– Лоренцио! Ты полный кретин! – сказала она.
– Си! – ответил тот и широко улыбнулся.
– А как можно объяснить полному кретину, что ему необходимо вылезти в окно?
Между тем хозяин дома, потерявший массу времени на открывание и закрывание ворот, загнал машину в гараж и появился на крыльце. Едва он поднял руку, чтобы толкнуть дверь, как зазвонил мобильный телефон, прицепленный к его поясу.
– Да! – коротко бросил Хрюкин, у которого сегодня выдался весьма неудачный день. – Слушаю вас, говорите!
– Ах, Пал Семенович! – проворковал сдобный женский голос так нежно и одновременно страстно, словно задался целью соблазнить Хрюкина прямо по телефону. – Как поживаете?
– М-м… Неплохо, – соврал тот и замер, ожидая продолжения.
– Моя дочь уже приехала к вам?
Хрюкин хлопнул себя ладонью по лбу и выругался одними губами. Он совершенно забыл про пациентку, которая требовала особого подхода и намеревалась терзать его прямо на дому.
– Еще нет, – коротко ответил он, кое-как совладав с эмоциями.
– Не забудьте, что мое солнышко чрезвычайно впечатлительно. Она станет отвлекать вас разговорами, придумывать всевозможные уловки и отговорки. Может сказать, что ее тошнит и кружится голова. Вы не должны обращать на это внимания!
– Не буду! – пообещал Хрюкин.
– Тогда хорошо. И смотрите, не напугайте ее своей бормашиной. Сделайте все так, как мы и договаривались. Заговорите ей зубы!
Отключившись, Хрюкин топнул ногой.
– Разве я чертов заклинатель? – рявкнул он, адресуясь, вероятно, к мировому пространству. – Я стоматолог! Я лечу зубы, а не заговариваю их!
Через дорогу от дома Хрюкина начинались кукурузные поля. Залегший среди молодой кукурузы Скобкин в этот самый момент толкнул Женю в спину, чтобы придать ей необходимое ускорение. Она перебежала через шоссе, отворила резную калитку и оказалась прямо за спиной рассерженного стоматолога. Упасть в обморок ей не давала лишь мысль о благородстве собственной миссии. Внутренне она была полна решимости идти в атаку. Оставалось только разлепить склеившиеся от страха губы и прочистить горло.
Обернувшись на шум, Хрюкин увидел Женю, бледную словно привидение, и, решив, что это и есть та самая трусливая пациентка, о которой только что шла речь, широко улыбнулся. Сделал он это молниеносно, и со стороны казалось, будто улыбку со всего маху прилепили на его лицо.
Сказать по правде, Хрюкин был сегодня совершенно не в настроении заниматься частной практикой, однако за один вылеченный зуб своей доченьки мамаша обещала заплатить немыслимые деньги. Кроме того, у самой мамаши рот был девственно нетронут и сулил Хрюкину хороший заработок. И это обстоятельство никак нельзя было сбрасывать со счетов.
– Здравствуйте! – сказал он со зловещей, как показалось Жене, ухмылкой, подскочил к ней и запер калитку. – А я вас жду.
Увидев, что при этих его словах Женя отшатнулась, он, крепко схватив ее за локоть, стал заталкивать ее в дом.
«Он меня ждал! – в ужасе подумала Женя. – Значит, он следил за мной! Я для него нежеланный свидетель. Наверное, он хочет меня убить».
– Не троньте меня! – закричала Женя, и Петя Скобкин, оставшийся в кукурузе, мгновенно насторожился.
Захлопнув за собой дверь, Хрюкин запер ее на ключ, а ключ опустил в карман брюк. Тяжело дыша, Женя с ужасом смотрела на него.
– Вы думаете, это больно? – спросил Хрюкин, изо всех сил стараясь выглядеть добрым. – Ошибаетесь! Я сделаю все нежно, как мама.
– Меня тошнит, – сказала Женя, трясясь всем телом.
«Начинается!» – подумал Хрюкин. Женя же подумала совсем о другом. Черт дернул придумать такую глупость! Как Скобкин узнает, что ее убивают? И вообще, как он попадет в эту крепость со своим пистолетом? Было только одно средство дать ему знать о своих неприятностях – поднять шум до небес. Может, разбить окно? Но все окна в пределах видимости были зарешечены. Значит, придется визжать. И чем громче, тем лучше. Однако, прежде чем начинать визжать, надо все-таки хоть что-то выяснить. Заставить Хрюкина признаться, шокировав его.
– За что вы убили моего двоюродного брата? – спросила она, в упор глядя на стоматолога.
Хрюкин, намеревавшийся пригласить Женю в кабинет и уже открывший было для этого рот, от неожиданности лязгнул челюстью. Ему потребовалась целая минута, чтобы вновь обрести дар речи.
– Пардон! – возмутился он, когда наконец смог заговорить. – Я? Кого-то убил?
– У меня есть доказательства! – крикнула Женя и, достав из кармашка фотографию, сунула Хрюкину под нос.
Увидев снимок, хозяин дома тотчас же исполнился негодования.
– Мерзавец! – воскликнул он. – Так это и есть ваш двоюродный брат, чтоб ему пусто было?
Фотографию сделала Маргарита два месяца назад из окна своей спальни. После этого она размахивала ею перед Яном, приговаривая: «Да ты настоящий лев! Гляди, какой грозный! Как ты накинулся на него!» Это было после того, как Хрюкин столкнулся с запутавшимся в шелковых простынях Яном лицом к лицу в спальне неверной супруги. Поскольку Ян и Хрюкин были знакомы, сцена ревности получилась особенно отвратительной. После урагана, разнесшего полдома, Маргарита целых десять дней хранила верность супругу. Занятие это оказалось страшно утомительным, и теперь она изо всех сил старалась наверстать упущенное.
Женя тем временем решила, что пришло время блефовать:
– У меня есть сведения, что в понедельник вечером Ян вошел в этот дом и не вышел из него! – выкрикнула она.
– Если он не вышел, это означает только одно: что моя жена замучила его до смерти! – сообщил Хрюкин, ревность которого со временем не уменьшалась, а только закалялась в битвах. – У нее, у нее надо спрашивать! Маргарита! – завопил он.
Между тем Маргарите ценой огромных усилий удалось запихнуть Лоренцио в шкаф. Он ни за что не хотел лезть в окно и дико хохотал, когда она толкала его в спину, думая, что это такая игра. В шкаф, впрочем, он тоже лезть не желал.
– Не понимаю, почему ты сопротивляешься! – злилась Маргарита. – Шкаф раздвижной, в нем просторно и прохладно!
В конце концов она победила, и Лоренцио оказался, где и было задумано. Засунув туда же упаковку пива и пакет чипсов, Маргарита сдула с лица влажный локон и побежала вниз. Еще на лестнице она услышала крики мужа и вторящий им женский голос.
«Эта ведьма уже здесь! – ахнула про себя Маргарита, полагая, что в гостиной находится не кто иной, как жена Леонида. – Сейчас муженек снова примется колотить дорогие вазы. Мне тоже достанется». Однажды Хрюкин в неистовстве засветил супруге кулаком в глаз. В знак протеста Маргарита носила синяк целых две недели – придавая ему при помощи фиолетовых теней особо угрожающие размеры и очертания.
– Салют! – сказала она, влетая в гостиную. – Что за крики, что за шум?
Сказать по правде, сейчас Маргарите ужасно не хотелось скандалить. Ей казалось пошлым разбираться с женой одного любовника, когда ее постель еще хранила очертания тела другого. Но, увидев Женю, глаза которой горели фанатичным блеском, она поняла, что малой кровью не обойтись.
– Не понимаю, зачем вы нагрянули! – воскликнула Маргарита, делано всплеснув руками. – Между ним и мною все давно кончено.
– Он не вернулся домой, – сказала Женя, вперив пытливый взгляд в жену стоматолога.
– О господи, только этого мне не хватало! – простонала Маргарита.
– Куда он делся из вашей спальни? – холодно поинтересовалась Женя.
– Куда делся? В окно, естественно. В окно! – выкрикнула Маргарита.
– Он сорвался вниз? – спросила Женя. – И разбился?
– Разбился! Черта с два! – рассвирепела та. – Он мне только что звонил!
– Ян?! – воскликнула изумленная Женя.
– Ян?! – эхом повторила за ней Маргарита с той же самой интонацией.
Хрюкин, проявив необыкновенную проницательность, первым сообразил, что его супруга запуталась в своих любовниках.
– Эта девица утверждает, что Ян Ярославский не выходил из нашего дома с самого понедельника! – с нехорошей извилистой улыбкой поведал он жене причину появления Жени в их гостиной.
– Ян Ярославский? – продолжала удивляться та, пытаясь поскорее сообразить, что, собственно, происходит.
* * *
В доме Ярославских тем временем была объявлена тревога. Ирма Гавриловна, потрясенная до глубины души обращением с собой мужлана, незадолго до этого явившегося в дом, позвонила Георгию Николаевичу и обо всем ему доложила, объяснив свое наушничество, естественно, беспокойством о Жене, которая, как ей кажется, могла связаться с плохой компанией.
Старший Ярославский дал отмашку Карпенко, который уже через двадцать минут был на месте и отправился по следу парочки, ушедшей в сторону кукурузного поля. Их видел садовник, их видела старуха молочница, их видел пацан, катающийся на велосипеде. Не приложив особых усилий, Карпенко вскоре уверился в том, что Женя находится внутри дома с узорчатым кирпичным забором.
