Джесси (входит). Кого это здесь посадили связанным в яму? Разве это не Гэли Гэй?
Первый солдат. Эй ты, отвечай!
Гэли Гэй. Мне кажется, что ты меня принимаешь за кого-то другого, Джесси. Приглядись ко мне внимательней.
Джесси. А разве ты не Гэли Гэй?
Гэли Гэй отрицательно качает головой.
Отойдите-ка в сторону, я хочу с ним поговорить, ведь его только что приговорили к смерти.
Оба солдата отходят в глубину сцены.
Гэли Гэй. Неужели дошло до этого? О Джесси, помоги мне, ведь ты великий солдат.
Джесси. Что тут произошло?
Гэли Гэй. Я и сам не знаю, Джесси. Мы тут курили, выпивали, и я что-то наболтал такое, что загубил свою душу.
Джесси. А я проходил здесь и слышу, что должен быть казнен кто-то по имени Гэли Гэй.
Гэли Гэй. Этого не может быть.
Джесси. А разве это не ты — Гэли Гэй?
Гэли Гэй. Вытри мне пот со лба, Джесси.
Джесси (вытирает ему лоб). Посмотри мне в глаза, ведь я твой друг Джесси. Скажи, разве ты не Гэли Гэй из Килькоа?
Гэли Гэй. Нет, ты меня принимаешь за другого.
Джесси. Нас было четверо солдат, которые прибыли сюда из Канкердана. Разве ты и тогда уже был с нами?
Гэли Гэй. Да-да, из Канкердана, я тоже там был.
Джесси (отходит в глубину сцены, солдатам). Ну вот видите, луна еще не зашла, а он уже хочет быть Джипом.
Уриа. Но я думаю, что нужно еще больше припугнуть его смертью.
За сценой шум проезжающих пушек.
Бегбик (входит). Пушки уже едут, Уриа! Помогите мне сложить брезентовый навес. И разбирайте стены.
Солдаты разбирают стены и уносят мебель трактира. Остается только одна дощатая стена. Уриа вместе с вдовой Бегбик сворачивает брезентовый навес.
Бегбик.
Со многими людьми беседовать пришлось мне,Внимательно я слушала различные сужденья,И многие о многом говорили: мол, это вполнедостоверно.Но после те же люди утверждалиОбратное тому, что раньше говорили.И нечто уже совершенно иноеНазывали они достоверным.Тогда я сказала себе, что в мире таком ненадежномВсего достоверней сомнение.
Уриа уходит в глубину сцены.
(Идет за ним с бельевой корзиной. Проходя мимо Гэли Гэя, поет.)
Море хлещет тебя по ногам,Не пытайся ступить на волну.Пока ты стоишь в прибое,Будет вдоволь новых волн.
Гэли Гэй. Вдова Бегбик, очень прошу вас, достаньте ножницы и отстригите мне бороду.
Бегбик. Зачем это?
Гэли Гэй. Уж я знаю зачем.
Бегбик отрезает у Гэли Гэя бороду, увязывает отрезанные волосы в платок и подходит к вагону. Вновь появляются солдаты.
Номер четвертый
Уриа (выкрикивает). А теперь четвертый номер: расстрел Гэли Гэя в военном лагере Килькоа.
Бегбик (подходит к нему). Господин Уриа, у меня тут есть кое-что для вас. (Шепчет ему на ухо и протягивает платок, в котором завернута борода Гэли Гэя.)
Уриа (подходит к яме, в которой сидит Гэли Гэй). Обвиняемый, что ты хочешь еще сказать?
Гэли Гэй. Достопочтенные судьи, я слыхал, что преступник, который продавал слона, был бородатым человеком, но ведь у меня нет бороды.
Уриа развязывает платок и показывает бороду Гэли Гэя, все смеются.
Уриа. А это что такое? Вот теперь уж ты окончательно изобличен. Тем, что ты остриг бороду, ты обнаружил свою нечистую совесть. Узнай же, человек без имени, что военно-полевой суд Килькоа приговорил тебя к смерти через расстреляние из пяти винтовок.
Солдаты вытаскивают Гэли Гэя из ямы.
Гэли Гэй (кричит). Этого не может быть!
Уриа. И тем не менее это произойдет. Слушай меня внимательно. Тебя расстреляют за то, что, во-первых, ты увел слона, принадлежащего армии, и продал его, что является кражей, во-вторых, за то, что ты продал слона, который вовсе не был слоном, что является подлогом, и, в-третьих, за то, что у тебя нет ни имени, ни паспорта и, значит, ты можешь быть даже шпионом, что является уже государственной изменой.
Гэли Гэй. Ох, Уриа, что я тебе сделал?
Уриа. А теперь собирайся и веди себя достойно, как следует настоящему солдату, как тебя учили в армии. Вперед, марш! На расстрел.
