— Ну? Ты разгадал ее секрет?
— Да чего уж там. Все разгадано давно и без меня. Люди не очень-то жалуют тех, кто говорит им правду с серьезным лицом. Нацепите клоунский нос и желтый парик, и они вас выслушают, боясь пропустить хоть слово.
Гловер с деланым безразличием поднял брови:
— Она настолько хороша?
Равик в ответ скорбно кивнул:
— Хуже того, друг мой, она слишком хороша для нас. И я первым надену траур, когда она нас покинет.
Если бы Кэти знала, что именно о ней сейчас говорят мужчины в аквариуме главного редактора «Индепендент Сандей», она точно подавилась бы пончиком. Вот лично у нее все в жизни было просто и незатейливо: пиши, что думаешь и будь, что будет. И работал этот способ безотказно: редакционные правки были минимальными, гарпии почему-то обходили ее по стеночке, а половина редакции здоровалась по имени.
Кстати, а как там дела у Хью? Продолжая жевать, Кэти быстро ввела пароль для попуска на сайт «Макдермид Дейли». Ого! Сколько комментариев на заметку всего в пятнадцать строк.
— Кэти, — около ее стола остановился Равик.
Надо отдать ему должное, он не пытался заглянуть в экран ноутбука.
— Да, — она улыбнулась, как всегда, доброжелательно и тепло.
— В три часа в переговорной у босса совещание с участием ведущих авторов. Ты приглашена.
Еще раз ого!
— А по какому поводу?
— Да все по тому же, — вздохнул Густав, — как нам поднять тиражи и спасти свои задницы от увольнения.
Ну, что ж, дело благородное. Тем более, что она только-только приступила к работе и еще как следует не распробовала вкус чернил. И еще более приятно, что ее допустили в общество ведущих журналистов, пусть даже на откидное сиденье в проходе.
* * *
— Магда, ну о чем ты беспокоишься? Тебя из дома вынесут, в машину посадят, до ресторана довезут. Здесь швейцар возьмет, перенесет, посадит. Твоя задача, Магдочка, сводится к одному: сидеть, пить шампанское и время от времени подавать сигналы, что ты еще жива и хочешь добавки.
Виктория со вздохом отключила телефон. Нет, собрать этих старых кляч вместе не под силу даже Ною в разгар потопа. Эти лентяйки готовы встречаться только друг у друга на похоронах. Печально вздохнув, приходилось признать, с годами развлечений у нее становилось все меньше.
Взгляд снова вернулся к глянцевой обложке «Индепендент Сандей». Странно, Виктория уже не могла точно припомнить, когда начала читать журналы с последней страницы. Вероятно, давно. Зато помнила, когда к ней вернулось забытое удовольствие от чтения собственного журнала: когда в нем начали публиковать интервью Кэти Эванс.
Виктория довольно улыбнулась: первое впечатление не подвело ее, девочка оказалась действительно умненькой, доброй и наделенной жизнерадостным юмором. Да еще и чертовски трудолюбивой, если судить по количеству напечатанного материала. И забавный же она взяла себе псевдоним, под которым отвечала на письма читателей: Плавали-Знаем.
Что ж, пожалуй, пора рассмотреть ее поближе. Да и вообще имеет смысл проконтролировать ситуацию. Старуха снова взялась за телефон:
— Уэсли, запрягайте роллс-ройс, к трем мне надо быть в редакции.
Затем вернулась в спальню и подняла крышку большой обшитой тисненой кожей шкатулки. Отправляясь «в народ» леди Гловер обычно снимала слишком крупные бриллианты.
* * *
Ведущие журналисты оказались не такими уж и страшными, как ожидала Кэти. Люди как люди, для разнообразия среди них попалась парочка откровенно глупых и один довольно противный. Судя по ковбойским сапогам, торчащим из-под синих джинсов, это и был тот самый Лимонадный Джо, о котором как-то сплетничала Эбби.
Первое, что он сделал, усевшись за стол напротив Равика — это водрузил оба сапога на стеклянную столешницу. Равик и бровью не повел, зато вошедшая вместе с Гловером старуха уставилась на них с неподдельным интересом, словно неожиданно для себя обнаружила у наглеца не две ноги, а целых шесть.
