class="p1">По обе стороны нависали косые кирпичные дома с заколоченными окнами. Их тени надежно укрывали подворотню от теплого света газового Светила. Из наружных труб, змеящихся по зданиям, били струи пара. Мутная жижа стекала по размалеванным граффити стенам.
Воняло кислыми отходами, гнилой едой и мочой. Под ногами шуршали изодранные газеты, листовки, хрустело битое стекло.
Лили дрожавшим на ветру листочком жалась к Вику.
Конец пути ознаменовал широкий внутренний двор, к противоположному концу которого вел точно такой же проулок.
В этом дворе стаей бродячих псов резвилась точно такая же шпана, что и привела их с малявкой сюда.
Опустошая бутылки с алкоголем, они разбивали их о землю или о стены домов. Бабуинами танцевали вокруг железного бака с горящим мусором. Некоторые умельцы обезьянами забирались по трубам и водостокам, но пролезть внутрь заданий мешали доски на окнах.
И это только день, — подметил Вик. — Что же они творят по ночам?
— Борзой, твою мать! Ты на кой сюда этих сопляков притащил?!
На закрытом мусорном контейнере, как на троне, восседал здоровый парень лет двадцати пяти с квадратной будкой вместо лица. В брюках военного образца и кожаном жилете на голый, забитый татуировками торс. С обеих сторон к нему прижимались одетые в короткие тряпки девицы, на которых он, как и подобает альфа-самцу, не обращал и толики внимания.
От компании пятнистоголового внезапно отделилась красноволосая девушка с механическим нагрудником.
Спрыгнув с мусорного трона, судя по всему, местный главарь подхватил ее своей механической рукой, прижал и прилюдно поцеловал.
Вик устало закатил глаза.
— Братик, давай уйдем, — одернула его шмакодявка. — Это ведь те же самые…
Она попыталась шмыгнуть назад, но выход из двора ей тут же преградили двое товарищей далматинистого.
Вик огляделся. То, что раньше он принял у четверых за невнятные фосфорные кляксы на одежде оказалось общим для всей банды отличительным знаком.
Звериная пасть с клыками. Она была нарисована на самых разных местах: спинах, рукавах, животах, бедрах, а у некоторых девушек на майках в районе груди и на обтянутых кожей или латексом упругих попках.
Всего же здесь собралось пятнадцать человек, включая новоприбывшую шайку и даже женщин — у некоторых все-таки были биты и хлысты.
Если что-то пойдет не так, то бывший чемпион наконец сможет размяться в этом тщедушном теле.
Хотя, учитывая механическую руку главаря, возможно, у него получится и вспотеть.
— Твой брат собирается устроить здесь детский сад? — осведомился железнорукий у своей подружки. — Какого хрена они здесь забыли?
Не дав ответить сестре, пятнистоголовый поднял ладони и прошел в центр двора.
— Спокойно, Рэкс! По улице гуляют легионеры, — он снова сплюнул, — вот я и привел пацана сюда. Мелочь сама увязалась, — он развернулся лицом к Вику и показательно отбросил свой лом в сторону. — Нам с сопляком надо решить один вопросик…
Толпа вокруг резко оживилась. Никто не собирался пропускать бесплатный мордобой.
Кто-то подбадривал товарища, кто-то желал ему споткнуться и упасть на свой же лом. А кто-то…
— Этот молокосос не продержится и минуты!
— Ставлю на то, что он упадет через половину!
— Да он уже через десять секунд заноет от боли!
— Не-а, спорим, такой начнет звать мамочку!
Вик не разбирался в местной валюте от слова совсем. Но когда банк ставок против него перевалил за две сотни неких бумажных “кредитов” руки зачесались одолжить у малявки ворованный кошелек.
Но прежде, чем он успел это сделать, над ним горой навис главарь местной шпаны. Та как-то враз притихла.
— Ну, давай заценим, кто тут у нас такой смелый! — казалось, верзила не умел говорить тихо. Каждое его слово вырывалось, как собачий лай.
Из его рта потянуло канализацией. Лили, будто сбегая от вони, спряталась за спиной Вика.
Его же больше привлекла механическая рука главаря. Громадная, в полтора раза больше здоровой правой, она напоминала ковш экскаватора. Пространство от плеча до груди покрывали стальные пластины, а под противоположной подмышкой проходили жгуты, видимо, помогавшие держаться такой махине. Из нескольких крупных клапанов на локте и плече то и дело вырывался пар. Вместо пяти было всего три пальца, но такой толщины, что их хватка без труда могла бы раскрошить предплечье какого-нибудь задохлика.
Например, такого, как нынешний я, — нехотя подметил Вик.
Внезапно глаза Рэкса распахнулись, и он пробасил себе за спину:
— Бха! Баклан, это же твой дружок! Походу, он вернулся отхватить второй раз…
Толпа синхронно повернулась к дальнему углу двора. Там, отлипнув от самой младшей из девок, в сторону главаря лениво глянул высокий и худой, как жердь, подросток в дешевых обносках.
При виде Вика его лицо перекосило. На губах бывшего чемпиона заиграл звериный оскал.
— …или взять реванш!
Глава 4
Нижний Город. Район Проспекта. Где-то в подворотнях…
— Жареную крысу мне в ботинки! Я мог бы поклястаться, что этот пацан был нежилец после того, как ты уронил его, Баклан!
Изучив Вика, как какую-то диковинку, Рэкс вернулся к своей железногрудой девице. Та всеми своими манящими изгибами прильнула к его здоровой руке.
Похоже, Баклан о своем товарище по команде был того же мнения.
Молодуха в откровеных тряпках уже отпрянула от него, но он продолжал стоять с разинутым ртом, неверящими глазами осматривая поднявшегося с того света Вика.
Что воодушевляло и забавляло бывшего чемпиона — в его случае это было вовсе не метафорой.
Отовсюду доносились перешептывания и откровенные насмешки:
— Похоже, малец не промах…
— Живуч, как таракан!
— Или Баклан слаб, как твоя бабка.
— Ты на мою бабулю не кроши! Она сама вам троим наваляет!
Рэкс покачал головой:
— Походу, Баклан, тебе еще рано к нам. Ты простого шкета отделать не можешь — куда тебе в бойцы клана!
Зычный голос главаря банды привел парня в чувства.
Баклан с силой впечатал в кирпичную стену свою не проронившую и плохого слова подружку, после чего с грозным видом потопал к Вику.
Баклан был высоким, под метр восемьдесят, но худощавым. Из закатанных рукавов куртки ветками торчали жилистые руки, а из-под шорт выглядывали тростинки.
Виски были выбриты, глаза глубоко посажены, а через всю правую щеку тянулся внушительный шрам, будто от рваной раны, которую поленились зашить.
Баклан внушал своим видом… малявке. Та вцепилась в руку Вика и глядела по сторонам, лихорадочно выискивая пути к бегству. Возможно, Баклан мог бы внушить и Вику… в младенчестве.
Но того возраста бывший чемпион не помнил, потому ручаться не мог.
Что он хорошо помнил, так это юность. Будучи сиротой, беспризорником он не боялся своих собратьев по несчастью. С какой стати? Они
