С точки зрения экономики уголь становится выгоднее газа при соотношении цены на получаемую из них тепловую энергию в пропорции примерно два к одному. То есть газ должен стоить в два раза дороже угля. Еще лет десять назад в России это соотношение было меньше единицы. Но за последние годы газ на внутреннем рынке подорожал в 4,5 раза, а уголь — в 2,6 раза. Соотношение цен тоже изменилось — сейчас оно где-то 1,5. Главный вопрос на перспективу — будет ли это соотношение увеличиваться? Судя по прогнозу, который нам дает Минэкономразвития, в ближайшем будущем соотношение 2:1 не будет достигнуто, поскольку заморожены цены на газ.
— Но угольщики продолжают наращивать добычу?
— В прошлом году в стране произведено около 352 миллионов тонн угля. С учетом усушки, утряски при обогащении и прочих потерь реальные поставки на рынок — 321 миллион тонн, в том числе 180 миллионов тонн внутри страны. Примерно половина, около 90 миллионов тонн, идет на потребление в ЖКХ, сельском хозяйстве и металлургии. Оставшиеся 90 миллионов тонн — на производство электроэнергии. По нашим прогнозам, к 2035 году энергетика увеличит потребление угля до 150 миллионов тонн.
— Почему, ведь газ выгоднее угля?
— Министерство совместно с «Русгидро» — оператором тепловых станций на Дальнем Востоке — решило для сохранения топливного баланса возводить угольную генерацию. Сейчас на стадии проектирования и строительства как минимум три угольные теплоэлектростанции: Сахалинская ГРЭС-2, Совгаванская и Благовещенская ТЭЦ. Это ближайшие проекты, которые уже реализуются.
— Как принимается решение о строительстве именно угольной генерации?
— Обсуждается, какая станция более выгодна и более эффективна с точки зрения комплексного использования природных ресурсов. Допустим, по Сахалинской ГРЭС была дискуссия — на газе ее делать или на угле. Угольная получается чуть дороже и окупаемость хуже, но при этом в Сахалинской области уже есть газовые станции, и нужно диверсифицировать энергетику. К тому же там богатые залежи угля, и поэтому использовать уголь выгодно с точки зрения создания новых рабочих мест, сбора налогов и так далее. А для того, чтобы обеспечить станцию газом, нужно тянуть трубу, это другие инвестиции, довольно большие. Газ же на Дальнем Востоке можно по другому направлению реализовать — для газификации жилищно-коммунального хозяйства либо для экспортных поставок. Все это считается в комплексе. Мы вместе с Минэкономразвития и «Русгидро» пришли к выводу, что надо строить угольную станцию.
Есть и еще ряд проектов, которые могут использовать уголь в качестве топлива. Например, Уссурийская ТЭЦ недалеко от Владивостока, а также ряд экспортно ориентированных проектов, нацеленных на рынок Китая. Это попытка продавать уголь, но в качестве продукции более высокого передела. По старым прогнозам, к 2030 году добыча угля в стране должна составить около 380 миллионов тонн. Правда, в последние годы мы наращивали добычу существенно быстрее, чем было заложено в стратегии, поэтому прогноз может быть пересмотрен до 410 миллионов тонн.
При этом рост добычи будет происходить в основном на востоке страны. Это Тува, Забайкалье, Якутия, Сахалинская область. Это те центры, которые будут развиваться, станут основными источниками угля. Для Кузбасса ставка должна быть сделана на модернизацию действующих предприятий и глубокую переработку угля на месте.
— Почему?
— В стратегии мы ставим задачу сокращения транспортного плеча и повышения конкурентоспособности нашего угля. Везти уголь из Кузбасса сегодня накладно, да и требует специальных тарифов для перевозки на российских железных дорогах. Еще десять лет назад мы в год экспортировали всего 50 миллионов тонн угля, а сегодня — 141 миллион. Мы вынуждены расширять Транссиб и Байкало-Амурскую магистраль более чем на 50 миллионов тонн из-за малой пропускной способности этих трасс. Нужно стимулировать и более глубокую переработку угля непосредственно в угольных кластерах.
— Куда пойдет дальневосточный уголь?
— Естественно, в Азиатско-Тихоокеанский регион. Китай сегодня потребляет 3,3 миллиарда тонн угля. У них прирост годовой добычи составляет 300 миллионов тонн. Это столько, сколько мы добываем за год. А с учетом повышения уровня жизни и темпов ВВП у них потребление будет расти. Поэтому Китаю понадобится импортный уголь.
Крен на Восток
— Помимо угля и электроэнергии в Азии огромный спрос на нефть. Но в России старые нефтяные месторождения истощаются. Как мы можем удовлетворить растущие потребности?
