Вскоре сознание девочки перестало справляться с таким внутренним психологическим давлением, и её прорвало. «А тебя?» – нарушила Настя заведённое с отцом правило, когда услышала в очередной раз «Она тебя любит». Отец поперхнулся, словно подавился костью. Покачал головой. Непонятно на что. Отвечая на вопрос или высказывая недовольство поведением дочери, нарушившей заведённый порядок. А ей уже было неважно. Вопросы посыпались, словно из порванного пакета картошка, и покатились наперегонки, сталкиваясь и мешая друг другу. «Где мама? Почему она не возвращается? Она болеет? Ты раньше говорил, что она в больнице. Она тебя боится? Когда вернётся мама?..» Отец впервые грубо накричал на дочь, но потом извинился и сказал, что мама поехала искать бабушку, с которой она давным-давно потерялась. Ответ поставил девочку в тупик.
Раньше она знала только одну бабушку – маму отца, и никогда не слышала про мамину маму. Еще будучи совсем маленькой, она думала, что у её мамы просто нет своей матери потому, что её нашли в капусте или её принёс аист. Что-то вроде этого она слышала от мамы, когда спрашивала про вторую бабушку. Но за эти два года она подросла и уже знала, что ни капуста, ни аисты здесь ни при чем. У каждого ребёнка есть мама. Значит, и правда она поехала искать бабушку. Может, поэтому у неё было такое заплаканное лицо в «этой меховой зимней шапке». Или потому, что отец на неё кричал? Девочка уже не помнила причину ссоры родителей и смысл сказанных слов в тот роковой зимний день… два года назад…
На площадке появились два десятилетних брата-близнеца. Сыновья тёти Варвары, их с отцом соседки по этажу. В последнее время она стала замечать, что соседка по-доброму к ней относится, всегда спрашивает об отце и зовёт их к себе в гости. На пироги. Когда соседка пекла пироги, всё общежитие наполнялось вкусным домашним запахом. Он перебивал вечный запах хлорки и средств борьбы с насекомыми, идущий из мест общего пользования. Варвара иногда угощала и своих соседей по этажу, а Настю и её отца особенно часто. Им всегда доставались самые румяные и пышные экземпляры её выпечки. Женщина часто обнимала девочку, гладила по голове и жалела, что ей приходится жить без матери. «Бедная дитятко, совсем без мамки сироткою стала», – приговаривала она, суя ей в руки кулёк с горячими пирогами. Девочка испытывала смешанное чувство. Благодарность и стыд одновременно. Словно она голодная нищенка или попрошайка, которую добрая женщина одаривает своей милостыней. Хотелось отказаться, не брать. Но отцу нравились пироги соседки, а дочке хотелось сделать ему приятное… А заодно и поиграть…
Когда Грачёв-старший приходил с работы злой и уставший, Настя представляла себя Красной Шапочкой, идущей по тёмному лесу и встречающей голодного волка. Тут же, чтобы не быть съеденной, девочке приходилось отдавать «волку» бабушкины пирожки и радостно наблюдать, как он их поглощает, превращаясь в сытого и доброго друга. Готовясь к приходу отца, она надевала красную лыжную шапку, мамины деревянные сабо и перекладывала пироги соседки в небольшую грибную корзинку. Отец, со временем посвящённый в эту дочкину фантазию, иногда даже ей подыгрывал, и тогда такие вечера были похожи на разыгрываемые в школе весёлые театральные сценки…
…Близнецы вышли на площадку не с пустыми руками. Они тащили большую картонную коробку, явно не собираясь выбрасывать её на помойку. Настя знала их имена: Глеб и Борис, но кто из них кто, так и не научилась различать. Только по этой причине она избегала общения с мальчишками. Ей было стыдно признаться в своей такой неспособности, а кроме того, она боялась их перепутать и ненароком обидеть. Ребята поставили коробку на попа, подперли палкой, а к палке привязали верёвку. Соорудив таким образом птичью ловушку, они накрошили хлеба и отошли подальше, размотав верёвочный моток, и стали ждать прилёта жертв.
Первыми прилетели вездесущие воробьи, но мальчишки проигнорировали их появление и не стали выбивать подпорку. Они ждали более крупную добычу. Вскоре к сооруженной ловушке «свалился» в немыслимом пике старый сизый голубь. Своим приземлением он чуть не разрушил это шаткое сооружение, так как задел его крылом, не рассчитав расстояния.
Прихрамывая на одну лапку, он подошёл к коробке, но, не заходя под неё, стал склёвывать разбросанные воробьями в разные стороны крошки хлеба. Когда крошек по границе уже не осталось, он стал вытягивать шею под коробку, продолжая оставаться снаружи, словно догадываясь, что висящая над хлебом конструкция небезопасна.
