Глава 20
ДАВИД
Чувствую себя полным муделем.
Таисия очнулась, но легче мне из-за этого не стало. Какого хера соврал, что она — моя девушка? Еще и любовь между нами неземную напридумывал. Секс по принуждению в ночном клубе, да отсос моего члена перед пацанами — вот и вся неземная «любовь» между нами!
Надо было сказать ей правду и отправить в свой мухосранск. Но как, блин?! Как сказать человеку, девушке, что ее чуть не убили, растоптали и унизили по ошибке?! Приняв за другую шалаву? Я на это не способен.
И перед пацанами как теперь лицо держать? Она же будет считать меня своей девушкой. А они видели, как в рот у меня брала, как едва по кругу ее не пустил.
Дерьмо, одним словом!
Но меня влечет к ней. Это однозначно. Вон как страдал, пока она в коме лежала.
***
Таисия
День ото дня мне становится легче. Я выздоравливаю. Уже и этот жесткий каркас с шеи убрали. Давид приходит ко мне каждый день. Мне так повезло с парнем! Я его пока плохо припоминаю. То есть, кроме тех флешбеков о сексе ничего и не помню, но силюсь это сделать.
Единственное, что меня омрачает, так это тошнота и боли в животе. Сначала я жаловалась на то, что мне лежать уже тошно, но потом, когда к этому недомоганию прибавились тянущие боли внизу живота врач насторожился:
— А месячные у тебя, когда в последний раз были?
— Не помню. Но за то время, пока я в сознании, их не было.
— Ясно. Коротко отвечает врач. — пересаживайся на каталку.
— Мы куда-то пойдем?
— Да, Тая, на узи.
Честно говоря, я так рада выйти из палаты хотя бы куда-нибудь, так что с радостью пересаживаюсь в инвалидное кресло.
— Может, ногами пойду? — с надеждой спрашиваю.
— Рано еще.
Кривлюсь и куксюсь.
— Пойдешь еще, успеешь. Но пока в кресле, слаба еще очень.
Меня везут в кабинет узиста. Степан Богданыч не покидает меня. Входит туда со мной.
— Надо девушку посмотреть. Давы. — многозначительно добавляет он молодому пареньку за аппаратом узи.
Тот понимающе кивает. На живот мне капают немного геля, и начинают размазывать датчиком.
— Угу. Угу. Вот, смотрите, Степан Богданыч. — кивает на монитор молодой узист.
— Понятно. Я так и думал.
— Что там у меня? — пугаюсь я.
— С вами все в порядке. — улыбается мне Степан Богданович. — Ничего страшного там нет. Все органы здоровы.
Но я же вижу, что не в порядке! Они меня что, за дуру держат? Исследование продолжается, узист водит датчиком, измеряя внутренние органы.
— Угу. На почту это мне все перешли. — командует Степан Богданович. — Пошли, Тая, пересаживайся на каталку.
— Доктор, а почему меня тошнит и живот болит? — не унимаюсь я.
— Скорее всего еда для тебя тяжеловата. — как ни в чем не бывало говорит врач, — Я скорректирую твое питание и медикаменты.
***
ДАВИД
— Дав. Поговорить надо. Приедешь?
— Да, обязательно. — ща сделку дооформим и подъеду к Тае.
— Ко мне сначала зайди, — просит док.
— Что-то случилось? — напрягаюсь я.
— Случилось. — странно отвечает врач. — Но это не телефонный разговор.
— Понял. — коротко роняю я, а у самого уже вовсю мысли работают.
Что там еще могла произойти с Таей? Ей стало хуже? А может? Меня бросает в жар от этой мысли. А может, она вспомнила все?! Бля! Это будет охереть как ни кстати!
Не думал я, когда врал ей о наших «отношениях», что сам себя сажаю на пороховую бочку, которая может взорваться в любую секунду…
— Дав, ты с нами?
— Да, Артурик, давай подпишем документы, мне ехать срочно в больничку надо.
— Угу. Давай, вот тут и тут! — показывает кореш, куда надо поставить резолюцию. — Этот клуб принесет тебе прибыль икс десять! Я лично следил за динамикой.