Гэли Гэй. Ох, да не спешите вы так. Ведь я вовсе не тот, кого вы ищете. Я его совершенно не знаю. Меня зовут Джип. Я готов присягнуть в этом. И что значит какой-то слон по сравнению с человеческой жизнью? Я не видел никакого слона. Я просто держал веревку. Пожалуйста, не уходите! Ведь я совсем не тот. Я вовсе не Гэли Гэй. Это я, а не он.
Джесси. Нет, ты именно тот, и никто иной. И сейчас в Килькоа прольется кровь Гэли Гэя у подножия трех пальм. Иди, Гэли Гэй.
Гэли Гэй. Что же это такое, боже мой! Постойте, нужно хоть протокол составить. Нужно записать все основания, нужно записать, что это был вовсе не я и что меня не зовут Гэли Гэй. Нужно все точно продумать. Нельзя же так просто, за здорово живешь, раз-два и прикончить человека.
Джесси. Шагом марш!
Гэли Гэй. Что значит "марш"? Ведь я не тот, кого вы ищете. Я ведь хотел только рыбу купить, но где же здесь найдешь рыбу? Что это там за пушки едут? Почему так гремит воинственная музыка? Нет, я никуда не уйду отсюда. Я буду за траву цепляться. Я требую, чтобы все это прекратилось. Почему же никто не вмешается, когда убивают человека?
Бегбик. Если вы не управитесь до тех пор, пока начнут грузить слонов, вы пропали! (Уходит.)
Гэли Гэя водят взад и вперед по сцене, он шествует словно герой трагедии.
Джесси. Дорогу осужденному, которого приговорил к смерти военно-полевой суд.
Солдаты. Смотрите, вот тот, кого должны расстрелять. Жаль все же, он еще не стар. Он и сам не знает, как он впутался в это дело.
Уриа. Стой! Хочешь в последний раз оправиться?
Гэли Гэй. Да.
Уриа. Следите за ним.
Гэли Гэй. Кто-то сказал, что им нужно будет уходить, как только придут слоны. Значит, нужно медлить, нужно оттягивать время, пока не пришли слоны.
Один из солдат. Поторапливайся!
Гэли Гэй. Не могу я торопиться. Что это, луна уже взошла?
Солдаты. Да... Уже поздно.
Гэли Гэй. А разве здесь не трактир вдовы Бегбик, где мы с вами выпивали?
Уриа. Нет, мой мальчик, здесь стрельбище. А это стенка, у которой солдаты мочатся. Внимание! Построиться в одну шеренгу! Заряжай! Но так, чтобы не больше пяти стрелков!
Один из солдат. Сейчас темно и плохо видно.
Уриа. Да, видимость плохая.
Гэли Гэй. Послушайте, так не годится. Вы же должны видеть, куда стреляете.
Уриа (обращаясь к Джесси). Возьми-ка вон тот бумажный фонарь и посвети на него. (Завязывает Гэли Гэю глаза. Кричит.) Заряжай! (Шепотом.) Ты что там делаешь, Полли? Ты и впрямь зарядил боевым патроном? А ну-ка, разряди!
Полли. Ох, извините, пожалуйста. Я и в самом деле чуть не зарядил по-настоящему. Могло бы произойти настоящее несчастье.
За сценой слышен топот проходящих слонов. Солдаты застывают на месте.
Вдова Бегбик (кричит за сценой). Слоны!
Уриа. Теперь уж ничто не поможет. Он должен быть расстрелян. Считаю до трех. Раз!
Гэли Гэй. Хватит, Уриа, хватит. Ведь и слоны уже прошли. Зачем же мне тут оставаться, Уриа? Почему вы все так ужасно молчите?
Уриа. Два!
Гэли Гэй (смеется). Какой ты смешной, Уриа. Я не вижу тебя, потому что вы мне завязали глаза. Но у тебя такой голос, словно все это по-настоящему, всерьез.
Уриа. Два и один...
Гэли Гэй. Стой, не говори три, не то сам потом пожалеешь. Ведь если вы будете стрелять, вы в меня попадете. Стой! Не надо. Слушайте! Я сознаюсь! Я сознаюсь, что не знаю, что со мной произошло. Поверьте мне и не смейтесь надо мной. Я действительно не знаю, кто я такой. Но я не Гэли Гэй, это уж точно. Я вовсе не тот человек, которого надо расстрелять. Но кто же я такой? Я и вправду забыл. Вчера вечером, когда шел дождь, я еще помнил. Ведь вчера вечером шел дождь, не правда ли? Прошу вас, посмотрите на меня, посмотрите сюда, откуда вы слышите мой голос. Это действительно я. Окликните это место, откуда доносится голос, назовите его Гэли Гэем или как-нибудь иначе, но только сжальтесь надо мной, дайте мне кусок мяса! Он исчезнет внутри того существа, которое раньше было Гэли Гэем, и все. Но если вы найдете человека, который забыл, кто он такой, так это я. И пожалуйста, прошу вас, отпустите вы его. Отпустите только один раз!