– Сейчас он зайдёт, подожди, дай ему полностью войти внутрь коробки, – донёсся до Насти голос кого-то из близнецов.
Голубь словно услышал эти слова. Выпрямился и стал вертеть головой в разные стороны. Ничего не обнаружив, он снова устремил свой взор под коробку, на стайку воробьёв, которые рвали и тащили в разные стороны большую горбушку белого хлеба. Горбушка для них была слишком тяжёлой, и все попытки пернатой мелюзги удрать с вкуснейшим трофеем были обречены на неудачу. Казалось, умная птица раздумывает и не хочет рисковать, в отличие от своих более глупых собратьев.
«Улетай, голубок», – встревожилась за птицу девочка.
Но голубь не услышал её мыслей. Голод заставил его опять засунуть голову под картонную коробку. С каждым мгновением он всё глубже проникал внутрь ловушки и наконец полностью исчез внутри, оставив снаружи лишь кончик своего хвостового оперения.
– Давай! – услышала Настя команду Глеба, и Борис моментально вырвал подпорку.
Ловушка захлопнулась. Глеб подбежал к трепыхающейся коробке и придавил её своим весом. Или это был Борис. Настя уже не думала об этом. Оба в один момент слились для неё в одно неприятное, хулиганское лицо. Она переживала теперь за голубя, которому братья уготовили незавидную участь. Но какую? Она вспомнила, как мальчишки из старших классов издевались над пойманными птицами на школьном дворе.
«Наверное, они привяжут ему к лапке верёвку и пустят летать, словно воздушного змея».
Она знала, что это может закончиться весьма плачевно, если птица запутается в ветках деревьев или на электрических проводах. Она подошла поближе, вслушиваясь в оживлённый разговор малолетних охотников. Братья спорили, что делать со случайно попавшим в ловушку воробьём. Один предлагал его отпустить, а другой – скормить его кошке. Причём для этого выпустить его в «Комнате быта» общежития, запустить туда кошку и записать видео кровавой охоты на телефон, чтобы потом разместить его в Интернете и прославиться как «крутые перцы».
Не уступая, они стали ожесточённо ссориться, ругая друг друга разными нехорошими словами, точный смысл которых Настя не знала, но слышала их на улице от хулиганов и пьяниц. В конце концов то ли Глеб, то ли Борис сдался, и воробья было решено отпустить. При этом один из братьев взял его в руку и зашвырнул в крону рядом стоящих деревьев. Серый комочек с перьями, словно брошенный со всей силы снежок, полетел, не успев раскрыть крылья, и ударился о ветки. Братья засмеялись, видя, как оглушённый воробей все никак не мог прийти в себя, сваливаясь, словно пьяный, то с одной, то с другой ветки. Наконец птица очухалась и стремглав улетела прочь от этого опасного места.
«Что же они будут делать с голубем?»
В маленькой голове навязчиво пульсировала одна и та же мысль. Словно намагниченная, Настя увязалась вслед за близнецами, которые быстрыми шагами стали удаляться в сторону высокого кирпичного забора, отгораживающего их дворовую территорию от механического завода. Они прошмыгнули сквозь кустарник, который обильно рос вдоль кирпичной кладки, и уселись на приготовленные деревянные ящики из-под тары. Один по-деловому приступил к разжиганию костра из сложенных в кучку заранее собранных досок.
– Давай ощипывай голубя. – «Костровой» мальчишка протянул брату картонную коробку с пернатой жертвой.
«Как – ощипывай?»
Сначала она подумала, что ослышалась.
«Нет, не может быть. Ведь они не собираются его есть! Это же не курица. Это голубь! И к тому же живой! Им что, есть дома нечего? Тетя Варвара всегда так вкусно готовит».
— Ему надо сначала голову открутить. Я же не буду его живым ощипывать. – Близнец вынул из коробки перепуганного голубя.
– Ну, и открути, – буднично кивнул его брат, словно речь шла о вентиле на водопроводном кране. – Или боишься?
– Вот ещё! – Парень с голубем в руках смело встретил ухмылку брата.
Между ними давно существовало соперничество. Глеб был старше Бориса на десять минут и, зная это, пытался в их тандеме взять безоговорочное лидерство на себя. Однако Боря не признавал его старшинства и каждый раз доказывал ему и себе, что он брату ровня во всем и не должен его слушаться. Иногда доходило до драк. Вот и сейчас Борис понял, что Глеб его обхитрил, занялся костром, а ему предоставил делать самое неприятное. Ведь убить живое существо не просто. Поэтому Борис заявил брату, что ничего не боится, и в доказательство этому вырвал из шеи голубя пучок перьев.
