За это Петра Кошку произвели в квартирмейстеры. Еще ранее, в ноябре 1854 г., начальник гарнизона Д. Е. Остен-Сакен вручил ему знак отличия Военного ордена.
О Петре Кошке заговорили газеты и журналы; художник В. Ф. Тимм написал его портрет, а императрица прислала «крест благословления». Позже П. Кошку дважды представляли к наградам, но представления «затерялись». Он по-прежнему проникал в расположения противника и, как правило, удачно. Ранен был дважды, но легко. В конце января 1855 г. Н. И. Пирогов писал в письме: «Теперь в госпитале на перевязочном пункте лежит матрос Кошка… его хватили на вылазке штыком в брюхо, но, к счастью, штык прошел только под кожей…»[53].
Участник обороны художник Н. Берг оставил нам описание внешности героя: «Ко мне вошел, широко шагая, матрос, среднего роста, сухощавый, но крепкий, с выразительным скуластым лицом. На нем была черная куртка с галунами; белые брюки, на шее свисток, в петлице Георгий»[54]. Формулярный список, хранящийся в Российском государственном архиве военно-морского флота (РГАВМФ) в Санкт-Петербурге сообщает: «росту 2 аршина 4 вершка, лицом малорябоват, волосами рус, глаза серые… грамоту не знает»[55].
После оставления защитниками Южной стороны Севастополя Петра Кошку в октябре 1855 г. «уволили за раною в продолжительный отпуск». К пяти годам службы ему прибавилось «десять лет, шесть месяцев и пятнадцать дней» за время обороны. (В оборону Севастополя месяц службы считался за год).
Старожил села Ометинцы стотрехлетний Гавриил Иванович Грищенко, знавший Петра Кошку, вспоминал в 1955 г., что герой Севастопольской обороны с первых дней столкнулся с нуждой, так как земельного надела не имел. Бывший матрос подряжался ходить с обозами в Херсон, Николаев, Одессу, работал в лесничестве. Народная память сохранила черты характера Кошки: справедливый и прямой, он всегда приходил на выручку попавшим в беду.
В 1863 г. военные чиновники, вспомнив, что отпуск квартирмейстера Петра Кошки затянулся, приказали ему вернуться на службу и зачислили в 8-й флотский экипаж Балтийского флота.
В это время в Петербурге жил другой герой Севастопольской обороны генерал-лейтенант С. А. Хрулев. К нему и явился Петр Кошка, напомнив, что до сих пор не получил знаков отличия Военного ордена высших степеней, к которым был дважды представлен в период обороны. Хрулев принял живое участие в судьбе защитника Севастополя. Хлопоты генерала через несколько месяцев увенчались успехом: Петра Кошку наградили знаком отличия Военного ордена II степени. Во флотский экипаж, где он служил, пришло разъяснение, данное самим царем, в ношении награды: «разрешено квартирмейстеру Кошке, при второй степени, носить пожалованный ему знак за первое отличие, т. е. четвертой степени»[56].
Прослужив несколько лет, кавалер знаков отличия Военного ордена II и IV степеней и двух медалей окончательно вернулся в родное село. Умер он 1 февраля 1882 г. пятидесяти четырех лет от роду и похоронен на местном сельском кладбище.
Несколько раз с третьего бастиона Петр Кошка ходил в вылазки под командованием лейтенанта Н. А. Бирилева, имя которого пользовалось особой популярностью не только среди защитников, но и у противника. Один из французских офицеров с уважением писал: «Ночные стычки происходят под руководством Бирилева, он действительно выказывает храбрость и неустрашимость выше всякой похвалы; вот почему, несмотря на весь вред, который он нам наносит, он пользуется большим уважением между всеми французскими офицерами и даже солдатами. Если бы мне случилось встретиться с Бирилевым в траншее, я бы желал вступить с ним в смертный бой один на один, но если я его встречу вне поля брани, то буду счастлив пожать ему руку»[57].
В ночь на 20 января 1855 г. отряд из 250 человек под командованием лейтенанта Бирилева отправился на вылазку в район четвертого бастиона. Во время ночного боя матрос 30-го флотского экипажа Игнатий Шевченко, заметив, что несколько французов прицелились в командира, заслонил его грудью.
В приказе главнокомандующего русской армией о подвиге Игнатия Шевченко говорилось: «Товарищи! Каждый день вы являете себя храбрыми и стойкими русскими воинами; каждый день поступки ваши заслуживают и полного уважения, и удивления; говорить о каждом отдельно было бы невозможно, но есть доблести, которые должны навсегда остаться в памяти нашей…»[58]. В те дни газеты писали: «Каждый рядовой в городе — это Игнатий Шевченко, каждый офицер был лейтенант Бирилев».
