Нэнси хотела уже повесить на дверь табличку «Закрыто», как вдруг звякнул дверной колокольчик, возвещая о приходе запоздалого покупателя.
Миссис Данфорд, хозяйка магазина, собралась уходить, поэтому Нэнси поспешила в зал приветствовать клиента — да так и замерла на полпути.
— Бретт…
Ее сердце пропустило удар — совершенно непроизвольная реакция на грубовато-красивое лицо и агрессивно мужественную фигуру в обтягивающих джинсах и черной кожаной куртке, — но Нэнси взяла себя в руки.
— Я могу чем-нибудь помочь?
— Мне просто хотелось с вами поговорить.
— Я на работе.
Нэнси не представляла, что Бретт собирался сказать, но в любом случае ей не хотелось, чтобы он догадался, как много она о нем думала с той самой минуты, когда он сказал ей «до свидания» и поцеловал в лоб.
— Тогда сделайте мне небольшой букет.
— Из чего?
— Все равно, на ваше усмотрение. Что-нибудь миленькое, только без гвоздик, выкрашенных в голубой цвет.
Чувствуя на себе его взгляд, Нэнси подошла к стойке с цветами.
— Может, из розовых и белых гвоздик? — спросила она, рассматривая цветы, будто не помнила наизусть все, что имелось в наличии.
— Отлично. Я хотел вас предупредить кое о чем, — сказал Бретт. — Алекс попросил у меня ваш телефон. Он еще не звонил?
— Нет.
— Если он еще не звонил…
— То и не позвонит, — немного дерзко подсказала Нэнси.
— Позвонит, обязательно позвонит, и, вероятно, не он один. Но если вы примете приглашение на субботу так поздно, это будет плохим началом.
Колокольчик на двери снова звякнул, но Нэнси даже не посмотрела, кто вошел.
— Вы можете меня больше не опекать. — Она повернулась и представила на суд Бретта довольно скромный букетик. — Лента голубая или розовая?
— Да. Все равно. Слушайте, не позволяйте парню решить, будто вас можно пригласить в самый последний момент. Заставьте его немного поволноваться, тогда в следующий раз он постарается позвонить пораньше.
— Это для меня?
Нэнси увидела, как длинноногая женщина с крупными зубами подошла к Бретту сзади и обняла за шею. Нэнси сомневалась, что подружка невесты узнала ее в скромном светло-розовом комбинезоне — униформе всех сотрудников цветочного магазина, — но саму Полу трудно было не узнать хотя бы из-за аромата духов, сильного, почти осязаемого. Нэнси отвернулась, чтобы завернуть букет в бумагу, потом, не глядя на Бретта, выбила чек и приняла деньги.
— Не забывайте, что я вам сказал, — предупредил он тихо, после чего буквально сунул букет Поле и направился к выходу.
Нэнси проводила парочку глазами и, только когда дверь за ними закрылась, пробормотала:
— Интересно, мистер Учитель, вы-то за сколько дней пригласили Полу на свидание?
4
По дороге домой Нэнси приняла решение: звонок в среду — да, звонок в четверг — нет.
Откуда у меня такое чувство, будто я заключила сделку с дьяволом? Я даже не уверена, что Бретт Майсден мне нравится, так с какой стати прислушиваться к его советам?
Но куда больше Нэнси волновал другой вопрос: чего ради он прервал свидание с красивой женщиной и явился, чтобы посоветовать ей, Нэнси, играть недотрогу?
Все-таки надо было взять с него деньги за абонемент, тогда бы он не чувствовал себя обязанным ей помогать, и она бы не возила по тарелке равиоли, совершенно потеряв аппетит при мысли, что сейчас Бретт выделывает с Полой в постели.
Может, они просто пошли в кино, предположила она. Но аппетит пропал напрочь. Нэнси встала и выбросила почти не съеденный ужин в мусорное ведро.
В конце концов, мне-то какая разница? — уговаривала себя Нэнси. Одно дело представлять, как его сильные мускулистые ноги переплетаются с моими, а губы ласкают мою кожу, и совсем другое — отдать свое сердце красавчику, чьи вкусы по части женщин явно сродни вкусам Кристофера. Похоже, на одного хорошего, надежного мужчину, приходится сотня таких, для кого стриптизерша олицетворяет богиню любви. Раз уж добродетель не котируется в этом мире, не лучше ли влиться в ряды дрянных девчонок?
Успех на приеме по случаю свадьбы научил Нэнси, что мужчин привлекают женщины, устанавливающие собственные правила, правила дрянных девчонок. Но чтобы изменить свою жизнь, ей нужны не советы, а смелость. Терпение Нэнси лопнуло, ее разобрала такая злость, что она была готова на все. Нэнси злилась на Кристофера, оказавшегося подлецом, и на Бретта, у которого оказался дурной вкус, если судить по его подружке.
Впрочем, до последнего мне нет дела! — спохватилась Нэнси.
Зазвонил телефон, и перво-наперво Нэнси подумала, что Бретт бросил зубастую Полу. Но она тут же разозлилась на себя за подобные мысли. Кто бы ни звонил, пусть этот звонок вернет меня к реальности, попросила она, поднимая трубку.
— Привет, это Нэнси? — произнес незнакомый голос.
— Да.
— А это Льюк.
— Льюк? — Нэнси пыталась вспомнить, кто это такой.
— Льюк Вашингтон, мы познакомились на свадьбе.
— Ах да, Льюк…
— Как поживаешь?
— Отлично.
— Я тут подумал, может, я мог бы скрасить тебе вечерок, к примеру, в субботу?
Среда — да, четверг — нет, вспомнила Нэнси. Но ведь я не подписывалась под этим кровью?
— Мне очень жаль, Джерри, спасибо за приглашение, но у меня другие планы.
— Какие именно?
— У меня назначена встреча. — Нет, это слишком туманно. — Я встречаюсь со старым другом.
— Друг — мужчина или женщина?
— Мужчина.
— Куда вы идете?
— Ну… мы пока не решили.
— Вот что, Нэнси, может, встретимся после того, как он доставит тебя домой?
— Не думаю, что это удачная мысль.
— Ты не представляешь, от чего отказываешься, детка.
— О, представляю, и очень хорошо. До свидания, Льюк.
Да, Нэнси хотела спуститься с небес на землю, но не так же резко!
На следующий день Нэнси добиралась домой с работы так долго, что, наверное, быстрее было бы толкать машину вручную. Застряв в очередной пробке, она чуть ли не скрипела зубами от раздражения. Почему-то в этот вечер ей особенно хотелось поскорее попасть в свою квартиру. Сегодня в магазине покупали одни только розовые гвоздики — или ей только так казалось, — и всякий раз Нэнси невольно думала, что сделала Пола с небрежным подношением Бретта. Может, у нее богатое воображение, и она посыпала лепестками простыни? А может, она сентиментальна, и засушила один цветок? Почему-то Нэнси было трудно представить Полу как за одним, так и за другим занятием, и в конце концов она перестала гадать, решив, что это ее не касается.
