Хлебая пиво из бутылочного горлышка, Шестипалый косился на Тарана, а свободную руку держал возле мобильника. Надо полагать, за дверью караулили охранники-торпеды, готовые вмешаться в случае сигнала тревоги. Но Таран не был камикадзе, чтобы бросаться на вора в законе. Кроме того, он не видел причин для этого.
– Я не в претензии, – повторил он.
Шестипалый испытывающе посмотрел ему в глаза и перевел взгляд куда-то выше. Похолодев, Таран обернулся. За его спиной стоял угрюмый гигант с такими мощными плечами, что на каждом запросто мог бы устроиться человек среднего телосложения. Было совершенно непонятно, как этот бугай сумел неслышно отворить железную дверь и подкрасться к Тарану сзади, но он проделал это и теперь ждал новых приказов хозяина, сжимая в кулачищах что-то вроде коротенькой скакалки на деревянных ручках. Только натянута между ними была не бечева, а тонкая стальная проволока или гитарная струна. Испытанное приспособление для отрезания неугодных голов.
Заметив на столе вилку, Таран как бы невзначай взял ее в руку.
– Шварца этой штуковиной не проколешь, – засмеялся Шестипалый, наблюдая за его действиями. – У него шкура, как у носорога.
– Если поставить вилку так, – Таран прижал черенок к шее, – то мне его петля тоже не страшна.
– Слыхал, Шварц? Учти на будущее. Увидишь у кого вилку, режь сперва руку, а потом уж башку. – Шестипалый отмахнулся. – Ну ступай, ступай. Ложная тревога. – Когда гигант удалился, он снова обратился к Тарану: – Не в обиде? Не то чтобы я от тебя какого-нибудь финта ушами ожидал, но мало ли что. Сидельцы – народ горячий, впечатлительный. Вдруг бы ты решил со мной за проверку поквитаться?
– Я не в претензии, – произнес Таран в третий раз.
– А раз не в претензии, то угощайся. Силы восстанавливать надо. Они тебе скоро понадобятся. Наваливайся.
Тон Шестипалого стал требовательным. Таран выудил из кастрюли рака, сбил крышку с бутылки о край стола. Вливая в себя душистое хмельное пиво, он гадал, что означает это приглашение. Зачем Шестипалому понадобилось проверять незнакомого зэка на вшивость? Для чего понадобятся Тарану силы? Побег? Бунт? Или вор предложит Тарану замочить кого-то из неугодных? Если так, то голова должна быть ясной, а язык – под контролем. Нелегкая предстоит беседа.
Отставив бутылку, Таран приналег на еду. Кроме раков на столе была ветчина, масло, свежий хлеб, копченая рыба. Пальчики оближешь! Чем Таран то и дело занимался.
Пока он закусывал, Шестипалый посасывал рачьи клешни, а минут через десять заговорил. Первая же произнесенная им фраза заставила Тарана отложить бутерброд и нахмуриться.
* * *
Оказывается, вору в законе было досконально известно о прошлогодней истории в Курганске. Знал он и про братьев Соловьевых, и про убийство одного из них, и про Наташу, и про то, как с ней обошлись.
– Да, герыч – не травка, – заключил он. – Не то что у баб, у пацанов крышу срывает. Подсел на героин – считай, хана. Сам-то не балуешься?
– Нет, – коротко ответил Таран, которому была неприятна затронутая тема.
– Я слышал, ты жениться на Натахе своей собирался, – произнес Шестипалый, не потрудившись придать реплике вопросительную интонацию.
– Все может быть. Только я этого не помню.
– Как не помнишь?
– А так, – буркнул Таран. – Забыл напрочь. Как отрезало.
– Это правильно, – кивнул Шестипалый. – Что за жена из шмары, которую прилюдно поимели?
В наступившей тишине было слышно, как ударилась об стол бутылка, отставленная Тараном.
– Я тебя, конечно, уважаю, Шестипалый, – тихо произнес он, – но если ты этот разговор продолжать желаешь, то лучше сразу зови своего громилу со скакалкой.
В камере сделалось еще тише.
– Не веришь? – осведомился Шестипалый, запуская руку в карман халата.
Таран ожидал увидеть пистолет или, по крайней мере, мобильник, но вместо этого перед его глазами появился обычный голубенький диск с латинскими буквами «TDK» на краю.
– Си-ди, эр-вэ, семьсот мегабайт, – прочитал Таран. – И что? Музыку предлагаешь послушать?
– Кино посмотреть. – Шестипалый кивнул на телевизор, накрытый плоским видеоплеером. – Менты мне нехилую порнуху подогнали. В главной роли твоя бывшая знакомая. Посмотри, и убедишься, что не шибко-то она сопротивлялась.
Не говоря ни слова, Таран с треском переломил диск надвое. Швырнул его через плечо, слизал капельку крови, выступившую на пальце, и предупредил:
– Тема закрыта. Или я за себя не ручаюсь.