20 августа 1874 г. в Николаеве по проекту художника М. О. Микешина воздвигли первый в России памятник «нижнему чину» — матросу И. В. Шевченко.
В 1902 г. памятник перевезли в Севастополь, установив его на Корабельной стороне напротив казарм 30-го флотского экипажа. На чугунном пьедестале был установлен бюст матроса Шевченко, отлитый из трофейных чугунных орудий. На монументе надпись: «Матросу Игнатию Владимировичу Шевченко слава». С другой стороны: «Во время осады Севастополя находился на 3 бастионе, 20 января 1855 г. убит, спасая жизнь своего начальника. На службу поступил в 30 флотский экипаж в 1850 г.»
Во время Великой Отечественной войны памятник был разрушен. Восстановлен по проекту скульптора А. Р. Сухой на бастионе, с которого матрос Игнатий Шевченко шагнул в бессмертие. К сожалению, надписи на памятнике изменены и в них допущены ошибки.
К 50-летию первой обороны на территории третьего бастиона был открыт памятник «Героям вылазок». Проект выполнили А. М. Вейзен, Ф. Н. Еранцев и Г. Н. Долин при участии художника К. В. Маковского. Позже комитет по восстановлению памятников Севастопольской обороны поручил О. И. Энбергу переработать проект. Вскоре на вершине Бомборской высоты встал обелиск. В центре — меч, обрамленный лавровым венком. На монументе надпись: «Героям вылазок 1854—1855 гг.»; ниже — составленный П. Ф. Рербергом перечень вылазок, совершенных с третьего бастиона.
Памятник был уничтожен в годы второй мировой войны. Восстановлен в 1979 г. (архитектор А. Шеффер, Н. Калинкова). Он представляет собой 13,5-метровый обелиск, увенчанный сидящем на шаре бронзовым орлом. От обелиска уходит вниз полуовальная подпорная стена, оформленная в виде пандусов, в основании которых сооружен фонтан с маскароном в виде головы льва, из пасти которого вода стекала в бассейн.
На подпорной стене с юго-западной стороны бастиона на чугунных досках надпись: «Дальше оборонительная линия шла в южном направлении к обрыву Лабораторной балки и там находились: батарея Попандопуло, батарея Зубова, батарея Швейковского, батарея Никонова, батарея Волынского, батарея Артюхова, батарея Яновского, батарея Десятова, Московский пехотный полк, Селенгинский полк, Якутский пехотный полк, 45-й флотский экипаж, корабль „Варна“, фрегат „Мидия“».
Сквер обнесен чугунной литой оградой на бетонном цоколе. Решетка — один из немногих в городе образцов чугунного художественного литья. Эскиз декоративной решетки разработал инженер производственного объединения «Севастопольский морской завод имени Серго Орджоникидзе» Г. У. Максименко.
В центре секций ограды вмонтирован грифон — герб дореволюционного Севастополя, морская символика — цепи и якоря, дата «1854—1855» и надпись: «Защитникам 3-го бастиона».
У третьего бастиона после Крымской войны англичане установили два обелиска. Цокольная часть одного из них сохранилась и находится на участке дома № 3 (ул. Даши Севастопольской).
В сквере — уютные скамейки, тянутся к небу тонкие березки. Тот, кто хоть однажды побывает здесь, надолго запомнит и неповторимый вид, открывающийся с Бомборской высоты: белоснежные высотные здания, синь севастопольских бухт, центральную часть города и среди зелени Исторического бульвара — купол всемирно известной панорамы.
Слева остается памятник матросу П. Кошке, открытый 26 мая 1956 г. (архитектор В. П. Петропавловский). Бюст выполнен скульпторами — старшими матросами срочной службы Иосифом и Василием Кейдуками. Они служили в части, располагавшейся на территории бывших Лазаревских казарм. Их корпуса в монументальных формах ампира видны над восточным берегом Южной бухты. Построены в 40-х годах XVIII века по приказу адмирала М. П. Лазарева (архитектор Джон Уптон). Перед одним из зданий в 1867 г. был открыт памятник Лазареву (скульптор Н. С. Пименов), снесенный в 1928 г. как монумент, «не имеющий исторической значимости». Одна из казарм — трехэтажное здание — передана Черноморским флотом Российской Федерации для организации в нем филиала Московского государственного университета.
Здесь же справа еще один памятник — подводникам-черноморцам. Первоначально проект должен был выполнить скульптор Л. Е. Кербель — бывший подводник-черноморец — при участии инженер-подполковника А. А. Гокадзе, но осуществлен был иной творческий замысел.
