Пересекая гостиную, я смотрела прямо перед собой. Несмотря на предательские обжигающие глаза слезы и подрагивающий подбородок, прикладывала все усилия, чтобы не выглядеть жалкой.
Антон за мной не побежал, да мне это было и не нужно. Он остался там, где и было его настоящее место. Там, где он хотел быть.
Только оказавшись на улице, я смогла вдохнуть немного кислорода. Он опалил легкие, но сейчас, пожалуй, эта боль была даже приятной. Она давала мне понять, что вопреки всему случившемуся, я все еще жива.
10
Я поняла, что плачу, только когда слезы до такой степени застлали глаза, что я перестала видеть, куда иду. Покачнувшись, нащупала поблизости что-то шершавое и отчаянно вцепилась в него, как в последнюю опору. Сделала судорожный глубокий вдох. Все силы, которые задействовала, чтобы выдержать этот вечер, теперь стремительно покинули тело, оставляя после себя лишь жалкую оболочку.
Нужно было ехать домой, к сыну. Но как я вернусь туда в таком состоянии? Как объясню ему, что его отец больше не будет с нами жить? Что мне вообще теперь делать?!
От лихорадочно мечущихся мыслей кружилась голова. Я попыталась снова набрать в легкие воздуха - казалось, что самое главное сейчас - это просто суметь дышать. Суметь выжить.
- Вы в порядке? - раздался рядом незнакомый голос.
Я нервно дернулась и оглянулась. Сбоку от меня стоял молодой парень и смотрел, казалось, с искренней озабоченностью.
- Я… в порядке, - выдавила из себя и, истеричным движением распахнув клатч, достала оттуда телефон.
Нужно было вызвать такси и ехать к сыну. Среди этого разрушенного мира он оставался моим единственным ориентиром.
К тому же, мне совсем не хотелось, чтобы незнакомый человек стал свидетелем моего краха. Чтобы смотрел на меня… такую несчастную. Разрушенную до основания.
А он продолжал наблюдать. И от этого взгляда я начала нервничать еще сильнее. Так, что телефон выпал из трясущихся рук и упал на мягкий, к счастью, газон.
Раньше, чем я успела сделать хоть одно движение, парень уже наклонился, чтобы подобрать мой несчастный смартфон. Я как-то тупо и отстраненно смотрела, как при наклоне под его футболкой перекатываются мышцы спины. Наконец он выпрямился и протянул мне телефон.
- Может, вас отвезти куда-то? - спросил учтиво, но я яростно помотала головой.
- Нет! Ничего не надо!
И, снова вцепившись отчаянно пальцами в телефон, попыталась его разблокировать, но никак не могла попасть по клавишам. Перед глазами все плыло, руки дрожали, как в припадке.
- Все понятно, - протянул парень и, аккуратно, но твердо взяв меня за запястье, куда-то потянул. - Идем.
У меня вдруг кончились остатки сил, чтобы сопротивляться и сохранять лицо. Рука незнакомца была уверенной и твердой, и в этот момент ей хотелось довериться. Потому что самой себе я совершенно не доверяла.
Он подвел меня к машине и распахнул дверцу:
- Садись, довезу лучше, чем такси.
И тут я словно проснулась. Садиться в машину к незнакомому человеку вряд ли было хорошей идеей. Мой взгляд панически пробежался по авто - марка незнакомая, но явно дорогая. Сам парень при этом одет достаточно просто, но аккуратно. Я впилась пальцами в дверцу машины, не зная, на что решиться.
- Садись, - повторил он. - Я не насилую девушек в беде, если тебя это беспокоит.
Я неожиданно для себя всхлипнула вперемешку с нервным смешком. Наверняка выглядела сейчас так, что меня вряд ли захотел бы насиловать даже самый отчаявшийся маньяк.
Эта мысль побудила все же сесть в машину. Внутри пахло смесью хвои, табака и дорогой кожи. Я потянулась, чтобы открыть зеркало и уставилась на свое лицо. Дорогая салонная косметика почти не подвела - под глазами были лишь легкие черноватые потеки.
Это почему-то успокаивало. Я достала платок и быстро привела себя в порядок. Все же Вадиму, если он вдруг еще не спал, не стоило видеть маму такой разбитой и растрепанной.
