Прослышав о лечебном воздействии школы, в неё всё чаще стали наведываться родители. По любому поводу – ребёнка после уроков забрать, с учителем поговорить. За мамами и папами потянулись дедушки и бабушки. А родительские собрания и вовсе стали проходить при полном аншлаге[32]. На них являлись буквально вся родня вплоть до троюродных тёть и дядь. Взрослые уносили с собой ёмкости с водой, вернее, с той жидкостью, которую каждому из них наливали школьные краны. Не прошло и недели, как учебное заведение городка приобрело широкую известность не только в своём, но и в соседних районах. Отовсюду к нему потянулись больные и немощные люди.
Почему не вернулся Пардон
В четверг с чудодейственной силой школы вновь столкнулся доктор Пардон.
– В хирургическом отделении пациент буйствует, – доложил санитар Коля Могильник. – От операции отказывается. А у него, между прочим, гангрена на большом пальце ноги.
Психиатр решительно направился к отказнику.
– Ты зачем скандалишь? – спросил он без обиняков. – Хочешь без ноги остаться?
– Ага, – заплакал буйный, – оттяпаете палец, а как мне в футбол играть?
– Надо было сразу к врачу обратиться, когда палец зашиб, – отрезал Пардон, – а не ждать, пока он трупными пятнами покроется.
Но любитель футбола на уговоры не поддался и потребовал отвезти его в среднее учебное заведение.
– Так и быть, – сдался Пардон, – полчаса посидишь на школьной вахте. Но если гангрена не исчезнет, ляжешь на операционный стол.
С таким условием ушибленный согласился, и психиатр лично отвёз его в школу.
Вернулся Пардон через час без пациента. Гангренозный, как утверждали очевидцы, едва ступил на школьный порог, сразу же выздоровел и после тщательного осмотра был отпущен домой.
В глубокой задумчивости доктор проследовал в свой кабинет. Там он выложил на стол чистый лист бумаги и написал: «Главному психиатру страны. Докладная записка». В ней Пардон честно разъяснил, что предварительный диагноз «групповой психоз» в отношении трёх работников средней школы городка установлен неправомерно. И указал, что школа, по его мнению, является аномальным[33] явлением, которое необходимо тщательно исследовать, а затем устроить в её стенах всемирную здравницу. Для учащихся доктор предлагал выстроить новое здание. Исписав лист, психиатр уложил его в папку для особо важных документов, вызвал машину и уехал в Минск – лично доложить о происходящих в городке чудесах. Ни в тот день, ни в последующие он не вернулся. Коллеги в центральной психбольнице, понятное дело, решили, что Пардон тоже подвергся групповому психозу, и оставили его на обследование.
Подозрительный биолог
В пятницу 13 мая в школе появился новый учитель биологии. Звали его Франц Фридрихович, был он приземистым и каким-то квадратным.
– Странно, – почесал за ухом Шурка.
– Ты о чём? – посмотрел на него Лера.
Шурка кивнул на нового биолога.
– Никого не напоминает?
– Фу-Фью? – не поверил Лера. – Но откуда он мог узнать, что мы здесь приземлились, а не в какой-нибудь Африке?
Шурка постучал себя по лбу пальцем.
– Мы школу на луне спрятали, а табличку с неё не сняли.
– Ёлки-палки, – расстроился Лера. – Тогда точно Фу-Фью. И вычислит он теперь нас в два счёта.
– Ну, это вряд ли, – загадочно улыбнулся Шурка. – Я на наши лица голографические маски наложил. На тебя лицо Мухи, а на себя – Курилы.
Лера пощупал нос и щёки.
– Что это за маски такие?
– Ты их не почувствуешь, – пояснил Шурка, – их только увидеть можно. Но я так сделал, что увидеть эти маски могут одни инопланетяне.
– Значит, Фу-Фью нас не узнает, – обрадовался Лера.
– Ни в жизни, если, конечно, он себе приборами третий глаз[34] не открыл.
Проверка на директорство
Расстроенный отсутствием двух лучших учителей и завуча, Юлиан Сидорович не находил себе места. А когда в Новинки угодил сам доктор Пардон и вовсе пал духом. Между тем, прибывший на подмену новый биолог поглядывал на директора с подозрением. Шурка был абсолютно прав – за личиной учителя Франца Фридриховича скрывался не кто иной, как псевдоучёный[35] Фу-Фью. Неизвестно почему, но инопланетный завхоз возомнил, что директор школы напуган его появлением. А значит, предположил Фу-Фью, грузный с залысинами землянин есть никто иной, как подопытный Шурка, который таким образом замаскировался. Недолго думая, коробок решил проверить свою догадку и пригласил Почёмбыта на один из уроков биологии.
– Юлиан Сидорович, – попросил он, учтиво наклоняясь всем корпусом, – проинспектируйте меня, пожалуйста. Может, я какие-то ошибки допускаю, а ведь это вредно для подростков.
От предложения посетить урок под столь благовидным предлогом Юлиан Сидорович, конечно же, отказаться не мог.
– Проходите, – любезно распахнул дверь класса Франц Фридрихович.
И стряхнул с пиджака директора несуществующую пылинку. Стоило инопланетянину дотронуться до Юлиана Сидоровича, как тот в мгновение ока превратился в Шурку Захарьева. Нет-нет, внутри он остался прежним Юлианом Сидоровичем, а вот снаружи стал вылитый Шурка.
Не подозревая о подвохе, Почёмбыт вошёл в класс и сел на указанное ему лжеучителем свободное место.
Никто в Лерином классе тоже ничего не заметил. Всем, в том числе и самому Лере, виделось, что это Шурку привели к ним на урок. Зачем? Ну, Захарьев был любимчиком у Пантелеймона Юрьевича. Теперь, наверное, будет помогать новому учителю биологии.
Едва Юлиан Сидорович в облике Шурки Захарьева сел за парту, как Лера подбросил ему записку.
«Пошли после уроков на Панский пруд» стояло в ней краткое. Директор школы был настолько удивлён этим неожиданным для него предложением, что не придумал ничего лучшего как ответить ещё более лаконично «Зачем?». Обратно пришло совершенно нахальное объяснение. «Будем раков ловить, – писал Стопочкин. – Я – руками, а ты – с подсаком на берегу. Идёт?».
Прочитав это, Юлиан Сидорович рассердился. Ладно бы Стопочкин предложил очистить прибрежный парк от мусора или пляж благоустроить. А то он раков собрался ловить, а директора школы хочет на подхвате поставить. Возмутительно! «А может, он знает, что я плавать не умею?», – мелькнула у Юлиана Сидоровича внезапная мысль, и он не на шутку задумался. Тут его локтем в бок толкнула соседка по парте Ирочка Корч.
– Эй, – шепнула она, – помоги мне по географии домашнее задание сделать.
Юлиан Сидорович, который как раз и преподавал географию в восьмых классах, от возмущения дар речи потерял.
Пока он приходил в себя, наблюдавший за ним Фу-Фью решил, что пришла пора действовать. Нужно пояснить, что его хитроумный план основывался на том, что Захарьев в своём настоящем виде забудет, что он замаскировался под директора и в общении со своими сверстниками выдаст себя с головой. Пока всё, как казалось коробчатому инопланетянину, подтверждало его предположение.
– Встань, мальчик! – строго обратился Франц Фридрихович к тому, кого все приняли за Шурку.
– Мальчик?! – услышав это, побагровел Юлиан Сидорович и, конечно же, встал. – Что вы себе позволяете?!
В классе хихикнули. Понимая, что тут что-то не так, Лера глянул на друга и тотчас, будто у него пелена с глаз упала, увидел, что это не Шурка.
Стать директором и свихнуться
Широкими шагами директор решительно покинул класс. Всё ещё не веря, что ошибся, Фу-Фью долго смотрел ему вслед. А затем поспешил вдогонку.
В расстроенных чувствах Юлиан Сидорович, конечно же, не заметил, что из грузного мужчины превратился в тонконогого подростка. Легко сбежав по лестнице на первый этаж, он направился к выходу – подышать свежим воздухом. Но едва вышел в вестибюль, как вздрогнул от окрика.
– А ну стой! – приказала вахтёрша, да так грозно, что директор невольно остановился.
Ему на миг почудилось, что сделай он ещё шаг, и услышит предупредительный выстрел в воздух. Обернувшись, Почёмбыт ожидал увидеть, по меньшей мере, сторожа с дробовиком, а увидел Майю Сергеевну.
– Ты куда идёшь, мальчик? – подозрительно оглядела она директора в облике восьмиклассника. – Кто разрешил?
Услышав опять про мальчика, добродушный Юлиан Сидорович даже затрясся от злости.
– А, э, ы! – только и смог выдавить он.
– Ах, ты с зубной болью! – поняла его мычание по-своему вахтёрша и сочувственно закивала головой. – Тогда беги быстрее в поликлинику, пока щёку не разнесло.
Схватившись за голову, Почёмбыт в страшном замешательстве выскочил на крыльцо. Бросился в школьный дворик и столкнулся с долговязым Речкой. Не успел Юлиан Сидорович поинтересоваться, по какому такому праву тот отлынивает от уроков, как подросток панибратски хлопнул его по плечу.