— Заканчиваем игры в ковбоев, — поморщился босс, и сапоги Лимонадного Джо словно сами собой переместились под стул, — поговорим о тираже.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Судя по скучающим физиономиям ведущих политических колонок, говорить тут было особенно не о чем: в кризисе пребывала не только британская журналистика, но и вся европейская, а, возможно, и мировая. Ответ был очевиден: социальную апатию читателя новостями политики и экономики не прошибешь, придется зарабатывать на развлечениях.
— То есть ведущими журналистами у нас должны стать авторы колонок о кино, компьютерных играх и моде?
Лимонадный Джо снисходительно усмехнулся:
— Не совсем так, но мы можем дать шанс кордебалету. Вдруг что и получится.
Кэти презрительно засопела: этот самодовольный осел, несомненно, считал себя премьером, хотя без помощи редактора и не был способен сшить между собой и двух абзацев.
— Хорошо, — видимо, босс решил зайти с другой стороны, — чьи публикации получают больше отзывов?
Кончик карандаша в руке секретаря описал в воздухе медленную дугу и указал на Кэти. Лимонадный Джо гаденько ухмыльнулся:
— Маленькая девочка Плавали-Знаем? Подружка-сплетница? А я что говорил?
Ну ладно, сам напросился. Кэти нежно улыбнулась ядовитому гаду, одновременно набирая на своем ноутбуке ключевую фразу для поиска. Гловер засунул руки в карманы брюк и уже повернулся в сторону экономистов из «Бэджет», но тут пришедшая с ним пожилая леди впервые подала голос:
— Неужели это вы? Я ваша большая поклонница, мисс Эванс. Одна из многих, — она многозначительно покосилась на Лимонадного Джо. — И с удовольствием выслушаю ваши предложения.
Не все обращенные к Кэти в этот момент взгляды можно было бы назвать доброжелательными, но вряд ли ее можно было сейчас смутить вежливым скепсисом. До серии своих блистательных интервью со звездами она успела достаточно побегать с микрофоном и за старушками в супермаркетах, и за мамашами в парках и даже за марафонцами на дистанции. Так что жизнь научила ее встречать с улыбкой любую неожиданность.
— Возможно, нам не придется перекраивать размеры колонок, если каждую из них использовать максимально информативно. — Теперь все присутствующие вежливо подняли брови, так что девушка поспешила добавить: — Я поясню. Если вы ознакомитесь с публикациями различных газет хотя бы на первых двух страницах, то, несомненно, заметите, что они освещают одни и те же события… — Кэти слегка повысила голос, потому что Лимонадный Джо с ядовитой улыбкой снова приоткрыл рот, — … с одной и той же точки зрения. Например, попробуйте подсчитать, сколько раз на прошлой неделе слово «Трансатлантично!» упоминалось в «Дейли Експресс», «Дейли Телеграф» и, конечно, в «Таймс». То есть, все без исключения медийные источники не просто обсуждают перспективы Трансатлантического сотрудничества, но и относятся к нему одинаково положительно. У нас сложилась ситуация, когда со всех страниц, со всех экранов людям говорят одно и то же. Какой тогда, спрашивается, смысл в таком количестве телевизионных каналов, журналов и газет?
Ага, как минимум пятеро из присутствующих внезапно выпрямились в креслах и поджали губы.
— Деточка, — снисходительно начал лысеющий господин, — вы собираетесь подвергнуть сомнению компетентность наших политических и экономических обозревателей?
Кэти примирительно пожала плечами:
— Если бы таково было только мое мнение, я бы спала спокойно и не беспокоилась об увольнении. Сейчас я просто предлагаю вам войти в электронные издания и посмотреть комментарии читателей к статьям ваших, — она специально подчеркнула это слово, — обозревателей. Сколько раз там упоминается слово «Вранье!»? И это с учетом того, что само количество комментариев под этими публикациями крайне скудное.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Левое ухо Кэти горело огнем, хотя правое оставалось прохладным. Может быть, это от того, что Гловер сверлит ее таким недовольным взглядом. Тем не менее, ее не перебивали, и девушка решила идти до конца: