво продолжаю говорить себе, что мне плевать на то, что он думает. Что именно они хотят от меня? Как они могут быть и заботливыми, и жестокими одновременно?
ГЛАВА 9.
Кейтлин.
Уже сейчас я понимаю, что Норман прав. Я не вижу Гая с того самого ночного происшествия. Мне дают второй и, видимо, последний шанс позвонить Фриде, и на этот раз я знаю, что должна ей сказать: со мной всё хорошо, даже несмотря на то, что это не так. Угроза снова быть запертой в своей комнате — это всё, что необходимо для того, чтобы я вовремя закрыла рот. С согласия Нормана я даю ей номер телефона Андерсонов, но всё же надеюсь, что она его не использует. Моя речь звучит достаточно убедительно, и в награду за это я получаю фотоаппарат. Я узнаю марку: «Лейка М6». Это высококачественный фотоаппарат, дороже, чем что-либо в моей жизни. Я улыбаюсь, когда открываю свой подарок, и благодарю Нормана. Он напоминает мне, что благодарить стоит не его, но он передаст мои слова Хозяину Дома.
Я сижу у окна в своей комнате, когда моего плеча касается чья-то рука. Я подскакиваю на месте, разворачиваясь всем корпусом.
— Прошу прощения, — произносит Норман. — Я звал вас несколько раз. Не хотел напугать.
