— Зря ты сожгла ту записку, — сказала я, глядя ей прямо в глаза. — Можно было бы сличить почерк с нашими записями в учебных тетрадях.
Кстати, мысль дельная — у буквы «д» из сгоревшей записки имелся весьма характерный хвостик. Запоминающийся.
— Я... а, да, сожгла, — растерянно моргнув, кивнула Ланта, видимо уже забывшая о той нашей случайной встрече. — Почерк явно изменили, я сличала его по записям в альбоме Нильды. Там ей каждая из вас на день рождения оставляла пожелания. Совпадений не нашла…
После бурного выяснения отношений наступило относительное затишье. Девушки тихо перешёптывались, но открыто уже никто ничего обсуждать не решался, особенно под тяжёлым предостерегающим взглядом Билады. Хорошая всё-таки у Нильды подруга. За меня так заступаться некому. Тэйса для этого слишком робка. И, кстати, здесь её не было.
Я догнала Ланту в коридоре и спросила, как себя чувствует Нильда.
— Нормально, — лаконично ответила девушка, не замедляя шаг.
— А что с Эйнарсом? Они не поссорились из-за этих слухов?
— Нет, конечно! Он ни такой и никогда бы не поверил в эту чушь! — излишне горячо отреагировала Ланта, заставив задуматься о том, а не питает ли она сама отнюдь не дружеские чувства к жениху сестры.
Повисло неловкое молчание.
— Как думаешь, эти записки могут быть связаны с нападением на Нильду? — спросила я, чтобы справиться с этой неловкостью. Да и вообще, этот вопрос слишком навязчиво крутился в голове.
Ланта остановилась, посмотрела на меня с искренним удивлением и возразила:
— Каким образом? Думаешь, девушка, которая столкнула Нильду, могла и записки писать? Вряд ли. Она малограмотная, едва имя своё вывести может, а та записка была аккуратной — без единой помарки и ошибки.
— А её вина точно доказана? Просто странный поступок — сорвать амулет среди бела дня, её кто угодно мог увидеть и Нильда в первую очередь, — поделилась сомнениями, которые не давали покоя и зудели, раздражая как несходящиеся кусочки в головоломке, которые я в детстве обожала собирать.
— Да врёт она, что всё случайно получилось. Специально сестру столкнула, потому и не переживала, что кто-то узнает, — отмахнувшись, проворчала Ланта. — А сама сразу амулет побежала продавать, владелец лавки артефактов её узнал. Так какие тут могут быть сомнения?
Ну да, ещё и призналась сама. Действительно, сомнений быть не должно, вот только у меня они почему-то остались.
Тэйсу я нашла в нашей комнате, застав её за изучением содержимого моей дорожной сумки. Увидев меня, она испуганно отскочила в сторону и, покраснев, начала торопливо оправдываться:
— Извини, я всего лишь хотела найти свою «сообщалку». Подумала, что ты просто забыла мне её отдать.
— Вообще-то, она не твоя, — напомнила настороженно. Не нравилось мне её поведение.
— Вот именно, нужно отдать тетрадь… Риду. Мне от него ничего не нужно! — заявила подруга с горечью, но было заметно, что прежде всего ею движет желание снова увидеться с феродрилом Тротвусом, вот и ищет повод. Нет уж, с этим я ей помогать не собиралась!
— Тоже так подумала, поэтому выбросила её, — невинно улыбнулась я, пожав плечами, и строго заявила: — Даже вспоминать больше не смей об этом негодяе, он чуть всю жизнь тебе не сломал!
Тэйса кивнула и выдавила вымученную улыбку, но в глазах явственно читались тоска и боль. Похоже, не только мне здесь нужно отворотное зелье. Нужно будет ей предложить. Потом, когда проверю его действие на себе.
Как она вообще могла полюбить такого морального урода?! Впрочем, мой выбор не намного лучше. Конечно, Бредвигс не подлец, но шансов на счастливый финал с ним у меня примерно столько же, сколько у Тэйсы с Ридом. Поэтому в этот вечер я, как и планировала, приняла превышенную дозу зелья. Да, так поступать не рекомендовалось, но мне очень уж хотелось поскорее получить результат.
