Королева и принцесса дружно вздрогнули и встрепенулись, когда дверь громко хлопнула и оттуда, с лицом мрачнее тучи, вышел Мурад. Бросив мимолётный взгляд в сторону Надежды, он поспешно покинул комнату. Мария опять вздохнула. Царевич Ямлеза был гордым молодым человеком и не привык делиться своим состоянием с другими, предпочитая весь негатив держать в себе, не выпуская до тех пор, пока не оставался наедине с собой. Потому, когда принцесса собралась пойти за ним, мать её остановила.
— Оставь его пока.
— Надежда! — послышался из приёмной голос отца. Девушка поморщилась от страха: отец называл её по имени полностью только в состоянии крайнего раздражения и гнева. Но ослушаться его она не посмела, и тихо переступила порог комнаты, провожаемая взволнованным взором царицы. Девушка закрыла за собой дверь.
Баш стоял спиной к ней, смотря в окно. Было заметно, что он несильно дрожал от гнева. Благо, его лица Надя не видела, иначе бы она просто провалилась сквозь землю. Пока он молчал, у его дочери было время собраться с мыслями и успокоится. Она пока не могла точно сказать, что испытывает к загорелому царевичу, но её одолевала уверенность в том, что она любит и любит взаимно. Это придало принцессе уверенности, и она решила отстаивать свою позицию перед отцом твёрдо и бескомпромиссно. И очень вовремя.
— Ну, я жду, — Баш обернулся, выжидающе сложив руки на груди. — Как вы познакомились?
— Мурад спас меня от медведя, — чётко проговорила она.
— Хорошо. А как ты оказалась в лесу одна?
Этого вопроса Надежда боялась больше всего. Ведь тогда её пришлось бы признать, что она нагло ослушалась родительского приказа. Скрепя сердце, она ответила:
— Я решила прогуляться.
Баш поджал губы, стараясь смерить рвущийся наружу гнев.
— Прогуляться? Мы же тебе запретили ездить в одиночку в лес!
— Но пап, мне скоро двадцать лет, я могу за себя постоять. В конце концов, ты же мне удар ставил!
Король многозначительно выгнул бровь.
— Знаешь что? Твоя мать была гораздо сильнее и искуснее тебя в твоём возрасте, но даже это её не спасало от непредвиденных ситуаций.
— Но это не даёт вам право распоряжаться моей личной жизнью! — вскипев, бросила принцесса. Мария, слышавшая всё по другую сторону двери, испуганно вскинула брови, но даже ей не удалось понять, как вывела из себя эта дерзость короля. И хорошо. Ибо Надя, как раз видевшая всё, обомлела внутри, хотя снаружи оставляла всё тот же непоколебимый вид. Тон мужчины стал стальным.
— Не забывайся, Надежда! Я всё ещё твой отец, я — король Фингарда и царь-император Обенской Империи, и ты обязана мне подчиняться, пока ты находишься в моём доме!
— И потому ты меня хочешь лишить общения с Мурадом? А если я его люблю?!
Баш смерил её тяжёлым долгим взглядом.
— Этот факт только ещё больше умоляет его шансы на мою милость. Я говорил ему и повторю тебе: ещё раз, ещё раз я увижу его рядом с тобой, ему не сносить головы.
Надежда побледнела, смотря на отца полными ужаса глазами. Она и не догадывалась о том, насколько отец ненавидит ямлезцев. Это заявление убило в ней стержень, который она до сих пор держала в себе всё время разговора.
— Но… п-пап, как можно?
— Либо изгнание, — холодно ответил её отец. — Это уже зависит от тебя.
— Отец, пожалуйста…
— Иди! — остро и грозно бросил он, давая понять, что не желает больше ничего слушать. Надежда, оказавшаяся на грани срыва, быстро выбежала из приёмной, даже не позаботившись о том, чтобы закрыть за собой дверь. Мария, слышавшая всё до единого слова, поднявшись на ноги, проводила дочь сочувствующим взглядом, а потом повернулась к мужу. Её лицо выражало крайнее разочарование, которое задело короля.
— Браво, Баш.
Обвиняюще качнув головой, она вышла вслед за дочерью.
