Следующий тост подняли за всех присутствующих дам, а последующие – за каждую индивидуально. Так как женщин за столом сидело порядком, в нашем классе парней было сорок процентов, то, несмотря на хорошую закуску, мы все конкретно захмелели. Решили сделать перерыв. Кто отошел перекурить, кто спустился к реке. Расулов тронул меня за руку.
– Отойдём?
Мы вышли к краю площадки. Ильяс спросил, глядя на реку:
– Скажи, Серёг, ты почему ещё капитан?
Я взглянул на Расулова, прекрасно поняв – почему он задал этот вопрос. Сейчас начнёт сватать меня к себе.
– А звание очень нравится.
– Нравится? А…
– Извини, Датурыч, – перебил я, – я своих ребят не брошу. Они мне как братья стали.
– Да, ты прав, – кивнул Расулов.
Вместе стали смотреть на снежные вершины.
– Медаль хоть успел получить?
Ну да, чтоб генерал и не знал о результатах недавнего происшествия? Наверняка звонил в наше управление и интересовался подробностями.
– Нет. Командир сказал только, что наградной в Москву ушел.
– Вечно всё Москва решает, – хмыкнул Расулов.
– А знаешь, – я взглянул на Ильяса, – я перед этим Громозеку встретил. Помнишь его?
– Помню. И что?
– С наркотой взяли. Сопротивление оказал.
– Вот ведь как бывает!
– И не так бывает, – добавляю я, – как самолет зачистили, так вторая встреча была. Коротова встретил.
– Василия Владимировича? – поднял брови Ильяс.
– Ага. Представляешь? Он летел этим рейсом.
– Причуды судьбы, – хмыкнул друг, – расскажешь потом?
– Конечно.
Помолчали, любуясь блеском снежных вершин. Пихаю локтем задумавшегося Расулова.
– В горах надо отдохнуть, а, Датурыч?
– Да, конечно, – встрепенулся он, – а помнишь, как классом в поход ходили?
– Помню.
Рядом появился Савин.
– О чем разговор?
– Да вот, походы всем классом в горы вспомнили, – отвечает Ильяс.
– У-у-у, – протянул Олег, – вот уж приключения бывали! Помнишь, как от медведя сломя голову неслись? А Серёга впереди всех. Ха-ха-ха! С горы-то! Остановиться не могли, ха-ха, прямо в реку…
Оба засмеялись, а я, улыбаясь, вспоминал – как это я от медведя бежал, только вот никак вспомнить не мог. Странно.
– А как альпинистов изображали? – продолжал вспоминать Савин.
– Ага, особенно как на Лысый Горшок забрались, – усмехнулся Ильяс, – и сидели там, пока Серёга не придумал, как спуститься.
Лысый Горшок – это небольшая гора с отвесной стеной по восточной стороне. Но на плоскую и совершенно голую вершину можно было и по другому склону забраться без проблем.
И почему долго сидели? Чего это они выдумывают? Или я чего-то не помню? Или не понимаю? В голове у меня образовался какой-то сумбур. Вроде выпили не очень много, а уже есть намеки на белое пятно. Только я собрался уточнить – о чем речь, как мою руку кто-то обхватил. Это оказалась Марина Зеленина. Она потащила меня к навесам, где играла музыка и танцевали пары.
– Серёжа, давай потанцуем?
– Давай.
Медленно стали кружиться под «Зеленоглазое такси».
– Как личная жизнь? – спросила Марина.
Какая может быть личная жизнь у постоянно пропадающего на службе офицера? Не любят этого нынешние женщины. И ещё то, что зарплата маленькая. А её тезка покинула меня как раз недавно, по причине долгого отсутствия и ещё много чего… Что говорить, перевелись декабристки в наше время. И любви всей жизни мне так и не встретилось. Вот и буркнул в ответ:
– Нормально.
– Значит, холостой, – сделала вывод Марина и жарко зашептала мне в ухо: – А помнишь наши встречи, а? Как мы целовались в скверике?
Они что, все сговорились? Какие встречи? Какие скверики? Не целовались мы! НИКОГДА! А, понял! Они меня разыгрывают! Это розыгрыш такой! Ну что же, подыграю. Улыбаюсь, как кот Чеширский, и говорю вкрадчиво:
– Конечно, помню, Мариш. Темными вечерами, под цветущей яблоней… или это под абрикосом было?
– Дурачок, – она легонько стукнула мне по лбу, – я серьёзно, а ты шутишь.
Ну-ну, это ещё надо посмотреть – кто тут шутит! Но Зеленина смотрела вполне серьёзно, и мне опять насчет белых пятен в памяти подумалось. Да актеры они все! Точно разыграть хотят!
– Все к столу! – призвал Расулов. – Есть тост!
Мы вернулись под навес и расселись по местам. Зеленина села напротив и мило мне улыбнулась.