Глава 9
Утром после превышенной дозы отворотного ощущения были странными и не самыми приятным. Внутри снова царил холод, а я периодически впадала в состояние какой-то ленивой апатии, когда всё казалось далёким и неважным. Это немного пугало, зато на очередном занятии у Бредвигса я с радостью констатировала, что на него апатия тоже распространяется. Смотрела на гордый профиль, длинные, собранные в хвост тёмные волосы, волевой подбородок, которыми раньше украдкой любовалась, и ничего кроме внутреннего холода не чувствовала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мне даже удалось сосредоточиться и приготовить вполне сносное жаропонижающее зелье. Да что там — оно было почти идеальным! Вот только обрадовалась и расслабилась я рано, потому что буквально через несколько минут в него откуда-то сверху свалился лист пузырчатки жёлтой, которая с используемыми в зелье ингредиентами, мягко говоря, не сочетался. Зеленоватая жидкость сразу стала чёрной, из котелка повалил едкий дым, заставляя кашлять и смаргивать мгновенно выступившие слёзы, а через секунду подоспел Бредвигс, плеснул в зелье нейтрализатор и всё прекратилось.
— Это не я! — машинально начала оправдываться, встретив его недовольный взгляд. — Зелье было нормальным, я туда ничего лишнего не добавляла!
— Знаю, вам помогли. Мистраж, встаньте, — сухим холодным голосом сказал профессор и перевёл помрачневший взгляд на племянницу, сидевшую за моей спиной.
«Вот ведь зараза! И чего ко мне прицепилась?» — мелькнула вялая мысль, но полноценно возмутиться не вышло. Мне было почти всё равно.
Ленара неохотно поднялась и тоже принялась оправдываться, отрицая свою вину.
— За порчу чужой работы и препирательство с преподавателем — две декады отработок, — не слушая её, сухо припечатал зельевар. — Здесь, в лаборатории, под моим руководством сразу после занятий. За каждое возражение прибавится ещё один день, — добавил он, когда племянница снова открыла рот, чтобы разразиться возмущённой тирадой, а потом повернулся ко мне и сообщил: — А вам, Биргем, хватит пока трёх дней на кухне.
— Мне-то за что? — И снова возмущение получилось до безобразия вялым, аж самой неприятно стало.
— За то, что оставили зелье без присмотра. Пока оно не разлито по флаконам и не отправлено в хранилище, вы глаз с него спускать не должны, — строго отчитал зельевар.
— А почему ей — кухня? — тихо проворчала Ленара.
— Местом отработки можете поменяться, но сроки останутся прежними, плюс ещё один день, — немедленно отозвался Бредвигс и снова переключил внимание на меня, поинтересовавшись: — Вас, Биргем, тоже что-то не устраивает?
Когда Бредвигс приблизился, я почувствовала, что холод внутри меня усилился. Все силы тратились на то, чтобы этого не показывать, так что я только покачала головой и тихо сказала:
— Устраивает.
Бредвигс, видимо, удивлённый такой покорностью, смерил меня пристальным взглядом, слегка нахмурился, но кивнул и отошёл. Я же в этот момент почувствовала облегчение и радость от осознания, что, наконец, нашла способ освободиться от своей надевшей любви. А то, что он не слишком приятный — не страшно, главное — результат.
* * *
В женской академии строго следили за тем, что бы мы питались полезной пищей, исключающей вредные сладости, портящие зубы и фигуру. Такая диета не всем давалась легко, Тэйса даже похудела на десяток килограммов. Так что отработки на кухне большинством девушек воспринимались скорее благосклонно, чем негативно, потому что там можно было разжиться запрещёнными десертами.
Ведь это для нас они были под запретом во все дни кроме праздничных трапез, а для преподавателей и в частности для директрисы, которая слыла сладкоежкой, их готовили ежедневно. Так что, узнав, что я отправляюсь на вожделенную кухню, однокурсницы упросили принести им немного сладостей.
К самому процессу приготовления пищи адепток на отработках не допускали, нам доверяли лишь чистить и нарезать отдельные ингредиенты. Вот и меня усадили за нарезку овощей для рагу. Я не возражала, порученную работу выполняла аккуратно и с сотрудницами кухни старалась быть милой и вежливой. У меня ведь имелась важная миссия по добыче сладостей, да и вообще глупо важничать, находясь на отработке.
