– Наконец-то тебя оценили по достоинству, – широко улыбнулся Веня.
– Познакомься, Ян, это мои лучшие друзья. Они помогали мне тебя искать – Веня, Геннадий, Петя.
Ян всех по очереди потряс за руку. Несмотря на растрепанную бороду и пережитые потрясения, он по-прежнему выглядел галантным.
– Больше всего на свете хочу есть, – признался он. – Выжил только потому, что постоянно пил воду и один раз поел. Можно считать, провел принудительный курс лечебного голодания.
– Голодные люди обычно бывают слабыми, – пробурчал Карпенко, трогая синяк под глазом.
Катенька, до конца осознавшая наконец ужас случившегося, убежала рыдать в другую комнату. У Карпенко в машине оказались наручники, и он на всякий случай сковал ими преступные руки Эльзы Унт, которая не сопротивлялась и не роптала. Теперь она курила, позвякивая массивными браслетами. Кто-то подставил поближе к ней пепельницу, где уже скопилась целая пирамида окурков.
– Увозить ее отсюда нельзя, – Карпенко поделился с Женей своими мыслями. – Надо заставить ее показать, где та яблоня, под которой она кого-то там похоронила.
– Думаешь, она не врет насчет Куницына?
– А ты?
– Вообще-то парень пропал.
– Вот чертова кукла! – посетовал Карпенко. – Я столько в своей жизни навидался! За что только люди не убивали друг друга! И за деньги, и за измену, но с таким сталкиваюсь впервые!
– Ни один мужчина не имеет права отвергать женщину, питающую к нему теплые чувства! – возвестила Эльза, которая, оказывается, все слышала.
– Ничего себе! – пробормотал Мартынов. – А если на меня положит глаз какая-нибудь ведьма? Я должен дарить ей взаимность, чтобы она меня не кокнула? Бр-р…
– Мне тоже не нравится опыт, который я приобрел, – шепотом согласился с ним Веня, косясь на Эльзу Унт, которая, несмотря на наручники, продолжала держаться с королевской важностью. – Я всегда не слишком хорошо разбирался в женщинах. А теперь буду думать, что разбираюсь в них еще хуже.
– А ты переходи на совсем молоденьких, – посоветовал ему Мартынов. – На тех, которые еще не накопили достаточно коварства.
Женя демонстративно отвернулась от приятелей и обратилась к Яну:
– Вы с Ирой поезжайте к дяде, я буду позже. Мне нужно забрать свои вещи. Ира тебе все расскажет, а я потом объясню то, чего она не знает.
Вновь повернувшись к Мартынову, она сказала:
– Радуйся, я от тебя съезжаю. И спасибо тебе за все! И тебе, Венька.
Она по очереди обняла обоих приятелей, на секунду прижавшись к каждому из них и закрыв глаза. Но если Лаптев откликнулся, в свою очередь сжав ее изо всех сил, то Мартынов к проявлению Жениных чувств внешне остался холоден.
Вся компания вывалилась из дома и направилась к своим транспортным средствам. Исключение составляли только две парочки: Карпенко сторожил продолжавшую дымить Эльзу Унт, а Петя Скобкин остался, чтобы утешить Белоснежку.
– Можешь уделить мне минутку? – спросил Мартынов, дождавшись, когда Веня усядется в машину и захлопнет за собой дверцу.
– Да? – вяло поинтересовалась Женя, недавнее возбуждение которой сменилось полной апатией.
– Хочешь сказать, мы сейчас поедем ко мне, ты соберешь свои вещички и отчалишь к дяде?
– Да, – удивленно сказала Женя. – А что?
– Я к этому не готов.
– Но мы нашли Яна! – растерянно ответила она. – Попозже, завтра или послезавтра, мы, конечно, отметим благополучный исход этого дела, соберемся все вместе, выпьем шампанского. Уверена, дядя захочет лично выразить вам с Венькой свою благодарность…
– Я не об этом, – мрачно перебил ее Мартынов.
– А о чем же тогда?
– Не могу поверить, что после всего, что было, ты возьмешь и так вот испаришься!
– Того, что было? – изумленно пробормотала Женя. – А что было?
– Было все! Напряжение, опасность, риск. Мы спали, между прочим, под одной крышей!
Веня открыл окно и нетерпеливо крикнул:
– Ну, вы скоро там? Мне надо на работу! У меня ночная смена.
