B. C. Соловьев, русский историк и писатель, в свое время записал рассказ знаменитого графа Калиостро, тоже причастного к тайным знаниям: «В сопровождении старого иерофанта среди глубокой ночи мы отправились из древнего Мемфиса…
Иерофант ударил молотом в один из древних камней… и камень поддался, перед нами оказалась маленькая дверца. Мне завязали глаза и повели меня. Я знаю, что мы спустились вниз по ступеням лестницы и спускались долго. Когда мне развязали глаза, я был в обширном зале, ярко освещенном откуда-то сверху». Потом ему снова завязали глаза и снова повели вниз по ступеням.
«Я слышал, как отперлась тяжелая дверь и заперлась за нами… Тот, кто вел меня за руку, остановил меня и сказал: „Стой, ни шагу, иначе ты полетишь в бездонную пропасть! Эта пропасть окружает со всех сторон храм тайн и защищает его от вторжения непосвященных“».
Все наши, ныне фольклорные, великаны и гномы, все герои киноужастиков: вампиры, привидения и мстительные покойники — появляются из-под камня. «В двенадцать часов по ночам из гроба встает император…» — та же история: он тоже встает из-под камня. «Лежит на ней (могиле) камень тяжелый, чтоб встать он из гроба не мог…»
Конечно, можно пренебречь киношными страшилками и не поверить графу Калиостро…
В 2000 году, как раз на рубеже тысячелетий, вышла книга Эрнста Мулдашева «От кого мы произошли?» (М., АРИА — АиФ, 2000). В предисловии автор (хирург-офтальмолог, делающий 300–400 сложнейших операций в год) называет себя типичным ученым-исследователем, плохо переносящим «общество людей, имеющих склонность к потусторонним мыслям, экстрасенсорике, колдовству и прочим странностям». Книга представляет собой отчет о научной экспедиции и ее сенсационных результатах. Э. Мулдашев утверждает, что открыл существование генофонда человечества, что в потаенных, недоступных пещерах Гималаев находятся «законсервированные» (находящиеся в состоянии «сомати») представители древних — предыдущих — цивилизаций, способные, в случае необходимости, дать ростки новой жизни… Об этом члены экспедиции разговаривали с Бонпо-ламой, человеком многознающим, в высшей степени достойным и уже в силу своего положения в мире абсолютно не способным лгать. Вот короткий диалог из этой книги:
«— А почему вы сказали, что очень древних людей в состоянии сомати в пещерах найти очень трудно? Они закрыты камнями?
— Да.
— Предположим, пещерный грот, в котором находится атлант в состоянии сомати, наглухо закрыт каменной плитой. Как же он выйдет оттуда, когда оживет? — спросил я.
— Для них камень не преграда, — ответил Бонпо-лама».
Беседа с Бонпо-ламой была серьезной и долгой; под конец речь зашла с тем, можно ли попасть в тщательно оберегаемую пещеру.
«— Неужели не сработает система защиты генофонда человечества?
— Для того, чтобы увидеть его, надо иметь доступ.
— Какой доступ? Кто его дает?
— Те, кто в сомати».
Очень интересно само объяснение состояния сомати: тело не умирает, но становится как камень.
Далее выясняется, что доступ — из пещеры, из горы, из тайного убежища — дается только особым людям, избранным: чистым душой, не имеющим никаких мирских помыслов, совершенно бескорыстным, для которых деньги вообще ничего не значат и которым легче умереть, чем изменить себе. Тем, кому дается доступ в пещеру, камень тоже не помеха…
О таинственных существах, находящихся в состоянии сомати, мы узнали еще в 1993 году из книги Т. Лобсанга Рампы «Третий глаз»: они находились глубоко в земле под храмом Поталы, и вход в тайные покои был закрыт скалой, которая раздвинулась перед посвященными. «Третий глаз» — книга в высшей степени интригующая, полная совершенно конкретных деталей и слишком красивых тайн; кстати, сам автор ее — фигура загадочная и не расшифрованная до сих пор, так что вероятность мистификации остается.
Книга Э. Мулдашева, хоть и является отчетом научной экспедиции, отчасти тоже воспринимается как рассказ о чудесах. Сторонники трезвого взгляда на мир в таких случаях вспоминают Дидро, справедливо заметившего, что чудеса чаще всего появляются там, где их больше всего ожидают. Впрочем, это замечание не отменяет чудес, но перемещает внимание на время и место.
