В первые секунды радисту Бюросу-Уту было со своего экранчика пулеметной камеры не слишком хорошо видно, как они провалились. Но бомбовоз вовсе не покоился на месте — он такого не умел, — и значит, очень скоро бомбы отстали, и тогда их стало видно в прицеле. Точнее, по экрану пошла какая-то черточка именно их собственной «родной» бомбы.
Ведь другие оторвались и понеслись вниз от своих авиаматок.
Бомбы приобрели четкость, когда выбросили парашюты. Малюсенькие вытяжные выволокли на свет божий огромные тормозящие. Пять серых квадратных полотнищ, каждым из которых можно было бы накрыть, наверное, половину футбольного поля. В это же время где-то на краю сознания Бюроса-Ута прошли доклады. Он даже сам дублировал бодрые, но закодированные донесения с подчиненных машин.
И тогда командир эскадрона Таваса-Пи наконец-то разродился самой благостной командой на свете: «Сваливаем отсюда нафиг, ребята!». Правда, выразил он ее несколько другими словами и не столь эмоционально. Но смысл в ней был именно такой.
В самом деле, им надо было убраться как можно далече, покуда тяжеленные тюхи-матюхи опускаются вниз. Бюрос-Ут сейчас так обрадовался, что по новой вспотел оттого, что следит за задней пулеметной машинкой не непосредственно около нее, а с помощью кнюппеля и прицельной камеры. Когда-то давно он слышал историю, что один его коллега при испытаниях на островке Луппопо обгорел, хотя к тому времени они удалились от места сброса аж на двадцать пять километров. Ныне, в освинцованной камере, было как-то надежней.
20
Северные имперцы сами виноваты. Все им территории мало, все им новые зависимые народы подавай. Чуть зазеваешься, глядь, а они уже чуть ближе свою границу придвинули. Уже какого-то царька варваров облапошили, наобещали в три короба за проход войск, или вообще, с принцем-аутсайдером каким-нибудь снюхались, подкормили автоматическими винтовками, и вот — глядишь ты! — дворцовый переворот как по заказу. Оно, понятно, по заказу и есть. Короче, если на северную Империю иногда не замахиваться, — не сообщать по официальным каналам, что еще, мол, на шаг к югу двинетесь, тут же выступим против вас объединенным фронтом всех государств, расставленных южнее экваториальной линии, — то их не остановить. Вошли, понимаешь, в раж.
Правда, бывший сослуживец, бомбардир-штурмовик Боэси-Ти, вообще-то страшный молчун, тот как-то разговорился не в шутку. Выдвинул мысль, что, мол, все хороши. Типа, все царства-государства на одно лицо, то есть вместо лица — вонючее заднее место. Говорит, мол, мы, Королевство Ноюи, сами за последние пятнадцать лет расширились в полтора раза. Причем в северном направлении, так сказать, навстречу прущим помалу на юга имперцам. Не, ну как же иначе-то? Идти на юг-то нам некуда. Там отдельное княжество Куддуддуи. Оно б само расширилось, но упирается в южные приполярные моря. Тем не менее даже оно умудрилось. У Куддуддуи новая колония на экваторе не известной точно площади, потому как из-за джунглей оконтурено исключительно по карте и с хозяйским размахом где-то на два века освоения вперед. Ну и типа, все остальные страны Временного Союза, они нисколько не лучше. Всем, мол, нужны колонии позарез. Даже не колонии, а как он выразился, «рынки сбыта». Дурацкая, конечно, мысль по сути. Какого такого сбыта? Неужели не ясно, что мы, ноюийцы, заняли высоты Геллекле и долину Розовую чисто превентивно? Иначе б северные имперцы забросили свои десантные части еще и туда? Мы благородно, с риском нарваться на серьезное столкновение с северным монстром, спасли от истребления население долины и всех окрестностей.
Правда, у бомбардира Боэси-Ти и тут имелось какое-то свое мнение. Но что с Боэси-Ти взять? С него спрос маленький. Он, похоже, после инцидента опять же с превентивной бомбардировкой сдвоенного хребта Бурлан-Шаиро стал несколько не в себе. Ему, видимо, исключительно за боевые заслуги перед Отечеством дали возможность спокойно дослужить свое до законной пенсии. И вот тут «наблюденцы за нутром» облажались серьезно. Устроил им Боэси-Ти локальный массаракш. Не им непосредственно, не контрразведке, а всем остальным. Разумеется, можно только предполагать, скольким «наблюденцам» вставили потом по самые гланды. О делах военно-политического контрразведывательного ведомства узнать обычному пилоту неоткуда. Но вот сколько из-за молчуна Боэси-Ти пострадало его же боевых товарищей, то хорошо известно. Почитай, вся остальная штурм-дивизия.
Еще бы! У бомбардира Боэси-Ти наличествовал в распоряжении штатный «Король Зраффа». Хороший, удачно выполненный тип штурмовика. На малых высотах ему цены нет. В джунглях партизан крошить — лучше него не придумали. Эти «Зраффы» вроде бы все страны Временного Союза закупают, особенно те, у кого еще остались на территории леса приличной площади. Ясное дело, Боэси-Ти не какой-то экс-герцог, чтобы развлекаться личным самолетом. Был он лицом подчиненным, как и все остальные пилоты и штурманы. Но в тот злосчастный день проходили серьезные совместные учения. Привлекли воздушные силы не только Ноюи, но еще двух граничащих стран. Учения планировались на три дня. Тогда был как раз второй. Кстати, после него третий пришлось отменить начисто. Из-за расследования инцидента. Мало ли что? Вдруг заговор не одиночный, а «продолжение следует»?
Так вот, что же сделал бомбардир-штурмовик Боэси-Ти? Он в составе эскадрона поднялся в воздух с полной боевой нагрузкой, но в процессе полета неожиданно доложил, что на борту неполадки, после чего его «Король Зраффа» стал терять высоту, чуть не свалился в штопор, однако вскоре выровнялся. Тем не менее по повторному докладу выяснилось, что управление по-прежнему «не в дугу». Командир эскадрона велел ему возвращаться на базу, предварительно избавившись от бомбовой нагрузки, чтобы не рисковать зря. Знал бы дважды-майор Такка-Ун, каким образом ветеран Боэси-Ти «избавится от нагрузки». Конечно, он мог бы подстраховаться, отправить с поврежденной машиной какого-нибудь ведомого. Но молчун Боэси-Ти как-то убедил его, что и сам дотянет: «Ничего сложного, над сдвоенным хребтом и не такое бывало».
Такка-Ун был не против. По учебной задаче ему следовало нанести бомбовый удар по неким координатам. Отказ одной машины уже снижал учебный урон на одну шестую, а отправка следующего штурмовика ослабляла боевую мощь на целую треть. Учения — дело серьезное. С настоящими бомбами они проводятся не часто, а по их успеху судят о компетенции всего эскадрона, то есть, по сути, командирской выучки самого Такка-Уна. Так что он предпочел рискнуть отправкой Боэси-Ти в одиночку, но нанести по цели максимально возможный удар.
Удар, кстати, он нанес на пять баллов, только вот откуда ж дважды-майор Такка мог ведать, что теперь отменная выучка подчиненного личного состава обернется против него самого? Кажется, после чистки, устроенной государственной прокуратурой по случаю проделки Боэси, командир штурмового эскадрона не сумел отделаться исключительно снижением в должности. Его даже не просто выбросили вон из штурмовой авиации в гражданские «шпаки». Он умудрился получить восемь лет «строгача» с последующей пожизненной высылкой в горы Хафиф-Кольдильер. Основные обвинения: «наплевательское отношение к моральному климату в подразделении», «покрывательство антигосударственной пропаганды», «беспечность» и даже «обучение экстремистов за государственный счет». Благо хоть остальных сослуживцев не пересажали, но уж от летных должностей отстранили навсегда.
Так вот Боэси-Ти распрощался с непосредственным начальником и пожелал ему удачи. Кстати, и тот ему тоже. А ведь эфирные переговоры записываются, так что эти пленки очень скоро послужили большой подпоркой в деле привлечения к ответственности командира эскадрона. Ну, эту пакость ветеран Боэси-Ти, скорее всего, не планировал. Его задумка была куда круче. Дабы не отвлекаться, он отключил связь совсем и снова ушел на сверхмалые высоты. «Король Зраффа» по таким делам самолет неплохой и уж тем более в умелых руках. После подобного трюка никакие радары схватить его не могли, даже если б захотели. Тем более бомбардир знал расположение постов прикрытия как свои пять пальцев: он явно долго и планомерно готовился к нынешнему действу.
Менее чем через двадцать минут он появился в таком месте, где его никто ждать не ждал — в окрестностях приморского города-курорта Арисвэри. Причем в эти окрестности он сразу же зашел именно с предусмотренного ракурса. Короче, когда он, убавив обороты винта чуть ли не до нуля, пробарражировал над дворцом Шегре-Нерэдэн, никто из тамошних, включая стражу, совершенно ничего не понял. Да и на понимание у них уже оставалось секунды три, не больше. Бомбодержатели уже разомкнули крепеж, сама бомба пошла вниз быстрее камня. Но она еще не успела проломить своими восьмиста килограммами крышу левого крыла дворца, а штурмовик «Зраффа» уже развернулся над морем и теперь заходил в горизонтальной атаке на правое.