– Хорошо, едем, не кричи.
Обозленный Мартынов сел на водительское место и раздраженно хлопнул дверцей.
– Пристегнись, – велел он Жене. – Все время только и делаешь, что рискуешь здоровьем.
Они тронулись с места, и машина резво побежала по дороге в сторону Москвы.
– Ты хоть понимаешь, – спросил с заднего сиденья Веня, – что сейчас самостоятельно разоблачила убийцу, прикончившую трех человек – Кокина, Нетушкину и того бедолагу, который меня ограбил?
– Четырех, – поправила Женя. – Если, конечно, Эльза не врет насчет тела Куницына, закопанного под яблоней.
– Кошмар, – пробормотал Веня, проводя рукой по лицу, словно смывая с него усталость. – Одно дело – бандиты, там все понятно. Они отморозки, у них нет ни совести, ни стыда, ни сострадания. Но красивая женщина, бывшая балерина, мать, в конце концов!
– Все потому, что она одинока, – выдал неожиданный перл Мартынов. – Женщина не должна быть одинокой. Это против природы.
– Ген, да она же сумасшедшая! – возразил Веня.
– Ну, значит, я не о ней, а вообще.
Дальше они ехали молча. Конечно, им было что обсудить, но все смертельно устали. Возле лаптевского офиса машина ткнулась носом в тротуар.
– Выйдем, – предложил Веня Мартынову, распрощавшись с Женей. – Всего на пару слов.
Они вышли, и Веня оттащил приятеля подальше от автомобиля.
– Можно я тебе кое-что скажу, только без обид?
– Давай, – пожал тот плечами, глядя себе под ноги.
– По-моему, ты не хочешь отпускать Женьку.
Мартынов вскинулся, словно ему без предупреждения заехали по уху. Помолчал некоторое время, потом неохотно ответил:
– Но я еще не готов предложить ей остаться навсегда.
– Тогда предложи остаться на ночь, – хохотнул Веня и, ткнув Мартынова кулаком в плечо, быстро удалился.
– Что он тебе сказал? – полюбопытствовала Женя, когда Мартынов, покряхтывая и покашливая, занял свое место за рулем.
– Он сказал… Сказал… Какую-то глупость.
Женя решила не настаивать и только хмыкнула.
Обмениваясь ничего не значащими фразами, они добрались до дома, поднялись по лестнице и вошли в квартиру. Женя скинула обувь и потребовала:
– Давай обещанную чашечку кофе.
– А есть ты не хочешь?
– Я хочу есть, пить, спать, плакать и смеяться одновременно, – призналась Женя с улыбкой. – А чего ты хочешь больше всего?
Мартынов пристально посмотрел на ее рот и странным низким голосом ответил:
– Вознаграждения.
– Интересно, если я подойду и поцелую его, он не решит, что я вешаюсь ему на шею, как все остальные?
– Он не решит, – тут же ответил Мартынов.
Женя испуганно охнула:
– Я что, сказала это вслух?!
– Сказала, – подтвердил Мартынов, делая шаг в ее направлении. – Мне кажется, этот поцелуй слишком давно назревал. Это все равно что природный катаклизм. Его невозможно ни предотвратить, ни остановить, ни толком спрогнозировать…
Он наконец подошел вплотную к Жене.
– Я хочу, чтобы ты осталась.
– И это все? – спросила Женя, закидывая руки ему на плечи.
– Ты мне нужна.
– Бьюсь об заклад, ты не говорил этого ни одной женщине, – поощрила она Гену, дотрагиваясь губами до его губ.
– Я хочу, чтобы ты осталась со мной навсегда, – выдавил из себя Мартынов.
– Ладно, – легко согласилась Женя. – Останусь. Только с одним условием. Ты не будешь заставлять меня варить пельмени из пакетов.
Мартынов решил не отвечать, а выразить свое согласие более приятным способом. Он потянулся к Жене, чтобы ответить на поцелуй, но она остановила его:
– Минуточку. Ты еще не сказал мне самого главного.
– Не знаю, что для тебя самое главное! – с деланым отчаянием в голосе ответил Мартынов. – То, что я в тебя влюбился, или то, что ты теперь так потрясающе выглядишь?
– Конечно, последнее! – надменно ответила Женя. – Главное для женщины – бесподобная внешность, а влюбленные мужчины – всего лишь ее бесплатное приложение.