В данном случае место традиционное — Гора и Пещера, а время роковое — смена тысячелетий: очередной взрыв интереса к неразгаданным тайнам и эзотерическим знаниям; огромное количество литературы разного достоинства — от серьезных научных и научно-популярных книг до брошюр и журналов почти бульварного уровня. И всюду тайны кристаллов, теория полой Земли, жизнь после смерти, смена цивилизаций, тонкие энергии… И все это вычитывается в «Малахитовой шкатулке». И не без оснований, ибо про время и место литература узнает всегда прежде и верней науки.
У Бажова, в полном согласии с мировой традицией, камень — тоже тайный вход и ворота под землю, он тоже помещается на границе живого и неживого, земли и подземелья, жизни и смерти. Механизм проникновения в гору описан достаточно подробно: «камень качнулся», «по всей стороне щель прошла», ящерка показала, «в котором месте заходить, в котором выходить», «под камнем лестница открылась»… Герой-избранник попадает в пещеру легко: «нажал на камень — да и туда»; других она не признает и не пропускает.
Кроме того, камень может быть вестью, но тоже только оттуда, из горы, — сюда, в человеческий мир. Именно так Катя истолковала появление камня с дивным рисунком (с птицами) — как послание от Данилы, ушедшего в гору.
С камня начинается путь превращения: место — знаковый камень — каменный лес — подземное пространство — Хозяйка горы (сила, стоящая за камнем).
И малахитовая шкатулка с разным женским прибором, которую Хозяйка своими руками Степану подала, вовсе не подарок Степановой невесте (она этих украшений носить не могла), но тоже знак, весть, малахитовая ниша, тайное пространство под каменным сводом — Камень, Гора и Пещера. И она (малахитовая шкатулка) стала символом Урала, и никто, никогда с этим не спорил.
Это для нас Урал — завод заводов и опорный край державы, но мы здесь живем недавно. Задолго до нас Урал был Камнем, Каменным хребтом и Каменным поясом.
Есть Крыша Мира, есть Пуп Земли, а Урал — Камень. Существует простой, на детей рассчитанный прием, даже в пересказе производящий должное впечатление: если Землю представить в виде крупного апельсина, то все наши океаны, моря, реки, ручьи, родники и все подземные воды, вместе взятые, будут только каплей на поверхности этого апельсина… Так что Земля именно камень, вернее, если учесть наличие раскаленного ядра в центре планеты, то самое бажовское «тело каменно, сердце пламенно». Стало быть, Урал полноправно представляет Землю и, можно сказать, перед нами предстательствует за нее.
Древние мифы и предания являют Урал как единое каменное тело: пояс Нум-Торума, брошенный в топкую молодую землю; каменный мост, по которому бык проходит с севера на юг, не замочив копыта… И легендарные подземные хребты, железный, медный, гранитный, золотой и хрустальный, и огромные, уводящие в другие каменные страны, подземные пещерные пространства утверждают то же самое — единство и цельность Камня.
Удивительные доказательства этой цельности объявились в работе археоастронома К. К. Быструшкина, изучающего проблемы Аркаима и Страны Городов. Он обратил внимание на сложную конструкцию сооружений Страны Городов и неочевидную мотивацию выбора места для поселений. Оказалось, что они выбирались не в соответствии с хозяйственными нуждами (как ранее предполагали), но согласно общеуральскому плану космологической архитектуры.
Дело в том, что Страна Городов, точно так же, как Аркаим, не складывалась стихийно, не прирастала по мере необходимости, но проектировалась целиком, после чего проект выносился в натуру и его элементы воплощались в архитектуре. Страна Городов является тысячекратным увеличением семантического поля Аркаима и Синташты, на котором исполняются космогонические сюжеты. А сама Страна Городов представляет собой только часть большой и сложной региональной геодезической структуры и сопрягается с ней при помощи выдающихся горных вершин Южного Урала.
На Южном Урале в силу имеющегося там производящего хозяйства имелись возможности и ресурсы для строительства огромных и трудоемких архитектурных сооружений. В более северных районах, где жили охотники и рыболовы, таких возможностей не было, так что космогоническая архитектура может иметь другие малые формы, например, географической мифологии.
В частности, очень интересны материалы мансийской мифологии, касающиеся священных гор, которые почти все расположены вблизи меридиана Геометрического центра южной части Страны Городов, при этом самая священная из них, играющая роль верховного хозяина всего Урала — Сосьвинский Ялпынг-Нер, — лежит точно на этом меридиане. Интересно, что Ялпынг-Нер имеет редкую подковообразную форму с двумя вершинами. Точно так же устроена на Урале только гора Иремель-Тау, а ее участие в космологической геодезии несомненно.
