По словам В.А. Зорина, Правительство СССР не могло мириться с таким тяжёлым положением своих соотечественников и считало необходимым обратить внимание ООН на недопустимость задержки в разрешении этого острого политического вопроса, затрагивавшего интересы сотен тысяч людей, пострадавших от войны, интересы многих государств. Особые претензии В.А. Зорин предъявлял американским, английским и французским властям, больше всего препятствовавшим репатриации советских людей. «Вместо содействия возвращению на родину этих граждан, — сказал он, — американские, британские и в ряде случаев французские власти за последнее время всё шире содействуют вербовке этих граждан в далекие страны и попустительствуют враждебной Советскому Союзу и ряду других стран пропаганде среди этих граждан, что находится в вопиющем противоречии с указанной выше резолюцией Генеральной Ассамблеи и принятыми на себя обязательствами»{92}.
Советская делегация внесла на рассмотрение Третьего комитета специальную резолюцию о беженцах и перемещённых лицах, в которой предлагался ряд мер по улучшению организации управления местами пребывания невольных переселенцев, а именно: снять с руководящих постов в лагерях для перемещённых лиц всех уличённых в подстрекательстве к невозвращению этих лиц на родину; обеспечить представителям заинтересованных государств свободный доступ в лагеря и общение с перемещёнными лицами; прекратить вербовку этих лиц для переезда в другие страны; оказать всемерное содействие возвращению перемещённых лиц на родину{93}.
После бурной дискуссии, которую вызвал проект резолюции, внесенный советской делегацией, был образован специальный подкомитет для выработки окончательного текста резолюции. Несмотря на призыв представителей Великобритании, США и ряда других стран отклонить советский проект, в утверждённой 17 ноября резолюции отмечалось, что решения Генеральной Ассамблеи от 12 февраля и 15 декабря 1946 г. о беженцах и перемещённых лицах не выполнены, что Генеральная Ассамблея «подтверждает свою точку зрения, согласно которой главная задача в отношении перемещённых лиц заключается в том, чтобы поощрять всеми возможными способами их скорейшее возвращение в страны их происхождения»{94}. Резолюция была принята 33 голосами при одном против и 12 воздержавшихся{95}.
Впрочем, и данное решение впоследствии оказалось нереализованным. Встав с началом холодной войны в марте 1946 г. на путь грубых нарушений статей соглашений по репатриации, заключённых между союзниками на Крымской конференции, союзные власти с 1947 г. стали проводить активную политику невозвращения советских граждан на Родину, игнорируя при этом все решения Генеральной Ассамблеи ООН по вопросу о беженцах и перемещённых лицах и их репатриации. Даже несмотря на видимый прогресс, достигнутый во время московской встречи Совета министров иностранных дел по вопросу о репатриации перемещённых лиц, союзники продолжали отстаивать свои принципы и подходы к решению проблемы репатриации советских граждан.
Таким образом, репатриация советских и иностранных граждан была одной из сложных политических, экономических и морально-нравственных проблем в государственной политике СССР в исследуемый период. Советский строй, органически и принципиально несовместимый с альтернативностью и конкурентностью, был решительно не согласен с альтернативностью репатриации — естественным правом человека и гражданина самому решать свою судьбу. «Репатриация, репатриация и ещё раз репатриация!» — было девизом Управления Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации.
По существу, насильственная репатриация того типа, о которой идёт речь, охватила собой не только германскую и австрийскую территории, подконтрольные западным союзникам, но и почти всю остальную Европу. К Ялтинским соглашениям вынуждены были так или иначе «присоединиться» и многие западные страны, хотя перед десятками и сотнями тысяч перемещённых лиц стояла задача прямо противоположная — уклониться от действия этих соглашений.
Интересы СССР и союзников в период массовой репатриации странным образом переплелись и на короткое время совпали. Советский Союз хотел как можно скорее заполучить, а партнёры по коалиции как можно скорее избавиться от миллионов людей, которых им из собственного кармана приходилось кормить, поить, обувать, одевать и даже охранять.
Однако сотни тысяч бывших граждан СССР, несмотря на все старания советской дипломатии, органов репатриации на местах, не были репатриированы, образовали так называемую «вторую волну» эмиграции. Но даже упразднение в марте 1953 г. Управления Уполномоченного Совета Министров СССР по делам репатриации вовсе не означало, что на репатриации и на репатриантах окончательно ставился крест. Это не значило и того, что Советское государство было готово смириться с существованием новой, враждебной себе эмигрантской диаспоры.
СОЗДАНИЕ СОВЕТСКИХ ОРГАНОВ РЕПАТРИАЦИИ И ИХ СТРУКТУРА
До образования специальных органов репатриации возвращением советских граждан из-за границы на Родину занимались дипломаты — Посольства или Военные миссии СССР{96}. Уже в ноябре 1944 г. (сначала в Финляндии, а затем во Франции, Румынии и Иране) были созданы первые заграничные представительства или группы (их ещё называли на местах миссиями). За несколько последних военных месяцев они закрепились в десятках стран и со временем охватили собой практически все места очевидного или вероятного скопления советских граждан.
Первым шагом по созданию органов репатриации стало официальное решение Государственного Комитета Обороны Союза ССР от 24 августа 1944 г. об организации приёма возвращающихся на Родину граждан СССР, насильственно угнанных фашистскими захватчиками с территории Прибалтийских советских республик, западных областей БССР, УССР и из других временно оккупированных областей СССР{97}.
В октябре 1944 г., когда Красная Армия находилась уже непосредственно у границ Германии, важные решения о репатриации советских граждан принял Совнарком СССР. Своим Постановлением за № 1315–132с от 4 октября он назначил Уполномоченным СНК СССР по делам репатриации граждан СССР из Германии и оккупированных ею стран генерал-полковника Ф.И. Голикова, его заместителями — генерал-полковника И.В. Смородинова и генерал-лейтенанта К.Д. Голубева, помощниками — генерал-майоров В.М. Драгуна и А.А. Смирнова, 6 октября 1944 г. было принято Постановление СНК СССР о деятельности Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации{98}. 23 октября Постановлением СНК СССР за № 1482–456сс было конституировано соответствующее ведомство — Управление Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации граждан СССР из Германии и оккупированных ею стран, организованное 10 октября 1944 г.{99}
Своим Постановлением СНК утвердил также Положение об Уполномоченном СНК СССР и его представителях за границей. Штат Управления был определён в 200 человек, их них 170 военнослужащих. Штат заграничных групп составлял вначале 210 человек, но со временем вырос до 523 человек (7 генералов, 508 офицеров, 5 сержантов и 3 вольнонаёмных). Кроме того, в соответствующих группах оккупационных войск действовали ещё 323 офицера по репатриации, в том числе 2 генерала, 262 офицера, 32 сержанта и 27 вольнонаёмных{100}.
Управление должно было оперативно отчитываться перед Госпланом СССР о ходе репатриации. Правительственное распоряжение от 15 ноября 1944 г. обязывало Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации 2 раза в месяц (по состоянию на 1-е и 15-е число) представлять Н.А. Вознесенскому сведения о количестве граждан СССР, возвращающихся на Родину{101}. Точно такие же данные Ф.И. Голиков представлял в НКВД. Кроме того, трижды в месяц сводка о результатах репатриации советских и иностранных граждан представлялась в ЦК ВКП(б) и в Правительство СССР[32].
Основной задачей, стоявшей перед Уполномоченным СНК СССР по делам репатриации, было налаживание деятельности центрального аппарата, организация всей лагерной, транспортной и прочей инфраструктуры, формирование сети органов репатриации в действующих войсках, тыловых округах, республиках и областях Союза и за границей.
Необходимо было в кратчайшие сроки вернуть изрядно обескровленному и обезлюдевшему за годы войны Советскому государству миллионы рабочих рук, находившихся за границей. Не случайно в первый же день официального начала работы Управления Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации — 23 октября 1944 г. в военные советы фронтов было разослано директивное письмо Ф.И. Голикова за № 027 о проведении мероприятий по репатриации советских граждан{102}. Тогда же была утверждена Инструкция представителям Уполномоченного при военных советах фронтов.
