смотрит вам в рот. Ответ очевиден. Никто из людей больше не может похвастаться такой удачей.
Хмыкнула. Ситуация с ним неоднозначна. Янтарь далеко не дурак, каким хочет казаться. Скорее, ему просто интересно, как далеко может зайти та, чей дар способен сделать избранника богом. Это явно игра, где нет никаких серьезных чувств. Можно не обольщаться. Любовью здесь не пахнет, только хладнокровный расчет. Подобные Черному умелые актеры. Да и можно ли полюбить того, кто разрушил твою жизнь?! Вряд ли. Такие, как я, любить вообще не умеют. Зато умеют убивать.
— С вами все хорошо, графиня?
— Абсолютно. — Вновь придала себе привычную бесстрастность, про себя представляя, как однажды ночью душу преемника Аметиста.
Придет его черёд.
Черный Янтарь.
Брюнет проснулся один. Девушки след простыл. Обычно уходил он после совместной ночи. Но чтобы ушли от него? Такого не случалось до этой странной графини, окутанной загадками с ног до головы. Да, кое-что ему удавалось узнать. Однако большая часть ее предыдущих 3 лет осталась для него за кулисами. Сородичи слишком пристально смотрели друг за другом. Он тоже попал под раздачу, когда главарь не досчитался трупа самой перспективной дочери врага. Поэтому приходилось довольствоваться малым.
Янтарь зло сжал ладонь в кулак. Чертова девчонка! Ох, потрепет она немало нервишек!
Раздался стук, а затем голос:
— Горничная.
— Потом! — раздражённо рявкнул Гагат, признаться, самолюбие которого немного пострадало после выходки несносной графини Келлинг.
"Она ещё приползет ко мне!" — злорадно подумал брюнет, откидывая одеяло в сторону.
Его левое ухо неожиданно зажгло. Какое совпадение. Кто-то тоже материл выдающуюся персону Гагата. Мужчина хмыкнул. Не та самая ли графиня? Про себя Черный впредь решил быть более осторожным. Хотя тяжело придется устоять перед чарами этой вдовы. Был у нее от природы какой-то непреодолимый магнетизм. Она влекла всех к себе, но никогда никого не пускала ни в свои владения, ни в постель.
До этой ночи. Причем он знал это, как никто, невзирая на слухи, говорящие обратное. Эта Миледи очень щепетильно относится к собственной репутации.
Мужчина довольно оскалился. Про себя он уже решил, как проучить мерзавку, подло сбежавшую от него…
Часть 12
Пока мечтала, Тень медленно поднялся из кресла.
— Прошу простить, графиня. Увы, дела. — Поклонился он, а затем направился на выход.
— Грань не из тех, кого беспокоит судьба обычных смертных, — обернулась к уходящему лицом. — Чем эти Камни опасны для самих Совершенных?
Мужчина резко остановился.
— Камни — не люди. Их Хозяин — чудовище, пожирающее Жизнь. И как только он сменит носителя, вся Жизнь погибнет. Ничего не останется. Времени не так много, миледи. Поэтому мы должны сделать всё, что в наших силах, чтобы Янтарь не достиг 26 лет. А к местным теркам вернуться никогда не поздно.
С вызовом крестила руки на груди.
— Откуда вы знаете, что они — не люди?
— Моя госпожа расскажет об этом сама. Я — всего лишь скромный посредник.
Мужчина ушёл. Оставшись в гордом одиночестве размышляла над услышанным, пока не раздался стук.
Открыла. На пороге застыла обеспокоенная Ниара. Устало закатила глаза.
— Леди Люсинда…
— Можешь не продолжать. — Махнула рукой…
Девчонка прижала к своему горлу нож и угрожала челяди покончить с собой. Блеск. Ничего умнее придумать не могла, неугомонная бунтарка. Чтоб ее приемному папаше икалось на том свете.
— Что на этот раз? — сухо поинтересовалась, оставаясь абсолютно хладнокровной.
Ниара же нервно запричитала за моей спиной, мол, бедное, неразумное дитя.
— Я убью себя, если ты не перепишешь все на меня! — высокопарно заявила головная боль.
— Валяй. — Равнодушно отозвалась в ответ.
Та нерешительно замерла. Сюрприз, провокации бесполезны. Суровая реальность, деточка.
— Я уже сказала, мне плевать. Сдохнешь, меньше придется кормить ртов.
— Ах, ты! — искренне возмущенная проявленным безразличием она снова бросилась на меня.
Перехватила запястье, вывернула. Девчонка взвыла. Мгновенно обезоружила, для спокойствия оставив оружие при себе.
— Ножик детям не игрушка. — Холодно произнесла, оттолкнув ненормальную. — Тебя этому не учили?
В ответ та залилась истерикой. Ох, уж, эти подростковые гормоны.
— Я тебя ненавижу, тварь!
Опять старая, добрая песня.
— Ты тоже далеко не одуванчик божий. — Заметила как бы между прочим.
— Вот был бы мой брат здесь, ты бы…
— Да твой брат-бабник сам меня боится. Привыкай. Никто за тебя не вступится. Хочешь меня убить? Славно. Только кишка тонка.
— Госпожа, — несмело обратилась служанка.
Отмахнулась. Подошла ближе к упрямой девчонке и властно схватила ее за подбородок:
— Ты здесь лишь потому, что я дала слово графу. Если бы не он, давно бы в канаве валялась. Нравится тебе это или нет, но твой приемный отец поручил присмотр мне, на случай, если вернёшься.
Она с квадратными глазами уставилась как баран на новые ворота:
— Отец не собирался от меня избавляться?
— Дура. — Лишь отозвалась ей.
Затем выпустила и предпочла удалиться, проигнорировав вопрос сиротки. Гордо направилась в свои покои…
С удовольствием сняла бабские тряпки и облачилась в мужскую рубашку со штанами. Заколки тоже убрала, распустив роскошные волосы, которые торопливо перехватила кожаным шнурком. Какое счастье избавиться от никчемных безделушек, отягощающих голову. Благодать — выбраться из утягивающего корсета, визуально делавшую фигуру ещё стройнее. Дурацкая мода подстраивать силуэт под формат песочных часов. К сожалению, этот мазохизм считался эталоном. По мне так, он — сущее зло. Проще сидеть в поместье, никуда не ездить. Если бы не Гагат, оставалась бы дальше на хозяйстве. Однако
