решила неправильно.
С левой стороны снова возникает Обиагели.
– Можете представить себе такое имечко? – говорит она. – Персефона – это же как телефон. И почему Ифенкили? Можно подумать, что ты красавица.
– Конечно, красавица, – говорит Нкили, берет у Озомены ручку и начинает вписывать решение прямо в ее работе. – Вот так нужно, чтобы сошлись обе части уравнения. – Озомена и глазом не успела моргнуть, как Нкили все переделала своим почерком. Озомена с сомнением глядит на решение.
– Нет, нас не так учили, – с отчаяньем в голосе произносит она, но Нкили не обращает на нее внимания: высунув язычок, она продолжает вписывать свой ход решения. У нее длинный прямой носик, и от ее дыхания край страницы трепещет, словно крыло бабочки.
– Нет, погоди, стоп. – Озомена пытается отобрать ручку.
– Не веришь – посмотри у меня, а я пока закончу у тебя, – говорит Нкили и кидает перед Озоменой свою сделанную работу.
– Но ведь все сразу поймут, что это не я писала! – возражает Озомена. Она уже злится и сопит как паровоз. – Не трогай мою работу. – А потом взгляд ее падает на страницы Нкили, и она понимает, что из двадцати упражнений по английскому у нее правильно сделаны только шесть.
– У тебя в английском куча ошибок.
– Ну так исправь, пока я тебе помогаю, – говорит Нкили, не отрываясь от своего занятия.
– А что там с общими вопросами? – спрашивает Обиагели. – Эй, дай-ка глянуть, что она там написала. По ним она вроде не сомневалась.
– Я могу тебе продиктовать, – предлагает Озомена, уже смирившись с ситуацией. Сердце бухает в груди – вдруг их застукают за списыванием?
Заметив волнение Озомены, Нкили говорит:
– Ладно, все, давайте по местам.
– Но я оттуда не услышу, – ноет Обиагели.
– Ну все, хватит. – Озомена забирает свои странички, прижав их к столу ладошкой. Вздохнув, она исправляет ошибки в ответах Нкили, возвращает ей ее работу, та бегло просматривает правки.
– Интересно, я наберу достаточное количество баллов? – спрашивает она.
Обиагели отрывает руку Озомены, чтобы подглядеть какое-то упражнение, бормочет под нос «ой, точно» и что-то исправляет у себя.
Озомена убирает в папку математические упражнения, наводит порядок на парте и встает. У нее еще есть время, чтобы все переписать начисто, перечеркивания чужим почерком приводят ее в ужас. Что же она натворила? Но если попросить чистую бумагу, возникнут вопросы, а она не может выдавать девочек. И потом, Нкили вроде не сомневается в своих правках. Так стоит ли рисковать, если хочешь попасть в эту школу-пансион? Во всяком случае, упражнения по английскому и вопросы на общий кругозор она написала сама. Пока Озомена стоит, преисполненная сомнений, дверь открывается, впустив в комнату поток жаркого воздуха.
– Так, время истекло, – говорит БЧ. – Нвокеке, ты все успела?
– Дда, сэр, – заикаясь, отвечает Озомена, подходит к директору и сдает свою работу. Следом за ней это делают Обиагели и Нкили. Девочки выходят на улицу, пока директор запирает дверь. На солнце темная кожа Нкили разительно контрастирует с ее золотистым мелированием, выдавая в ней мулатку. На пальчиках ее рук и ног – бледно-розовый перламутровой маникюр, одета она в узорчатые легинсы (серебристый плющ, обвивающий пурпурные цветы) и короткую льняную сорочку с вырезом, приспущенным на плечи. Часы у Нкили – марки Casio, с мини-калькулятором, хотя на экзаменах им запрещено пользоваться. Неужели Нкили нарушила правила? Озомена понуро опускает плечи.
Видя, какой у нее побитый вид, Обиагели хлопает Озомену по плечу:
– Да не бойся ты. У меня тут братья учатся, и они сказали, что экзамены не имеют особого значения. Главное, чтобы у родителей были деньги за оплату обучения. У твоих родителей есть деньги?
– Ну ты даешь, Обиагели, – говорит Нкили, считая, что может позволить себе такую фамильярность с соучастницей. – Прикуси язык и думай, что говоришь!
Озомена скидывает с плеча руку Обиагели.
– Провалить экзамены может только последний тупица, – не унимается Обиагели. Она оценивающе глядит на Озомену. – Надеюсь, ты не тупица. Я же у тебя списывала.
Несмотря на стресс и чувство вины, Озомену разбирает смех.
– И вообще я не тупица, а Озомена. Ты сама тупица.
– Если ты задружилась с тупицей, то есть со мной, тогда ты вообще тупица в квадрате.
– Обиагели! – с упреком вскрикивает Нкили, но и сама уже начинает смешливо похрюкивать. БЧ обходит смеющихся в голос девочек. Озомена набирается храбрости и спрашивает:
– Сэр, а когда будут известны результаты? – Ой, что-то стало страшно.
– Через несколько минут и узнаете, – отвечает БЧ. Вот странно: даже когда он молчит, то все равно продолжает шевелить челюстью. – Я отдам работы на проверку профильным учителям, они уже на месте и ждут. Ну а сам я, разумеется, проверю упражнения по английскому.
Девочки стоят на тротуаре и болтают, но тут Озомена вспоминает про маму. Приска точно видела, что директор вернулся в здание, и гадает, куда подевалась ее дочь.
– Пошли в нашу машину, – с улыбкой предлагает Нкили. Улыбка у нее получается странная – верхняя губа заходит на нижнюю. – У меня есть чем перекусить, есть сок и минералка. Наш шофер припарковался с той стороны здания. – Она указывает в сторону школы, и Озомена понимает, что не посмеет внаглую пройти мимо собственной мамы.
– Ну? – спрашивает Обиагели.
Озомена мотает головой.
– Нет, меня мама покормит.
Она знает, как Приска воспримет девочек. Она посчитает их слишком развязными и наверняка скажет, что родители плохо ими занимаются. Но Озомена уже на стороне новых подружек, даже если им больше не доведется быть вместе.
Озомена сидит на заднем сиденье и уминает сэндвич с сардинами, Приска примостилась на переднем пассажирском, в тени. Обернувшись к дочери, она говорит:
– Нас зовет директор, поторопись.
Озомена быстро дожевывает сэндвич, стараясь не набивать щеки как хомяк. Подбородок измазан в растаявшем маргарине, Озомена спешит, спотыкаясь, за мамой, на ходу вытирая лицо носовым платком. Две ее новые подружки уже в кабинете директора, рядом с Обиагели сидит скучающий мальчик постарше.
– Вы все зачислены, – объявляет БЧ. – Вот список всего необходимого для проживания в пансионе и для обучения как такового. Вот расписание на четверть и наши расценки. – Директор отдает распечатки Приске, брату Обиагели и Нкили, потому что она тут сама по себе. Нкили молча поднимает вверх два больших пальца, но Озомена делает вид, что не заметила, и утыкается в мамину бумажку с эскизами школьной формы и внеклассной одежды. Сердце, только что готовое остановиться от волнения, начинает радостно биться, комок в горле из-за наспех съеденного сэндвича исчезает.
– Поздравляю вас, и до встречи в сентябре.
По дороге домой Озомена впадает в полудрему, но Приска вдруг говорит:
– Только я не поняла, почему он не сказал, кто из вас набрал большее количество баллов?
Глава 5
Трежа: ранее
На следующее утро я нахожу возле наших дверей пакет с угили. Страх пробирает меня от пяток до макушки, и начинает дергаться левый глаз, а это плохая примета.
