– Как все прошло с Жасмин Хаус?
Шерри пожала плечами:
– Нормально, если не считать, что нападавшего она вообще не разглядела.
– Черт побери! Значит, ты так ничего и не нарисовала.
– Ага. Я рада, что даже не пришлось пробовать. Как бы я ни хотела помочь, я сильно сомневаюсь, что справилась бы.
– Кто-то должен остановить этого гада! – с чувством воскликнула Каролина.
– Да, если верить Джону, он очень умен.
– Значит, ты все-таки нормально поговорила с Джоном? Мне показалось, ты сочла его идиотом.
– Ну, мы поболтали немного насчет этого дела, – призналась Шерри. – Он хотел, чтобы я поняла – никакая деталь не будет лишней, потому что у них вообще ничего нет.
Каролина кивнула:
– Знаешь, если не брать в расчет этот обман на счет свидания, Джон вполне адекватный парень. Он беседовал со мной и моим напарником Майклом насчет второй жертвы. Интересовался нашим мнением, потому что мы первыми оказались на месте преступления.
– Это так необычно? – удивилась Шерри.
– Ни Зейн, ни любой другой полицейский ни разу этого не сделали. Жаль, что мне нечем было поделиться с Джоном. Ничего такого мы не заметили. И все же он выслушал нас.
– Мы точно говорим об одном и том же агенте Хаттоне?
Каролина рассмеялась:
– Я просто хочу тебе сказать, что не такой уж он и придурок.
– Как скажешь.
– Ладно, мне пора, – заметила Каролина, вставая. – Пойду приму душ перед сменой.
– А я посижу еще немного. Попробую установить контакт со своим старым добрым альбомом. – Шерри расслабилась, ей было тепло. Самое время сделать попытку.
– Не насилуй себя рисованием. Все само собой восстановится в свое время.
Девушки обнялись, и Каролина пошла домой. Шерри осталась наедине со своим альбомом, полистала странички и наткнулась на портрет Джона.
Даже бессознательно она уловила его суровую красоту. Пальцы сами взялись за карандаш и начали прорисовывать детали. Как и советовала Каролина, она себя не насиловала, просто поддалась импульсу.
Пятнадцать минут спустя Джон уже смотрел на нее из альбома как живой. Немного хмурый, в глазах сквозит легкое неодобрение. Ага, именно таким она его и запомнила. Идиот, что с него взять. Ну и ладно, главное, ей не холодно. Стужа ни на миг не коснулась ее костей, пока она рисовала его.
Но если ей удалось нарисовать Джона Хаттона, с ней все будет в порядке или нет?
Зазвонил телефон, и Шерри взглянула на номер – неизвестный. Поспорив сама с собой, брать трубку или нет, она все-таки решила ответить.
– Алло?
– Мисс Митчел? – донесся до нее нежный женский голос, но она не узнала его.
– Да.
– Это Жасмин Хаус. Простите, что побеспокоила вас.
Шерри сразу же подобралась.
– Нет, вы меня не побеспокоили. С вами все в порядке?
– Думаю, все нормально, насколько это возможно. Меня сегодня утром выписали из больницы.
– Это хорошие новости, да?
– Я рада выйти оттуда, но пока не готова вернуться к себе домой.
Сердце Шерри сжалось, когда она услышала, как дрогнул голос Жасмин. Она не хочет возвращаться домой, и это понятно. Шерри не удивилась бы, если бы Жасмин вообще больше не стала там жить.
– Я вас прекрасно понимаю. Вам есть где остановиться?
– Да, мы с мамой сейчас у моей кузины на побережье. Это недалеко от того места, где я живу. Здесь я чувствую себя нормально, пока они со мной.
– Это тоже понятно, – заверила ее Шерри. – Дайте себе время, чтобы восстановиться. Не позволяйте никому торопить вас и сами не расстраивайтесь.
– Да, доктор сказал мне то же самое.
– Я не хотела тревожить вас, но вы велели позвонить, если я что-то вспомню, не важно, что именно.
– Да, нам действительно важна любая информация.
– Я видела татуировку на внутренней с-стороне е-его руки. – Жасмин заплакала. – И латексные перчатки. Не понимаю, почему это только с-сейчас всплыло в моей памяти.
– Это нормально. Более чем нормально, Жасмин. Это отлично! – Тату Шерри вполне может изобразить. – Где находится дом вашей кузины? Я могу прийти, если хотите. Нарисовать то, что вы вспомнили.
– Это было бы здорово, – с нескрываемым облегчением вздохнула женщина на том конце провода. – Мне очень хочется вытащить эту дрянь из своей головы.
– О’кей, тогда диктуйте адрес. Мне только нужно сбегать домой за машиной.
Шерри ввела адрес в телефон и с удивлением обнаружила, что находится очень близко от временного пристанища Жасмин.
– Вообще-то я всего в двух кварталах от вас. Если вы не против того, чтобы я пришла к вам в пляжной одежде, то пешком будет быстрее.
– Чем быстрее, тем лучше, а то как бы память у меня снова не отказала.
– О’кей, я буду у вас через несколько минут.
Они одновременно дали отбой, и Шерри начала собирать вещи. Слаба богу, их было немного: полотенце, солнцезащитный крем, альбом и еще несколько мелочей. Зонт она не брала, но легкий раскладной стул придется нести.
Девушка шагала по пляжу, сосредоточившись на портрете Джона. Мысли о нем согревали ее. И не важно, происходило это из-за того, что он бесил ее, или по каким-то иным причинам; докапываться до сути не время.
До дома кузины Жасмин она добралась очень быстро.
На последней сотне ярдов девушке вдруг показалось, что за ней кто-то следит. Она резко обернулась, но увидела только бегущего трусцой человека, да и то в отдалении, причем направлялся он в противоположную от нее сторону. Она окинула взглядом окна домов, выстроившихся в ряд вдоль побережья, но и там никого не заметила.
Шерри сделала глубокий вдох, почувствовав, как тело начинает сковывать холод. Она достала из сумки рубашку с длинным рукавом, надела ее и ускорила шаг.
«Никто за мной не следит, – уверяла себя Шерри, – это все игра больного воображения». И все же она пожалела, что не поехала на машине.
Жасмин ждала ее на открытой веранде второго этажа.
Глава 8
Джон подъехал к дому, где сейчас обитала Жасмин, в тот момент, когда Шерри спускалась по внешней лестнице с веранды второго этажа. Жасмин шла следом.
Мать Жасмин позвонила ему и сообщила, что дочь вспомнила татуировку на руке насильника. Джон обрадовался – это могло не только помочь в поимке и аресте насильника, но и в суде при вынесении обвинительного приговора.
Если она вспомнила это, то, быть может, в ее памяти всплывет что-то еще. Джон очень на это надеялся, потому что два дня повторного тщательного осмотра нового места преступления и его окрестностей так ничего и не дали.
А еще он не мог выбросить из головы Шерри Митчел. И дело не ее профессиональном мнении и способностях художника. Он хотел снова увидеть ее. Удостовериться, что ей стало лучше после того жуткого приступа холода в больнице.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