- Держи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В руку мне ткнулось что-то прохладное и я перевела непонимающий взгляд на металлическую флягу в мужских пальцах.
- Бери, - поторопил меня парень. - Успокаивает - проверено.
Я отвинтила крышку и принюхалась - запах походил на нечто весьма крепкое. Несомненно дорогое. Впрочем, как уже успела убедиться, несостоятельные люди в этот особняк были не вхожи.
- Надеюсь, ты не успокаиваешься этим за рулем, - обронила сухо.
- Не волнуйся, я не самоубийца, - хмыкнул он. - Так куда ехать?
Я назвала ему адрес и приложила горлышко к губам. Жгучая жидкость прокатилась от горла до желудка, обожгла внутренности и сменилась разливающимся по телу теплом. С усталым вздохом я откинулась на спинку кресла и отложила флягу прочь. Хорошего понемножку.
- Была на дне рождения Анечки? - поинтересовался, тем временем, незнакомец.
- Была… - выдохнула в ответ и губы сами собой сложились в кривую невеселую улыбку.
- Быстро ты оттуда сбежала, - заметил мой собеседник и добавил неожиданно: - Впрочем, не удивлен. Эту семейку мало кто долго выдерживает.
Я кинула на него взгляд искоса. Похоже, он был неплохо знаком с Лемешевыми, но откуда - я знать не хотела. Я вообще больше ничего не хотела о них знать!
Демонстративно отвернувшись к окну, я сосредоточилась на созерцании безрадостного пейзажа. До дома оставалось совсем немного.
- Приехали, - сообщил мне незнакомец, мягко трогая за плечо.
Я поняла, что на какое-то время задремала. Быстро оглядела машину и сидевшего рядом человека в призрачной надежде, что все, что было - мне только приснилось, но нет. Реальность оставалась безжалостной.
- Спасибо. До свидания, - пробормотала я и быстро вышла из салона на свежий воздух.
Он последовал за мной.
- Еще увидимся? - донесся вопрос мне в спину.
- Вот уж вряд ли, - ответила, не оборачиваясь.
В ту ночь Антон, конечно, в моей квартире не появился. Он пришел лишь на следующий день. Привычно повернул в дверном замке ключ и я с силой закусила губу, поймав себя на мысли о том, что это - в последний раз.
Раздались его шаги и я на удивление твердой рукой взялась за утюг. Распахнув дверь, почти бывший муж с недоумением смотрел на то, как я бережно глажу его рубашку.
- Мила… - произнес он, и между нами повисла пауза.
Я продолжала гладить, он - наблюдать за моими уверенными движениями.
В конце концов Антон не выдержал первым:
- Как я понимаю, ты решила быть мудрой женщиной. Я надеялся, что ты поймешь…
- Пойму что? - спросила я, вскидывая голову и оставляя утюг на рубашке. - Пойму, что ты лгал мне пять лет и намерен был лгать и дальше? Да, это я прекрасно поняла.
По кухне постепенно расползался запах гари.
- Что ты делаешь?! - истерично возопил Антон. - Ты сожжешь мою дорогущую рубашку!
Я опустила взгляд на утюг, помедлила несколько мгновений и отняла его от ткани. Там, где стоял утюг, теперь красовалась огромная выжженная дыра.
- Это, - указала я на нее, - то, что ты сделал со мной и моей жизнью. Остальные свои вещи найдешь на свалке, где им, как и тебе, самое место. Если, конечно, их уже не разобрали бомжи.
- Ты что, совсем дура?! - заорал Антон, бешено вращая глазами, а в следующее мгновение кинулся прочь из квартиры.
И я окончательно поняла - даже чертовы тряпки значили для него куда больше, чем вся наша совместная жизнь.
11
- Вот так вот просто взяла и выкинула? - притворно ужаснулась Альбина. - Ну ты, мать, даешь. Конечно, в хорошем смысле этого слова.
Я фыркнула, скрывая за этим истинные чувства. Совсем непросто было сделать то, что сделала. Едва сын отправился в школу, как я собрала вещи мужа и просто вытащила их на помойку. В тот момент, когда возвращалась за баулами в третий раз, на губах, вместо победной, была горькая усмешка - оказывается, любовница оплатила моему мужу довольно внушительный гардероб.