– Темы открываю и закрываю здесь я, – жестко произнес Шестипалый, и стало ясно, почему многие лихие воры беспрекословно подчиняются этому худому седому человеку. – О Наташе мы еще поговорим, но чуть позже. А пока что я хочу узнать о тебе больше, чем успел узнать из посторонних источников. Хочу увидеть тебя насквозь, как стеклышко.
– Смотри, – дернул плечами Таран. – Мне скрывать нечего.
– Тогда поехали…
Вопросы, задаваемые Шестипалым, не требовали пространных ответов. Таран произносил «да» или «нет», собеседник кивал, а сам что-то про себя прикидывал, взвешивал, анализировал. Наконец, откинувшись на спинку небольшого, но удобного кресла, он произнес:
– Вот что, парень. Не стану больше ходить вокруг да около. Скажу напрямик. Деваху твою завалили. – Повернувшись, он взял с тумбочки пачку фотографий и перебросил ее через стол. – На днях нашли ее мертвую в гараже. Вроде как газом траванулась, но людишки шепнули мне, что к чему.
Таран побледнел. Мертвая девушка на цветных снимках была Наташей. Ее лицо и обнаженное тело выглядели совершенно живыми, но широко раскрытые глаза были остекленевшими. Возле ее растрепанных волос зачем-то лежала линейка. Наклонившись к снимку, Таран увидел на глянцевой поверхности многочисленные отпечатки пальцев, и ему сделалось муторно, так муторно, что хоть волком вой.
– У нее на теле синяки, – глухо произнес он, не узнавая собственного голоса.
– Неудивительно, – скучно сказал Шестипалый. – Кончили ее.
– Кто?
– Соловей курганский, Андрюшка.
– Андрей Соловьев? – догадался Таран.
– Он самый, – подтвердил Шестипалый. – Братец покойного Лешки Соловья, которого ты на тот свет спровадил. Отомстили тебе, значит. Как насчет обратки?
– Что? – спросил Таран, ошарашенный новостью.
Он не верил ушам. Натахи больше нет? Ушла из жизни девушка, которая, несмотря ни на что, оставалась дорогой, родной и любимой. Как же так?
– Что? – повторил Таран. – Какая обратка?
– Око за око, зуб за зуб, – пояснил Шестипалый, закуривая. – В соответствии с библейскими предписаниями. Хочешь с Соловьем поквитаться?
– Поквитаюсь, когда выйду.
– Он за это время или за бугор свалит, или до депутатов поднимется, а там тебе его не достать.
– Достану, – пообещал Таран, принимая предложенную сигарету.
– Есть вариант, – произнес Шестипалый, медленно выпуская дым сквозь ноздри. – Такой, чтобы долго ждать не пришлось.
– Что за вариант?
Ответ был ошеломляющим, как и многое другое, что довелось сегодня услышать Тарану от вора:
– Тебя через пару дней выпустят.
– Выпустят?
– Угу. Выпорхнешь на свободу с чистой совестью и новым паспортом на чужое имя.
– Издеваешься? – насупился Таран.
– Нет, я на полном серьезе. – Шестипалый уперся локтями в стол, приближая узкое морщинистое лицо к Тарану. – Вместо тебя в тюрьме другой сиделец образуется.
– Кто?
– Какая тебе разница? Доброволец. Мне это обойдется недешево, но денег и связей хватит. Как тебе мое предложение?
– Заманчивое, – признал Таран. – Но все зависит от того, что я буду тебе должен взамен.
Шестипалый повел рукой, сметая со стола объедки. Было видно, что он переходит к главному. Прелюдия закончилась. Опираясь на локти, вор вытянул шею, приблизив голову к лицу Тарана. Говорил он быстро, отчетливо и тихо:
– Ну, во-первых, ты должен добраться до Соловья, который мне тоже поперек горла стоит. У него мои бабки. Отберешь, можешь мочить Соловья. Но не раньше, чем он насвистит про то, где украденное хранит. С трупака, сам понимаешь, не спросишь.
– Понял, – кивнул Таран.
– В Курганске тебя встретят, снабдят всем необходимым, помогут, чем смогут. Но работать будешь один.
– Почему я?
– В нашей крытке ты авторитет в одиночку завоевал, а это дорогого стоит, – стал пояснять Шестипалый. – К Соловью у тебя личные счеты, так что купить ему тебя не удастся. Далее. В Курганске ты никого не знаешь и тебя никто не знает, что опять же исключает измену. Не для того же соколика на волю выпускают, чтобы он за тридевять земель слинял.
– Если я за что-то берусь, – сказал Таран, – то слово держу и из вагона в вагон на ходу не прыгаю.
– Вот тебе и еще одна причина, – усмехнулся Шестипалый. – Ну и твое боевое прошлое, конечно. Ты справишься. Заработаешь свободу, деньги и мою благодарность на всю оставшуюся жизнь. Дальше говорить не буду. У здешних стен длинные уши… Смотри сюда. – Шестипалый взял с пола плоский чемоданчик, раскрыл, протянул Тарану. – Осторожней. Это ноутбук. Компьютер портативный. Приходилось видеть?