Подписываю на автоматике. Все мои мысли поглощены лишь одним человеком. Мне абсолютно посрать на бизнес. Нет, я привык жить роскошно, у меня пентхаус, загородный дом, коллекция дорогих тачек, дюжина клубов по всей Москве, лучшие телки… на мне теперь полностью семья брата, а у Мадины такие запросы, и со смертью брата скромнее жить его вдовушка не собирается. Короче, мне пахать и пахать, и мне это в кайф. Я люблю зашибать бабло, более того, я знаю, как это делать. Я люблю власть, а власть — это деньги. Но если сейчас Таисии станет хуже, если она вспомнит что именно произошло по моей вине… я не знаю, что делать дальше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Еду в больницу. Хочу увидеть её. Соскучился безумно. Хочу забрать ее в свой дом и трахать ночами на пролет. И похуй на всех!
Бросаю тачку, поднимаюсь в кабинет врача.
— Чего там, док?
— Садись, Дав, новости есть.
— Говори уже!
— Нет, присядь, друг.
— Что там за новости?
— Ты сейчас охуеешь от новостей!
Глава 21
ДАВИД
— В смысле, беременна? — и правда охуеваю я от новости. — От меня?
— Я там над вами свечку не держал, — хмыкает док. — Не знаю ее дату последних месячных, но по узи срок пять-шесть недель. А там считай сам.
Не нужно быть великим математиком, чтобы рассчитать, что весь тот пиздец, что я сотворил с Таей, произошел как раз шесть недель назад. А учитывая то, что она была девственницей, и сразу после дефлорации попала в больницу, то ребенок сто процентов мой.
— А это точно, док? — сглатываю вязкую слюну.
— Ну вот, смотри. — протягивает мне врач снимок узи. — Вот эта точка и есть ваш детёныш.
Я в прострации. Вида не подаю, но я в полном раздрае.
— Тае сказали?
— Нет, конечно, мы что ебанутые что ли? — хмыкает врач. — Решили с тобой посоветоваться. Ты же отец. А она не вменяемая пока. Нихрена не помнит. И слабая. Ей до полного восстановления как до Луны раком.
— Что думаешь, док? — разминаю шею, потому что голова вдруг разболелась резко и невыносимо.
— Жду только твоего решения. Можем аборт сделать под шумок. Введем ее в искусственную кому и почистим. Она даже не узнает, что понесла. Это если вы ее там по кругу пускали, и ты не уверен, что она от тебя залетела.
Морщусь. Хорошо, хоть додумался и впрямь ее по кругу не пустить. Сейчас бы был такой пиздец, что подумать страшно.
— Ну что, подготавливаю тогда ее к аборту? — расценивает мое молчание по-своему док.
— Не, не, подожди. — останавливаю. — Не гони, док!
Столько зла произошло вокруг. Столько смертей! Брата своего потерял. Теперь у меня из родных только племянник да мама. К матери боюсь ехать. Рыдать будет за Демидом. А тут такая новость… у меня ребенок родится. А вдруг сын будет? Нет, от своего ребенка избавляться не собираюсь! Никакого аборта!
— Тая сможет родить? На нее все… кхм… это негативно не повлияет?
— Дав, ты же не наивный зайчик. — усмехается врач, — И не кисейная барышня. Должен понимать, что девушка не в лучшем состоянии для беременности. Но рожали здоровых детей женщины и в гораздо худшем чем у Таи состоянии. Но и у абсолютно здоровых женщин рождаются дети с отклонениями. Беременность, это как лотерея, сечешь?
— М-да. С отклонениями, конечно, не хотелось бы.
— Дав, сейчас это все контролируется. Будешь мониторить ее состояние, и если с плодом будем что-то не то, всегда можно прервать беременность.
— Ну тогда, конечно, оставляем ребенка. — немного легчает мне.
— Я бы сейчас не за отклонения у ребенка переживал, а за состояние девушки. — говорит врач. — Представь, если к ней вернется память? И она вспомнит при каких обстоятельствах был зачат ребенок. Редко какая женщина оставила бы беременность при таком раскладе.
— Она не такая. — качаю головой. — Она добрая, нежная, понимающая.
— В общем, Дав, под твою ответственность. Будь готов, что ребенок целиком будет на тебе. Как и Таисия.
— По ходу дела разберусь! — отмахиваюсь я.
Выхожу в коридор. Черная кожаная куртка скрипит, пока тянусь открыть окно. Втягиваю ноздрями морозный свежий воздух. Пиздец. И этот пиздец затягивает меня в водоворот событий все сильнее и сильнее. Тая считает, что у нас все зашибись. Что мы — прекрасная парочка. Она обрадуется беременности. Несомненно. Но вот что будет, если вспомнит тот вечер? Если вспомнит за что ее распотрошили как индейку?!