— Сегодня объемы добычи нефти в России увеличиваются примерно на 5 миллионов тонн в год, это порядка одного процента (в начале 2000-х добыча нефти в стране росла на 9–10%, к 2005–2006 годам эти темпы упали до 2%. — «Эксперт» ). Замедление связано с истощением месторождений Западной Сибири. Но в последние годы удалось сделать ряд шагов, чтобы остановить падение добычи. Во-первых, снижение экспортной пошлины на нефть подтолкнуло к более глубокой выработке месторождений. Во-вторых, принят пакет законов в виде льгот по НДПИ, стимулирующих разработку трудноизвлекаемых запасов месторождений. Стало выгодно добывать дорогую нефть из сложных пластов, что позволит сохранить объемы добычи в Западной Сибири. В ближайшей перспективе ожидается эффект от совместных предприятий «Газпромнефти» с Shell и «Роснефти» с ExxonMobil в разработке Баженовской свиты.
Второе направление — новые месторождения. Добыча нефти на Дальнем Востоке растет опережающими темпами. Планируется пересмотр инвестиционной программы «Транснефти», расширение пропускной способности нефтепроводов ВСТО-1 до 80 миллионов тонн, ВСТО-2 — до 50 миллионов тонн в год.
— А что с более глубокой переработкой нефти внутри страны?
— В России действует программа модернизации нефтеперерабатывающих заводов. Несколько лет назад правительство приняло решение по запрету оборота бензинов и дизеля низкого класса. Это так называемое четырехстороннее соглашение с нефтяными компаниями. В результате 33 крупнейших НПЗ с объемами переработки нефти свыше миллиона тонн должны быть модернизированы: будут введены новые установки каталитического крекинга, гидрокрекинга. Заводы станут производить дизтопливо и бензины более высокого экологического класса — четвертого, пятого. Стоимость проекта составит порядка одного триллиона рублей.
За последние три года введены 34 такие установки, что позволило нам существенно увеличить объемы производства высокоэкологичных классов бензинов. Так, в прошлом году бензины пятого класса составили в объеме выпуска наших НПЗ уже 62 процента — а ведь в 2012 году их доля не превышала 24 процентов! До 2020 года будет введено 128 новых установок, все крупные НПЗ модернизируют. В итоге мы выйдем на переработку и производство бензина высокого класса и дизтоплива, а глубина переработки нефти повысится с нынешних 71,5 процента до 93 процентов. Это означает, что мазут будет выпускаться только для внутренних потребностей. Вся остальная нефть пойдет на производство высокоэкологичных бензинов. Для насыщения внутреннего рынка столько топлива не нужно, так что разница отправится на экспорт.
Аттестат из любой точки мира
— Дайте совет: что нужно, чтобы выйти на рынок? — Пока у вас нет хорошей идеи, наберитесь компетенций в интересной вам области, научитесь на ошибках и опыте других игроков
section class="box-today"
Сюжеты
Эффективное производство:
Отложенный прокат
Дагестанская коньячная баталия
Екатеринбург как порт
/section section class="tags"
Теги
Эффективное производство
Эффективное управление
/section
сфера деятельности: дистанционное обучение
стартовые вложения: 2009 год - 1 500 000 руб.; 2010–2013 гг. - 5 500 000 руб. Собственные средства (включая займы друзей)
Возьмите классическую общеобразовательную школу. Наполните ее лучшими учителями. Стимулируйте их высокими зарплатами. Сотрите все территориальные и, частично, временные границы. Впишите ее в лучшие погодные условия. Исключите конфликты. И… останьтесь дома. Адрес этой школы будет начинаться с www. Доступ — онлайн.
figure class="banner-right"
figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure
В мире уже не спорят о преимуществах и недостатках онлайн-образования. Сегодня идет поиск лучшей модели подачи информации. Инструменты, которые используют проекты, работающие в этой сфере, — интернет, в частности Scype. Cпособ донесения знаний — то, что и создает конкурентное преимущество онлайн-образования.
В России чиновники дали «добро» новому формату в феврале 2012 года, когда был принят Федеральный закон № 10-ФЗ «О внесении изменений в Закон Российской Федерации “Об образовании”». Электронное обучение не только получило правовые рамки, но и, по сути, было приравнено к очному. Правда, потребители пока пробуксовывают. Какими бы прогрессивными ни считали себя родители, но, если у ребенка-школьника возникают трудности в учебе, путь накатанный — репетитор. Нужно подготовиться к экзаменам — репетитор. И конечно, считается, что онлайн-обучение не может быть полноценным. В этом есть доля правды: конкурентный рынок онлайн-обучения еще не сложился, проекты в этой сфере можно пересчитать по пальцам. Поэтому хватает недобросовестных игроков, спекулирующих на модном тренде.
