Подумали мы с лейтенантом, решили так: разбить ротный район на секторы, за каждым закрепить наблюдателей и ротных снайперов. Надо определить систему действий кочующих пулеметов. Ведь это только на первый взгляд кажется, что ее нет, - то оттуда постреляют, то отсюда. На самом же деле ничто на фронте не делается без системы, и разгадать ее - значит разрушить.
Уже на следующий день пришел первый успех. Снайперы 4-й роты Алексей Солдатов и Николай Рагулин, наблюдая на рассвете в своем секторе за вражеской траншеей, заметили в ней движение - высунулась и быстро исчезла голова. Красноармейцы не спешили стрелять. У противника ведь тоже есть снайперы, и весьма меткие. Голова высунулась опять. Унтер-офицер! Он осмелел и вместе с двумя солдатами стал устанавливать тяжелый пулемет. Снайперы открыли огонь. Три выстрела - трое уничтоженных врагов.
В дальнейшем мы усовершенствовали систему наблюдения и снайперского поиска. Противник был вынужден прекратить пулеметные кочевки близ позиций нашего боевого охранения.
В мае меня перевели в штаб дивизии на должность начальника разведки. Едва успел осмотреться, пришлось взяться за спешную работу. Разведчики докладывали, что в тылу противника наблюдаются какие-то передвижения: усиленно курсирует конный и автомобильный транспорт, перебрасывается пехота и военная техника. Что задумал противник? Возможно, его активность ложная и он пытается ввести нас в заблуждение, демонстрируя подготовку наступления. Но возможно и другое. Ведь вражеская блокада Ленинграда и войск, его обороняющих, по-прежнему плотна. Единственная зимняя дорога из Ленинграда к Большой земле через Ладожское озеро, та самая Дорога жизни, растаяла под весенним солнцем. Приток военных грузов и продовольствия к нам из центральных районов во время ледохода резко сократился. Уж не готовит ли противник, пользуясь этими обстоятельствами, новое наступление на Ленинград?
В дивизионной полосе обороны мы тоже стремились выяснить намерения врага. Надо было взять пленного. Дважды провели разведку боем, дважды назначенные для боевого поиска стрелковые подразделения врывались на передний край противника, но пленных захватить не удавалось. Траншея была пуста, даже раненые и убитые унесены в тыл. Надо сказать, что разведка у врага, в том числе наблюдение, была хорошо организована. Поэтому наши действия не заставали врасплох финское командование, и оно своевременно отводило пехоту с переднего края.
Однако как бы там ни было, а пленный был нам необходим. В землянке у командира дивизии полковника А. П. Иванова втроем - комдив, начальник штаба полковник И. Ф. Расторгуев и я - обсудили наши неудачи, продумали разные варианты захвата пленного.
- А что, если произвести "тихую" вылазку? - предложил Александр Павлович. - Помните, как сержант Павленко взял высоту? Без артиллерийской подготовки, без всякого шума...
Обговорили мы это дело и решили посоветоваться с личным составом разведроты дивизии. Оборону противника разведчики знали как свои пять пальцев. Конечно, пройти передний край незаметно - задача нелегкая. Бывшая граница, каждый камень на примете, а кроме того, фронт уже почти год стоит здесь практически без движения. Оброс он всеми видами инженерных заграждений так, что, кажется, мышь не проскользнет.
Пришел я к разведчикам, объяснил им задачу и попросил подумать, как легче и скорей ее выполнить. Задумались ребята. Потом стали высказывать свои предложения. Поднял руку молоденький крепыш с комсомольским значком на груди:
- Разрешите? Рядовой Чугунов.
- Говорите, товарищ Чугунов.
- Предлагаю брать пленного днем, когда финны обедают и нас в гости никак не ждут. А проберемся к ним в тыл еще ночью. Если разрешите, сделаем это вдвоем с Яковлевым.
Поднялся такой же молодой красноармеец Борис Яковлев, тоже ленинградский комсомолец. Он дополнил и развил предложение друга, и я дал им "добро".
- Сколько просите времени на подготовку поиска?
- Двое суток, - ответил Николай Чугунов.
- Не мало ли?
- Нет. Мы давно одно место приметили. Изучили все подходы к переднему краю. Нужно только уточнить кое-какие детали.
Вместе с командиром роты мы еще и еще раз подробно обсудили этот план. Чугунов и Яковлев пробрались совсем близко к переднему краю противника, за линию нашего боевого охранения, и двое суток изучали распорядок дня врага. Уточнили время смены боевого охранения, часовых в траншее и у землянок, время завтрака и обеда. Дважды на ничейной земле, на наблюдательном пункте разведчиков, пришлось побывать и мне.
С песчаного бугра, где они засели, хорошо просматривалась опушка леса. В этом лесу, прямо перед бугром, у противника два замаскированных пулеметных дзота. Несколько ближе к нам, метрах в двухстах, тянется вдоль опушки вражеская траншея, прикрытая проволочным заграждением. Справа поблескивает в камышовой оправе озеро. От нас к нему и далее, за передний край врага, идет хорошая шоссейная дорога. Это и есть место, облюбованное разведчиками для вылазки во вражеский тыл. Там, за траншеей и дзотами, в глубине леса должны быть землянки. Там надо взять "языка" и вытащить его сюда, к нашему боевому охранению.
Вечером, накануне поиска, я еще раз побывал в 4-й роте лейтенанта Марюшко, которая несла здесь службу боевого охранения. Проверил взаимодействие стрелков и пулеметчиков с артиллерией и минометами, выделенными для обеспечения действий разведчиков.
Настала ночь. Тучи заволокли небо. Николай Чугунов и Борис Яковлев попрощались с нами, выбрались из окопа и сразу же растворились в темноте. Сидим, ждем, слушаем звуки летней ночи. Квакают лягушки, временами плачет сова. Больше ничего. Проходит час, другой. Тишина. Значит, прошли "передок". Нервное напряжение несколько спадает, возвращаюсь в штаб дивизии.
Почти до трех часов дня у противника было тихо. Потом поднялась беспорядочная стрельба, ударили и наши пулеметы, их поддержала артиллерия. Первое сообщение от лейтенанта Марюшко обрадовало: разведчики возвратились с пленным. Потом узнали подробности.
Разведчики удачно пробрались во вражеский тыл, наметили объект вместительную землянку, притаились. Ждали до двух часов дня. Финны, человек 20, собрались к этому времени в землянку обедать. Около нее поставили часового. Тот постоял, походил, наконец сел. Чугунов подобрался к нему, оглушил прикладом. Заткнули часовому рот, связали. Яковлев отворил дверь в землянку, швырнул туда противотанковую гранату. Подхватили пленного, стали отходить. Противник немного замешкался, потом открыл сильный минометный и ружейно-пулеметный огонь. Когда разведчики были уже рядом с окопами нашего боевого охранения, осколками разорвавшейся мины один из героев этого смелого поиска, рядовой Б. К. Яковлев, был смертельно ранен. Легкое ранение получил и пленный. Рядовой Н. И. Чугунов доставил его в штаб дивизии. После перевязки в медсанбате пленного допросили. Выяснилось, что активные передвижения финских частей не были связаны с сосредоточением на этом участке новых сил и средств. Это подтвердили потом и другие источники информации.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
