– Нельзя учить его доверять незнакомым, – резко сказала она Серджио вдогонку и быстро зашагала следом. – Он совсем не знает тебя. Не хочу, чтобы он думал, что можно запросто сесть в машину к кому угодно.
– Не моя вина, что он меня не знает. – Глаза Серджио свирепо блестели. – Но мы быстро исправим это досадное недоразумение.
Что-то в его голосе встревожило Кристен.
– О чем это ты?
– О том, что я хочу участвовать в жизни сына! Я только что узнал о нем, и ты думаешь, я спокойно скроюсь с вашего горизонта? В воспитании мальчика обязательно должен участвовать отец.
– В три года Нико нуждается в первую очередь в матери! – в отчаянии воскликнула Кристен.
– В матери, которая на целый день отправляет его в детский сад, – язвительно ответил Серджио. – Трехлетнему ребенку надо уделять больше внимания, чем ты можешь ему дать.
– Нико для меня все! Я дала ему жизнь. Как ты смеешь говорить, что ему не хватает моего внимания! – Ее голос дрожал от возмущения. А ведь всего три дня назад она сама думала, что уделяет сыну мало времени.
Голос Нико отвлек ее от мыслей. Теперь, когда шофер Серджио усаживал мальчика в машину, он вдруг забеспокоился:
– Мама, ты идешь?
– Конечно, иду.
Кристен отдала зонт шоферу и села рядом с сыном. Серджио тоже сел на заднее сиденье, а не рядом с водителем, как предполагала Кристен. Мокрая одежда выгодно подчеркивала его тело. Он сидел совсем рядом, и их бедра соприкоснулись. От Серджио пахло дождем и дорогим одеколоном, и сердце Кристен забилось быстрее.
Четыре года назад она так сильно увлеклась им, что все остальное казалось уже не важным, даже победа в мировом чемпионате по гимнастике, о которой она с детства мечтала. Встретив Серджио, она стала мечтать о свадьбе, детях и прочих радостях семейной жизни. Но все мечты рассыпались в прах, когда она потеряла ребенка. Кристен поняла: Серджио не хочет детей, она была просто дурой, что верила в сказки.
Пока Кристен говорила шоферу адрес детского сада, Серджио смотрел на Нико, и его одолевали смешанные чувства. У него есть сын, и все остальное уже не имело для него такого большого значения, как раньше. Этот ребенок – его сын! До сих пор не верилось, что этот мальчик с ангельской внешностью – его плоть от плоти и кровь от крови. У Нико присутствовали все фамильные черты Кастельяно: черные волосы, которые, в отличие от строгой стрижки Серджио, спадали вниз кудрявыми локонами, темные карие глаза, оливкового оттенка кожа, хоть и немного бледная из-за того, что он провел три года в дождливой Англии. Серджио подумал, что хорошо бы поскорее отвезти его в свой дом на Сицилии, чтобы мальчик сполна вкусил теплого южного солнца.
Нико… Он был рад, что Кристен дала сыну итальянское имя, но едва ли это компенсирует то, что она украла у него первые драгоценные годы жизни этого мальчика. При взгляде на сидевшую рядом с ним женщину внутри Серджио поднялась новая волна гнева. Ну как же такое красивое существо могло повести себя так вероломно?
Кристен явно нервничала, и при мысли, что причиной ее волнения является он, Серджио стало не по себе. Он был в гневе от того, что она сделала, но еще больше его злило, что, несмотря ни на что, он страстно желал ее, стоило лишь скользнуть взглядом по ее нежным чертам лица.
– Сколько времени Нико проводит в детском саду? – спросил он ее.
– Весь день, пока я на работе. Обычно я отдаю его в восемь тридцать, а забираю полшестого.
– Тебе не кажется, что ему вредно так долго быть вдали от тебя?
– Конечно, в какой-то мере вредно, но у меня нет выбора, – резко ответила Кристен, услышав обвинение в голосе Серджио. – Мне нужно строить карьеру…
– Ах да… карьеру.
Она нахмурилась:
– Почему ты говоришь это таким пренебрежительным тоном? Да, у меня есть карьера. Я училась в университете для того, чтобы стать физиотерапевтом, и я горжусь тем, чего достигла. У меня нет выбора, мне нужно работать….
– У тебя был выбор, – грубо перебил ее Серджио. – Ты могла рассказать мне о сыне, когда он родился, и я бы сделал так, чтобы ему не пришлось ходить в детский сад, пока ты делаешь свою драгоценную карьеру!
Кристен не успела ничего ответить: машина припарковалась около детского сада, и Серджио сразу вышел из нее. Но все в ней кипело от гнева при мысли о том, что он считает ее безответственной матерью. Единственной причиной, по которой она много работала, было обеспечить крышу над головой, и она отчаянно скучала по Нико каждый раз, когда он был вдали от нее. Кристен отстегнула сына и помогла ему выбраться из машины, но когда она хотела поставить его на землю, он крепко обхватил ее руками и сказал:
– Мама, я хочу остаться с тобой.
Воспитательница – Лиззи – советовала в такие моменты не обращать внимания на его слезы и быстро и весело попрощаться и уйти.
– Через минуту после того, как вы уходите, от его печали не остается и следа, и он счастливо играет с другими детьми, – заверила ее Лиззи.
Помня об этом, Кристен отцепила руки сына от своей шеи и быстро повела в детский сад. Серджио шел за ней, и она изо всех сил старалась делать вид, что его нет.
Воспитательница встретила их в коридоре:
– Привет, Нико.
Лиззи с любопытством посмотрела на Серджио, и Кристен поняла, что забыла его представить,
– Пойди поищи Сэма, – сказала она Нико.
Кристен дождалась, пока он уйдет в игровую комнату, и повернулась к Лиззи:
– Это Серджио Кастельяно… – Она запнулась, но потом продолжила: – Отец Нико. – Она посмотрела на Серджио: – Это мисс Моррис, старшая воспитательница.
– Рад познакомиться, мисс Моррис, – произнес Серджио со своим сексуальным итальянским акцентом, от которого по спине Кристен побежали мурашки.
Щеки Лиззи залились румянцем, и Кристен поняла, что его чары действуют не только на нее.
– Пожалуйста, зовите меня Лиззи, мистер Кастельяно, – едва слышно выдохнула воспитательница. – Так приятно наконец познакомиться с отцом Нико.
Оставив смущенную воспитательницу с Серджио, Кристен пошла посмотреть, как там Нико. Он сидел в одиночестве и выглядел таким печальным, что ее сердце дрогнуло.
– Может, поиграешь в железную дорогу? – предложила она.
Он отрицательно покачал головой, и по его щеке скатилась слеза.
Кристен снова почувствовала себя виноватой, но вспомнила совет Лиззи, улыбнулась, поцеловала сына и сказала:
– Хорошего тебе дня! Я приду за тобой уже очень скоро.