Глава 11. Спустя двадцать лет
Третий день осени, что может быть прекраснее?! Солнце светит мягко, радостно. Начавшая золотиться и багриться листва, едва слышно шуршит под дыханием ветра. Воздух, тёплый и приятный, оглашается звоном колоколов, который вскоре затих. Воскресенье.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В храме было прохладно и тихо. Надежда с наслаждением впитывала каждое слово песнопений, что доносились до неё будто бы с неба, благодаря великолепной акустике и клиросу, что располагался почти под самым куполом. Принцесса посмотрела вправо. Брат, в силу возраста ещё не успевший постигнуть всей прелести и возвышенной красоты воскресных служб, тем не менее старался вести себя прилежно, но иногда всё же отвлекался, стоило в окне показаться какой-то птице или новому незнакомому лицу. Чуть впереди, довольно близко от алтаря, стояли король с королевой.
Находящиеся в церкви люди своим небольшим количеством отлично дополняли создавшуюся атмосферу тишины и умиротворения. Но не долго девушке было наслаждаться этим умиротворением и духовным покоем. Одна из фрейлин коснулась плеча своей госпожи и, добившись внимания, прошептала ей что-то на ухо. Надя немного удивлённо и в то же время испуганно посмотрела на неё, но, быстро справившись с эмоциями, кивнула. Проверив, смотрят ли родители, она вышла из церкви. Три раза окрылившись и поклонившись она обернулась. Её глаза тут же наткнулись на Мурада.
— Ты чего так рано? Негоже срываться из церкви, когда служба ещё не завершилась. Мы же договорились после, — произнесла она, поцеловавшись с ним три раза в обе щеки. Царевич улыбнулся.
— Не утерпел, прости. Но, всё равно ведь скоро конец.
— Да… Ты всё помнишь?
Молодой человек кивнул.
— Ты всё обдумал?
— Всё, Надь, всё, не волнуйся. Отец принял окрыление уже после моего рождения, когда на турмании Софье Дариевне женился. Я помню, что и как всё делается.
Принцесса вздохнула, будто собираясь с духом. Тут раздался заливистый звон колоколов, возвещавших окончание службы. Надя заволновалась и начала толкать царевича к деревьям, росшим между домами недалеко от храма.
— Иди, ну, сейчас родители выйдут. Не дело отца злить в воскресный праздник.
— И в твой день рождения, — дополнил старший сын турмана. Надежда несколько покраснела от удовольствия и смущения, но потом тут же продолжила своё занятие. Убедившись, что царевич скрыт от любых нежелательных взоров, она обернулась. Мать с отцом только спускались по лестнице из храма. Они, похоже не заметили отсутствия дочери, чего не скажешь о младшем брате. Андрей, улучив момент, сорвался с места и бросился к сестре.
— Ты куда пропала? — спросил он. — Или что? — теперь на его губах мелькнула заговорческая усмешка. — Опять этот твой ухажёр? Я тебя к нему уже ревновать начинаю.
— Почему?
— Ты ему уделяешь больше времени, чем мне. Эгоистка!
— Сам такой, — засмеялась принцесса, притягивая брата к себе и целуя его в тёмную вихрастую макушку. — Когда начало праздника?
— Когда часы пробьют девять часов пополудни, — пафосным тоном ответствовал принц, явно кого-то копируя, после чего опять начал с той же интонацией. — Короче, вечером.
— Тогда живо иди к родителям.
Принцесса подтолкнула его вперёд, но Андрей пока уходить не собирался. Он остановился, лукаво взглянув на сестрёнку и осведомляясь, долго ли она будет отсутствовать. Надя закатила глаза, отмахиваясь от брата. Когда же мальчик скрылся из виду, рядом с девушкой тут же возник Мурад.
— Ну, что?
— Пойдём, — не колеблясь ответила девушка, и они зашли в церковь. У входа их ждал священнослужитель, которого принцесса ещё вчера попросила провести обряд окрыления над Ямлезским царевичем Мурадом, который решил пойти по стопам отца.
Когда двери закрылись за молодыми людьми, с купола слетел белоснежный голубь. Сделав виток вокруг церкви, он взвился ввысь и исчез в золотом сиянии, которое в следующую минуту солнечными лучами проникло внутрь храма и упало на мокрую голову царевича, омытую освящённой водой, рождая заново душу Мурада. Молодой человек немного поёжился от прохлады, когда вынырнул из купели, заполненной почти до краёв, уже в третий раз. И вот рядом раздался голос священника, и слова его прозвучали очень непривычно, но в то же время отрадно для затерянной сиротливой души:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