– Друзья! – поднялся Ильяс. – Я хочу выпить за героев! А именно – за Серёгу! Точней за то, что он когда-то давно совершил…
Вот тебе и раз! Я, было, подумал, что Расулов начнёт вещать про освобождение самолета, и приготовился возражать, но сбило слово «давно». А Ильяс продолжал:
– Я до сих пор его должник.
Я от такого поворота даже невольно рот раскрыл.
– А почему должник? – спросила Марина Зеленина.
Тот же вопрос хотел задать и я. Самому стало интересно – что я такого совершил? И почему Марина спрашивает? Они что, не договорились насчет сценария розыгрыша, или она не в теме?
– Повторюсь, это было давно…
Ильяс сел, отпил нарзана из бокала и стал рассказывать:
– Это случилось, когда мы ещё пацанами были. Друг с другом не ладили, дрались иногда. Так вот, как-то я с младшим братом Рустамом и Алдаром, – он показал на Кигаева, который, привстав, кивнул, – сюда купаться пришел, а тут Серёга и Олег Савин загорают. Ну и как всегда сразу начали отношения выяснять. А пока мы тут дурью маялись, Рустам купаться полез, у самой плотины. Его потоком сбило с ног и потащило к трубе. Там Рустам за решётку зацепился и заорал.
«Странно, драку я помню, но то, что кого-то к трубе утащило, нет. Правда, младший брат с Ильясом был, и пока мы ссорились, на мелкоте все время сидел».
– Я тогда сильно за брата испугался и остолбенел сначала, а вот Серёга не растерялся и в воду кинулся. Следом Олег. К решетке Серёга первым подплыл и успел брата за руку схватить, его в трубу всего затащило, уже совсем не держался, а Олега течением в сторону отбило. Сергей выпихнул брата к решетке и помог на неё забраться. Там лестница к решетке есть.
Все посмотрели на плотину. Трубу, в которую уходил поток, закрывала решетка, сваренная из арматуры, но закрывала она почему-то верхнюю половину трубы. И почти от самого стока, вверх шла железная лестница. А Расулов продолжал рассказ:
– К этому времени я уже у лестницы был. Сам удивляюсь, как я быстро до неё добежал. Крюк-то какой надо было сделать. Брата наверх поднял, стал успокаивать. Слышу, Алдар снизу кричит и на решетку показывает. Глянул, а там Серёга, зацепившись за решетку, уже Олега держит. Савина к трубе спиной потоком занесло. Серёга успел Олега за руку схватить. Только вот сил у него не осталось – держит, а подтянуть уж не может. Я брату кричу, чтоб тут сидел, а сам вниз. Ногами за скобы зацепился и руки тяну. Сначала Олега вытащил, потом вместе с ним и Сергея достали. Серёга еле поднялся, весь синий от холодной воды… Вот тогда мы друзьями и стали.
Надо же, какой оказывается я герой! Народ загудел одобрительно. Мужики стали смотреть на меня уважительно, а женщины восхищенно. Маринка же смотрела так влюбленно…
Только зачем Ильяс очередную небылицу рассказал? Гляжу на него и думаю – смотрит без хитринки, шутит, не шутит, не понятно. Ясно, что розыгрыш продолжается. Может, и тот, с желанием в моём ноутбуке, его рук дело? Да нет, вряд ли станет генерал-майор такой ерундой заниматься. Надо будет тет-а-тет спросить – для чего он про меня геройскую историю придумал?
Тут подняли полные рюмки, и Олег Савин крикнул:
– Выпьем за спасителя!
И этот туда же. Весь рассказ сидел и кивал. Что-то долго разыгрывают. Пора и финалить.
Сейчас тот самый профи с камерой выскочит, и все заорут – сюрприз! Я покрутил головой, но ни фотографа, ни оператора не обнаружил. Ну и черт с ними!
Под шашлык выпили ещё. Савин заорал: «надо освежиться!» и, скинув футболку, направился к реке. Народ одобрительно загомонил, так как, несмотря на хорошую закуску, все порядком захмелели, да и жара добавила желание освежиться. Все дружной компанией двинулись к прохладе, текущей с ледника.
Я плюхнулся в воду и очень быстро взбодрился. Совсем забыл, как холодна вода в горной речке! Выскочил на берег, сев на разогретые солнцем камни. Нет, все-таки хорошо тут. Рядом шумит вода, яркое солнце греет. Напротив расположилась Зеленина, продолжая мило улыбаться мне. А фигура у неё…
Вдруг вижу, как Марина округляет глаза.
– Ох, господи! – кричит она. – Там ребёнок!
У плотины, у самой кромки воды, кричали и махали руками дети, а в водовороте кружило ребенка и течением затаскивало к трубе. Я рванул к плотине, добежал до озерца и с ходу нырнул. Поплыл, борясь с мощным течением к пацану, который судорожно вцепился в перекладину у трубы и испуганно орал. У самого слива меня крутануло водоворотом, но я успел ухватиться за железный прут рядом с ребенком. Ноги потоком воды сразу затащило внутрь. Зацепившись за решетку удобнее, я потянулся и схватил ребёнка за руку.
