class="p1">— Если хочешь что-то хорошо спрятать, то прятать нужно не там, где предположительно никто не найдет, а там, где никто никогда не будет искать, — глубокомысленно изрек названный отец одержимого.
Далее Киатор привел какие-то факты из астрономии, которые помогли ему в расчетах при обнаружении центра полярности. Затем он рассуждал о психологии высших созданий Света, политике, архитектуре и о других факторах, повлиявших на выбор места хранилища для величайшей святыни мира. Потом сонзера еще неоднократно продемонстрировал чудеса дедукции, но…
Ахин даже не пытался удержать в памяти его умозаключения. Он просто сидел и кивал. В конце концов, перед ним стояла какая-то задача, и ему не терпелось узнать ее. А с деталями можно разобраться потом.
— Так что сущность Света определенно хранится в тайном святилище под кварталом фей… Ты меня слушаешь? — строго поинтересовался старик. — Слушай внимательно! Итак, Мионай…
Мионай, родной сын Киатора, был старше одержимого. Обоих воспитал один и тот же сонзера, но они, в принципе, не считали друг друга даже товарищами, не говоря уж про какие-то родственные связи. Виделись названные братья тоже очень редко — Мионай так и не смог освоить грамоту для работы в столичных конторах, затем из-за крутого нрава его вышвырнули из прислуги, и в мастерских он также надолго не задержался. В конце концов проблемного раба отправили в пригород столицы, где ему приходится вычищать стойла комесанов — выносливых демонических тварей, чем-то похожих на быков или огромных кабанов с когтистыми медвежьими лапами.
Во время Вечной войны порождения Тьмы использовали комесанов в качестве грубой ударной силы, сминающей ряды противника. Но важен был и деморализующий эффект — прожорливые зверюги устраивали кровавое пиршество прямо на поле боя, зарываясь уродливыми приплюснутыми мордами в развороченные тела. За считанные минуты павшие враги обращались в бесформенные груды мяса, перемешанные с испражнениями комесанов. Как создания Света умудрились усмирить их после Катаклизма и даже сделать полезной в хозяйстве скотиной — загадка. Наверное, это исчезновение сущности Тьмы так сказалось на некогда лютых чудовищах.
— А когда все будет готово, Мионай возглавит отряд отважных сонзера, которые проберутся в квартал фей и уничтожат сущность Света, в каком бы виде она ни хранилась. Остальных темных, помогающих нам с подготовкой к вылазке, мы не будем втягивать в это мероприятие, чтобы не подвергать их опасности, если что-то пойдет не так.
«Если что-то пойдет не так, то отвечать все равно придется всем порождениям Тьмы», — печально усмехнулся Ахин. Киатор тоже это прекрасно понимал. Все понимали. Но иллюзия защищенности всяко лучше, чем уверенность в беззащитности.
— А теперь перейдем к делу, в котором нам понадобишься ты.
Ахин сосредоточился. Ему выдался шанс сделать хоть что-то стоящее в своей жизни, внести вклад в новую историю этого мира. Быть может, именно благодаря его действиям наступит эпоха справедливости, согласия и покоя.
— Когда все начнется, тебе надо забраться на стену квартала фей. Если какой-нибудь патруль поблизости заподозрит неладное — опустишь решетку ворот. Так ты дашь немного времени Мионаю и его бойцам. Потом сразу же уходи, чтобы тебя никто не заметил.
«И все?..»
— Ты для этого идеально подходишь, потому что работаешь в конторе Элеро, — продолжил сонзера. — Твое присутствие в квартале не будет вызывать подозрений, а отходя можешь притвориться простым человеком. Тогда шум не поднимется раньше времени. Задачу понял?
Не так Ахин представлял свою роль.
— Залезть на стену, опустить решетку, убежать, — упавшим голосом повторил одержимый. — Понял.
— Это важно, — произнес Киатор, без особого труда прочитав мысли, расползшиеся по разочарованному лицу юноши. — Думаешь, что это какая-то мелочь? Возможно. Но эта мелочь в итоге спасет мир. Наше восстание должно пройти быстро и тихо, какой-либо героизм и показательная месть излишни. Нам нужно нанести всего один удар, а затем… начнется хаос, в котором главное — выжить.
«Пора идти», — как-то отстраненно подумал Ахин, посмотрев в крохотное окошко.
Наступало утро, а путь до квартала фей неблизкий. Одержимому придется поспешить, чтобы явиться на рабочее место вовремя. Кстати, о времени.
— Когда все произойдет?
— Скоро, — Киатор открыл недописанную страницу книги и аккуратно вывел новое слово, дав понять, что разговор близится к завершению. — Мы уже почти готовы. Я сообщу.
Ахин вышел на улицу, прихватив пропахший рвотой Элеро камзол, и торопливо направился к выходу из Темного квартала.
«У меня осталось столько незаконченных дел в конторе. Хозяйка разозлится. Надеюсь, хотя бы не прикажет слугам высечь меня, — по привычке вздохнул одержимый, перешагивая через покрытый росой труп наркомана со вскрытыми венами. Рядом лежал мертвый силгрим, напившийся с голодухи темной крови товарища, что его и сгубило. — Неужели все это может скоро закончиться? Слова Киатора звучат… ну, как-то немного безумно, но он работал над своими исследованиями много лет. В любом случае старик рассчитывает на меня, я не могу его подвести. Однако то, что он мне поручил… Мелочь, которая спасет мир, да? Ха-ха…»
Глава 2: Светлый день
Жизнь Ферота существенно изменилась после того, как он стал комендантом Темного квартала. Порождения Тьмы в Камиене давно уже смирились с рабской участью, и присмотра за ними практически не требовалось, поэтому епископ средних — по атланским меркам — лет мог почти все свое время посвящать духовному росту и развитию. Ведь только благодаря постоянному самосовершенствованию атланы сохраняют главенство в империи и поддерживают торжество Света. Ибо истинная ценность озаренного мира — светлая душа и чистый ум.
Комендант Темного квартала — должность почетная. Любой епископ, заслужив назначение на этот пост, имел все шансы в будущем стать архиепископом и войти в совет при кардинале Иустине, что фактически являлось пиком власти в империи. О том, чтобы занять место кардинала, никто даже не помышлял — созданиям Света не свойственны карьеризм и тщеславие. Во всяком случае, так принято считать.
Сегодняшнее утро Ферота ничем не выделялось из череды спокойных дней, наставших с той поры, как он принял возложенные на него обязательства по управлению Темным кварталом. Откровенно говоря, большую часть работы выполнял личный ассистент епископа — клирик Онкан, но в этом не было ничего удивительного, просто каждый делал то, что ему положено. А как так вышло, что Онкану положено работать за коменданта, никто объяснить не мог.
Считал ли сам юный клирик подобное положение дел несправедливостью? Конечно нет. Каждому атлану с малых лет прививали особое мировоззрение, в котором их народ олицетворял вселенское добро, одолевшее зло в лице порождений Тьмы. Такова философия Атланской империи, и если хочешь приобщиться к великому замыслу Света — трудись.
— Это стоит записать, — решил Ферот. —
