Джон не стал говорить, что, пока он здесь, этому не бывать. Если бы он признался в этом Шерри, то уговорить ее было бы гораздо сложнее.
– Я правда не могу тебе помочь. – Она поплотнее закуталась в рубашку.
– Не можешь или не хочешь?
– А есть разница?
– Я просто прошу попробовать. Всего один час твоего времени. Если ничего не получится, ладно, ты хотя бы попробовала, а не сидела здесь сложа руки.
Она долго смотрела на него, кутаясь в рубашку.
– И когда? – сказала она наконец.
– Прямо сейчас было бы идеально. – Он не собирался давать ей ни малейшего шанса передумать или прикрыться другими планами.
Она еще раз смерила его долгим взглядом.
– Хорошо, агент Хаттон. Я поеду и поговорю с потерпевшей. Но на вашем месте я бы не стала надеяться на положительный результат.
Джон кивнул:
– Просто попробуй. Это все, о чем я прошу.
Глава 6
Они с Джоном договорились встретиться в больнице. Он предложил подвезти ее, но после того, как он обошелся с ней на пляже, вполне может случиться так, что он бросит ее прямо в городе, как только увидит, что она не способна рисовать. Уж лучше сесть за руль самой, чтобы потом не пришлось топать домой пешком.
Он еще тот фрукт, этот Хаттон. Красавец, но придурок. И если этот чертов агент думает, что она не заметила, как он пытался очаровать ее на пляже, когда добиться ее согласия с наскока не получилось, – то он ошибается. Она знала, что такое манипулирование людьми, родители так часто проделывали этот трюк, что она распознавала его с первого слова и жеста.
Она попытается сделать то, о чем просил ее агент Хаттон. Посмотрим, как он запоет, когда ее начнет колотить, и карандаш в буквальном смысле слова выпадет из ее рук.
От этой мысли ей снова стало холодно. Шерри прошла в ванную, разделась и встала под горячую воду. Она знала, что согреться по-настоящему все равно не получится – это заняло бы столько времени, что Джон наверняка забеспокоился бы и явился сюда за ней, – но по крайней мере ей стало теплее, пусть снаружи, а не внутри.
После душа Шерри взялась за фен. Волосы у нее были длинные и густые, и это заняло довольно много времени. Наконец она натянула черные джинсы, надела темно-сливовый свитер с длинными рукавами и влезла в ботинки. Затем немного макияжа – не для Джона, просто она хотела выглядеть профессионально в глазах Жасмин Хаус. Прихватив альбом и карандаш, она вышла на улицу. До больницы она доехала быстрее, чем рассчитывала.
Последние два дела Шерри вела в постоянных объятиях холода. Возможно, она сумеет поговорить с потерпевшей. Но это значит, что ей придется заставить бедняжку заново пережить самый ужасный день в ее жизни. Она вздохнула, стужа уже начала пробираться под одежду.
Пока Шерри искала место для парковки у больницы, она уже только силой воли заставляла зубы не стучать. Джон ждал ее у входа, и она без всяких обиняков выложила ему все, что было у нее на уме:
– Только один раз, агент Хаттон. Сегодня я поговорю с мисс Хаус, но это все. Я не желаю знать, чем все обернется, какие женщины замешаны в деле, дополнительные подробности и все такое. Вам придется искать другого человека.
Он прищурился на мгновение, но потом кивнул.
– Зови меня Джон. И я все понимаю. Ты в отпуске.
Ничего он не понимал. Он считал ее избалованной девчонкой, которой наплевать на всех. Все это, конечно, очень раздражало, но она должна была позаботиться о себе. Найти способ побороть приступы холода, если она хочет продолжить работу по профилю. Или вообще начать рисовать. Навсегда вычеркнуть искусство из своей жизни она не согласна.
Немного согревшись, Шерри подтянула рукава к локтю. Общение с агентом Хаттоном явно шло ей на пользу, и это уже положительный момент.
– Все правильно, я в отпуске.
– Нам пригодится все, что может вспомнить мисс Хаус, – внушал ей Джон по дороге.
Шерри заметила, что он успел перезнакомиться практически со всеми медсестрами. Они махали ему руками и перешептывались. Вне всякого сомнения, сплетничали о высоком темноволосом красавчике агенте, бороздящем их коридоры. Оставим его им.
– Любая мелочь, – повторил Хаттон. – Описание внешности подозреваемого было бы оптимальным, но и все прочее сгодится.
Шерри кивнула:
– Однако вам не стоит рассчитывать на многое.
Джон поморщился:
– Я понял, что ты не хочешь знать подробности этого дела, но у нас нет абсолютно ничего, Шерри. Этот парень чертовски умен. Поэтому когда я говорю «любая мелочь», я именно это и имею в виду.
– Я сделаю все, что смогу. – Они как раз подошли к палате Жасмин. – Я оставлю дверь открытой, но ты не должен входить. В подобных делах, и в особенности после того, что натворил вчера Шпенглер, очень важно, чтобы все прочие оставались за порогом. Я должна установить с ней контакт.
– Понял.
– Даже если ты решишь, что я продвигаюсь слишком медленно или задаю бесполезные вопросы, все равно не вмешивайся. То, что я делаю, требует времени, надеюсь, ты прихватил с собой «Пипл» или какой-нибудь другой журнальчик, – спросила она.
Джон закатил глаза:
– Как насчет того, что я буду просто стоять за дверью и делать заметки?
– Вот и славно. Просто не прерывай меня, если не случится чего-то экстраординарного. Даже если тебе покажется, что я сбилась с цели или что-то упускаю.
– Уловил. Никакого вмешательства. У тебя столько времени, сколько понадобится.
– Она знает о моем приходе? И не возражает?
– Да, мы с ней договорились, хотя, как я понял, там будет кто-то из ее близких, просто на всякий случай. С доктором я тоже все согласовал прямо перед твоим приездом.
– Отлично. – Она снова посмотрела на него. – Но не жди многого.
* * *
Прошло три часа, Джон все еще сидел в коридоре у палаты Жасмин Хаус. Шерри и Жасмин болтали о всяких незначительных вещах: о туфлях, распродажах в разных магазинах и любимых местах, где можно пропустить стаканчик «Маргариты».
Шерри не задала ни одного вопроса о нападении. Она очень искусно установила с Жасмин контакт. Никакой фальши, все по-настоящему. Каждый заданный ею вопрос был искренним, вести допрос она умела не хуже, если не лучше многих маститых стражей порядка. Шерри была очень хороша в своем деле.
Неудивительно, что руководство так ее хвалило. Она обладала терпением, непринужденностью и прямотой души. Джон видел это по тому, как она вела беседу. Она знала, когда нужно нажать, а когда отступить. Она дала возможность мисс Хаус поведать свою историю по частям, когда та была готова, не форсировала события и аккуратно возвращала ее назад, когда женщина забегала далеко вперед.
Такому нельзя научиться. У Шерри был врожденный талант. Обладая отменным чутьем на людей, Джон легко распознал в ней это.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
