Морозной мартовской ночью наша часть быстро и без всяких происшествий сменила 245-й полк в указанном районе. Началась жизнь на передовой. В первые же дни мы составили план усиления и усовершенствования оборонительных позиций, приступили к земляным работам. Работы велись вручную, так как инженерно-технических средств полк не имел. Малоснежная зима сделала грунт мерзлым, жестким. Чтобы не переутомлять людей, окопные работы спланировали делать в несколько смен. Конечно, трудились только по ночам, когда противник не мог вести прицельный огонь.
За три месяца полком была проделана колоссальная работа: было отрыто траншей, окопов и ходов сообщения полного профиля более 12 погонных километров; построено более 40 деревоземляных огневых точек, около 40 командных и наблюдательных пунктов, до 30 различных хозяйственных построек; установлено 8 с лишним километров проволочных заграждений и несколько обширных минных полей.
Совершенствуя оборону, мы одновременно вели бои местного значения, стремясь улучшить свои позиции, сковать силы противника, нанести ему возможно большие потери.
Эти боевые действия на участке 9-го стрелкового полка имели одну характерную именно для Карельского перешейка особенность: фронт здесь пролегал вдоль старой советско-финляндской границы. Наша оборона опиралась на доты и дзоты своего пограничного укрепленного района, финская - на бывшую линию Маннергейма, которую они спешно восстанавливали и модернизировали. Между этими двумя укрепленными, насыщенными инженерными долговременными сооружениями полосами, между двумя огромными лесными массивами простиралась открытая местность - каменистое, занесенное снегом поле почти двухкилометровой ширины, с буграми и высотками, с чахлым ельником и сосновыми рощицами, с множеством замерзших ручьев, речушек, болот и озер. Своего рода ничейная земля, куда и мы и противник выдвигали боевое охранение и где непрерывно шла "малая война" за каждую более или менее удобную позицию.
Особенно досаждал финнам наш пушечно-пулеметный дот, который в силу сложившейся боевой обстановки оказался на этой самой ничейной земле, метрах в 800 впереди боевых порядков 3-го батальона. Дот стоял на высотке и контролировал огнем развилку дорог в тылу противника. Мне довелось побывать в доте и увидеть отличную боевую работу его гарнизона, состоявшего из двух десятков артиллеристов и пулеметчиков. Обзор из дота отличный, точно пристреляны все ориентиры, данные пристрелки занесены в особые карточки. Так что дать огонь на поражение по любой цели - дело считанных секунд.
Когда я впервые к ним пришел, командир орудия указал мне на дальнюю опушку леса во вражеском тылу, где среди деревьев мелькали фигурки солдат, а дорога и перекресток были пустынны.
- Так и лазят лесом да болотом - то на передовую, то с передовой, - сказал он. - А развилку мы прикрыли наглухо.
Вскоре я в этом убедился сам, когда из лесу на дорогу выскочила крытая брезентом грузовая машина и на полной скорости помчалась к перекрестку. Сержант подал команду, лязгнул затвор орудия, грянул выстрел. Снаряд ударил под задние колеса грузовика, он завалился в кювет, и долго еще рвались на дороге ящики с боеприпасами.
Финны часто обстреливали дот из тяжелых орудий, но пробить или повредить его железобетонное покрытие так и не смогли. Тогда они послали к доту взвод саперов с взрывчаткой. Гарнизон встретил их метким пулеметным огнем, и саперы, потеряв человек 10 убитыми и унося раненых, убрались восвояси.
В начале апреля противник предпринял более серьезную попытку уничтожить дот. Вечером с переднего края, из 3-го батальона, в штаб полка доложили, что финны - усиленная пехотная рота с артиллерией и минометами, - обойдя наше боевое охранение, блокировали дот и атакуют его с тыла.
Майор Федоров приказал мне срочно отправиться в 3-й батальон и принять меры к деблокированию дота. Командир батальона капитан Н. И. Саблин сообщил, что уже пытался своими силами помочь гарнизону дота, но пробиться к нему не удалось. Да я и сам видел это. Шквальный артиллерийский огонь бушевал над передним краем саблинского батальона. Противник, как говорится, носа не давал высунуть. Отсекал дорогу к доту, причем бил и тяжелыми орудиями, и легкими, и минометами.
Доложил командиру полка:
- Своими силами не обойдемся. Нужны подкрепления.
- Высылаю две роты из своего резерва, - ответил майор Федоров. Артиллерия поддержит. Ваш план?
Доложил план деблокирования дота. Противник ждет, что мы предпримем контратаку по кратчайшему направлению, здесь он сосредоточил все свои огневые средства. Не будем его разубеждать - продемонстрируем лобовую атаку. А тем временем две стрелковые роты с флангов выйдут в нейтралку и окружат врага, блокировавшего дот. Маневр проведем ночью, благо уже темнеет.
Командир план одобрил, и в десятом часу вечера мы приступили к его выполнению. Артиллерия открыла огонь, роты, назначенные в обход, выдвинулись за лередний край, впереди шли самые опытные полковые разведчики, излазившие нейтралку вдоль и поперек. Демонстрацию атаки, устроенную капитаном Саблиным, противник принял за настоящую атаку. Завязался сильный огневой бой. Наблюдая вспышки разрывов в ночной тьме, мы с Саблиным думали, наверное, об одном и том же - о гарнизоне дота, который уже семь часов подряд сражался в окружении. Продержитесь, хлопцы, еще час!
Наконец, где-то в районе дота взлетели и рассыпались красные ракеты сигнал для нас, что роты установили между собой связь и изготовились к атаке. Приказываем артиллерии прекратить огонь, чтобы не попасть по своим, даем ответную ракету. Вдали гремит громкое "ура", огонь противника сразу слабеет.
Ночной бой увенчался успехом. Пехотная рота противника была окружена и разгромлена, дот деблокирован. Мы с Саблиным пошли поблагодарить его гарнизон за стойкость. Девять долгих часов дрались герои в окружении. Вражеские артиллеристы били по амбразурам прямой наводкой, саперы пытались подорвать дот взрывчаткой, ослепляли дымовыми шашками, но советские воины продолжали бой. На подступах к доту лежало множество вражеских трупов.
Из дота в сопровождении нескольких красноармейцев мы прошли к позиции боевого охранения и здесь стали свидетелями такого случая.
Идем, луна выглянула, морозно, снег скрипит.
- Там взвод Горчакова, - указал комбат на темнеющий впереди бугор.
В этот момент противник нас заметил и ударил из пулемета. Пришлось залечь и добираться до окопов боевого охранения ползком. Слышим, кричит кто-то с нерусским акцентом:
- Ива-ан! Начальство идет!
Значит, предупреждает о нас лейтенанта Горчакова Ивана Андреевича. Я его хорошо знаю, он ведь тоже был курсантом нашего пограничного училища. Спрыгнул к нему в окоп, спрашиваю:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
